Семен Скляренко - Святослав

• Название: Святослав
• Автор: Семен Скляренко
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2002
• ISBN: ISBN 5– 17-016100-Х / 5-271-05105-6

Роман известного писателя-историка С. Скляренко рассказывает о жизни одного из самых прославленных героев Древней Руси, великого князя киевского Святослава (942–972).

Сын знаменитых Ольги и Игоря, великий князь Киевский Святослав вошел в русскую историю как храбрый и честный полководец. Именно ему принадлежит крылатое выражение «Иду на Вы».

---

Наконец среди напряженной тишины, царившей в Золотой палате, послышались шаги множества ног из южного придела, примикарии диэтариев широко распахнули серебряные двери, и император ромеев Константин, а за ним соцарствующий Роман появились на пороге.

За завесой послышалось мелодичное пение хора Софии:

Многая лета венценосному императору…

А император в багряном, золотом щитом дивитиссии,[107] перехваченном широким поясом, с мантией на плечах, выйдя через серебряные двери, остановился перед иконой Христа, поклонился, поднялся по ступеням и очень медленно опустился на трон.

Тогда папия взял свое кадило, прошел с ним по палате, начиная от дверей на запад, до трона императора, обкурил царя, подгоняя в его сторону струйки ладана и смирны.

— Многая лета богохранимому нашему василевсу! — гремел хор.

Так сидел на троне император Византии, наместник Бога на земле, василевс Нового Рима, властелин миллионов людей.

— Логофета![108] — начал он церемонию, обращаясь к папии. Далее все пошло очень быстро. Раздвинув завесу, папия вышел в Левзиак, где его уже ждал адмиссионалий.[109] Тот сразу кликнул логофета. И вот логофет появился в западных дверях, упал ниц перед императором, а позади него показалась княгиня Ольга.

10

Княгиня Ольга не напрасно провела так много времени на подворье монастыря св. Мамонта. Среди людей, которых она там встречала, попадались и те, кто побывал в Большом дворце, и от них княгиня Ольга уже знала, какие палаты и чудеса находятся в этом дворце, как и где принимают императоры, слышала, конечно, и про Золотую палату — Магнавру.

И все же княгиня не могла представить себе всего, что ее ждет, и, остановившись на пороге Магнавры, на мгновение растерялась. Перед нею тянулась длинная и широкая, вся залитая огнями палата, вдоль стен ее стояло бесчисленное множество людей, а в конце палаты, где было больше всего света и где все сияло золотом, высился покрытый багряными коврами, украшенный золотыми деревьями, под которыми стояли позолоченные львы, помост, на нем — золотой трон, на троне же, как сразу поняла княгиня Ольга, сидел император Константин.

Тысячи глаз были в эту минуту прикованы к ней. Все знали, кого в этот день принимает император Византии, каждый из этих людей много слыхал о русах и хотел их увидеть, хотел узнать, какова из себя северная княгиня, как она одета, как будет держаться в Большом дворце.

Княгиня стояла на пороге Магнавры. Она была чересчур бледна, слишком сурова, со своими темными глазами, сжатыми устами… Одета была княгиня в белое платно из тонкого шелка с серебряными крестами, с золотой каймой по подолу, подпоясана широким красным поясом; на плечи ее легко было накинуто корзно из алого бархата, отороченное соболями; голову княгини прикрывала белая шелковая повязка, концы которой спускались на плечи. На шее висел знак княжеского рода — золотая гривна с подвесками; от висков спадали большие, украшенные дорогими самоцветами колты.

Жены, стоявшие позади княгини, одеты были проще, но достойно; на них были не пышные золотые или серебряные одеяния, а темные платна; только на двух, принадлежавших к княжескому роду, платна были багряные, с золотой искрой. Пояса у всех, вставки на груди и плечах, головные повязки ткали искусные киевские мастера, бравшие свои узоры с цветов, трав, диковинных зверей.

Еще дальше, за женами, стояли длинноволосые, с большими бородами купцы и послы, своей статью и одеждой напоминавшие воинов. Они были в темных, шитых золотой и серебряной ниткой свитах, подпоясаны высокими кожаными поясами с карманами для ножа, огнива, горсти соли. Не было только у них мечей.

Когда княгиня двинулась с места, случилось чудо. Все в палате стояли неподвижно, никто не произносил ни слова, и внезапно в этой тишине послышались чарующие звуки — это на позолоченных деревьях запели сделанные каким-то умельцем птицы, потом зашевелились, открыли свои пасти и ударили хвостами о землю позолоченные львы, они высовывали длинные языки, рычали.

Но княгиня уже слыхала об этих чудесах и не обращала внимания на позолоченные деревья и львов. Она видела другое — несколько евнухов подставляли ей свои плечи, чтобы она оперлась, но княгиня решительным жестом отказалась. Когда же логофет, шагавший впереди нее, подал ей знак остановиться и пасть ниц, она не остановилась, а продолжала идти вперед, за нею шли жены из ее свиты, послы, купцы, толмачи и слуги — больше ста человек.

И только когда до трона было уже совсем близко, княгиня Ольга остановилась, а за нею встала и вся ее свита. Теперь княгиня ждала, что скажет логофет.

Но логофет молчал, молчали и все в палате. На их глазах, под торжественное пение хоров, несшееся одновременно с двух сторон, трон Соломона стал подниматься вверх, покачнулся на одном месте, остановился. Теперь император Византии был выше всех в этой палате. Он, казалось, повис в воздухе, а сзади него, на стене, виден был лик Христа.

— Император ждет слова! — прошептал логофет.

— От рода русского и всех князей его прибыли мы сюда, чтобы имать любовь с царем греческим, совершенную на все лета…

В торжественной тишине логофет, рядом с которым стоял толмач, громко повторил слова княгини Ольги.

— А в знак любови нашая принесли мы царю греческому дары наши, просим их принять на многие лета…

Хор в приделе запел:

Многая лета императорам, Многая лета!

Купцы и послы вышли вперед и стали складывать перед троном императора дары…

Тут, в Золотой палате византийских императоров, привыкли уже к подаркам послов разных земель, и чем, казалось, могла удивить императора княгиня из какой-то северной, суровой и холодной земли после послов из Египта, Аравии, Армении и еще более дальних земель? Все ждали, что это будут вполне обычные, а может, и жалкие для Золотой палаты дары.

Но уже с самого начала стало ясно, что Руси есть что показать в Византии и что княгиня Ольга знала, что привезти и чем поразить императора ромеев.

Купцы из Руси положили перед престолом императора меха горностая, такие белые, что от них, казалось, исходило сияние; за ними легли меха лисиц, черных, как небо ночью, ровные, блестящие; вот растянулся мех медведя, страшный, грозный; вот закачались целые связки куниц, тускло засияли шкуры бобров, за ними — соболей и еще какого-то зверя…

В Золотой палате было очень тихо, без знака императора тут никто не смел произнести ни одного слова. Но когда меха устлали мрамор, в этой тишине слышно стало тяжелое, сдерживаемое дыхание множества людей, послышался шум — все переступали с ноги на ногу, чтобы разглядеть дары киевской княгини.

И это было лишь начало. Как только отошли первые купцы, несшие меха, их место заняли другие: на ковры и мрамор начали сыпаться грозди горючего камня, рядом с ними выросла целая гора изукрашенного лучшими новгородскими мастерами рыбьего зуба… В Магнавре раздался стук предметов, падавших на пол, но еще явственней слышалось громкое дыхание людей.

А купцы уже принесли на вытянутых руках и положили перед самым престолом императора, неведомо когда успевшим опуститься на помост, окованные золотом, выложенные жемчугом, украшенные эмалью и самоцветами, излучавшими огни, меч, шлем, золотой щит — изделия золотых дел мастеров из Киева и Родни.

Император Константин смотрел на дары княгини Ольги, и блеск его глаз, руки, вцепившиеся в поручни престола, говорили о том, что он, как и все присутствующие в Золотой палате, весьма поражен тем, что произошло, что он не ждал таких щедрых и драгоценных даров. Однако император, как и приличествовало его особе, старался не выдать своих чувств, а потому сдержанно и холодно велел логофету передать северной княгине, что он благодарит за дары и принимает их как знак любви и дружбы, которые издавна существовали и должны существовать между империей и Русью.

А потом быстро, так быстро, что княгиня и ее послы даже не успели заметить, погас свет в приделе, где стоял трон императора, и сам он исчез, будто здесь, в палате, его и не бывало. Прием в Магнавре закончился…

Но весь прием в Большом дворце еще не был закончен. Как только император Константин покинул Золотую палату, княгиню Ольгу и ее свиту окружили придворные. Они повели ее галереями, переходами в палату Юстиниана, где княгиню должна была принять императрица.

Из Золотой палаты до палаты Юстиниана было совсем близко, какая-нибудь сотня шагов — через Левзиак или еще ближе — через галерею Сорока мучеников и Дафну. Но княгиню Ольгу повели совсем иным, длинным путем — через галерею Триконха, Апсиду, портик Золотой Руки, триклин девятнадцати аккувитов,[110] — бесконечными переходами, галереями и, наконец, через внутренний Ипподром дворца.

Делалось это, конечно, умышленно. Во всех палатах, галереях, переходах, на колоннах и арках, мимо которых они проходили, были развешаны роскошные ткани, стояли золотые, эмалевые и литые из серебра амофоры и вазы, повсюду висело оружие — мечи, кольчуги, щиты, а во многих местах в стеклянных ларцах лежали короны, кресты, царские одежды…