М Николсон - Солженицын на мифотворческом фоне

• Название: Солженицын на мифотворческом фоне
• Автор: М Николсон
• Жанр: Публицистика

---

Так, во франкфуртском аэропорту начали толпиться приземлившиеся здесь лже-Солженицыны: Соколов — яркий положительный герой и Ветров стопроцентный злодей. Как мы увидим, появятся и другие вариации Солженицына, но уже его образ начинает приобретать оттенок двусмысленности и сомнительности. Действительно, под напором мифов и разнообразных догадок Солженицын к этому времени все более ускользает, представая загадочным и таинственным. Каков же настоящий Солженицын? Да и сколько их вообще существует? Существует ли он вообще? Такая мысль не была совершенно новой: уже в 60-е Солженицыну якобы были приписаны работы, которых он никогда не писал[22], являлись его двойники. Жорес Медведев рассказывает, что в конце 60-х, в то время как советская пресса и сеть информаторов тщательно вила вокруг Солженицына кокон позорящих сплетен и намеков, друзья Солженицына обнаружили вполне похожего двойника, который распутничал в Москве и хвастался тем, что именно он является всемирно известным Солженицыным[23]. Нет сомнений, из каких недр такой двойник мог возникнуть, да и милиция вполне предсказуемо не спешила предъявлять какие-либо обвинения.

Среди названий таких работ, как "Подлинный Солженицын", "Солженицын и действительность" "Солженицын и секретный круг", особое место следует отвести заглавию "Загадка Солженицына"[24]. Именно под этим названием в 1971 году Николай Ульянов отмахнулся от всех Солженицыных — как телесных, так и бесплотных, утверждая, что Солженицын просто не существует, а является лишь блюдом, изготовленным на ведьмовской кухне КГБ, стремящегося проникнуть на Запад и ослабить антисоветские круги. Такие подозрения было бы легко отмести как параноидальный эмигрантский рефлекс, однако нет сомнения в том, что сочетание литературной плодовитости, непокорности и кажущейся безнаказанности, ставших основными чертами образа Солженицына в общественном сознании на протяжении лет, предшествующих его изгнанию, подорвало доверие некоторых наиболее умудренных читателей среди эмигрантов. Гипотеза, высказанная Ульяновым, была популярна в кругах российских и польских эмигрантов в начале 70-х, в какой-то момент даже Владимир Набоков почти что поверил в нее.

Более стойкие сторонники этой версии следовали несколько видоизмененной теории человека-загадки даже после того, как Солженицын появился на Западе: может, сам человек по имени Солженицын и существует, но кем он порожден и с каким заданием он покинул СССР? Эта волнующая воображение загадка на какое-то время позволила выйти из тени и, подобно Икару, пронестись по орбите читательской популярности эмигрантскому журналу "Нива". Однако экстравагантные версии этого журнала (издаваемого в городе Мобил, штат Алабама) смущали даже тех эмигрантов, кто разделял его непоколебимо антибольшевистскую позицию[25]. "Нива" превзошла сама себя, опубликовав фотографию Солженицына, якобы скорбящего у гроба Сталина. Обличительная речь под фотографией гласила:

"У гроба апокалипсического зверя

Сталин — в гробу.

Солженицын — у гроба Сталина.

Как бы хотели — и советское правительство, и Солженицын, — чтобы этой фотографии не существовало!

Но эта фотография есть. Мы ее видим"[26].

Но видим ли мы ее? На первый взгляд сама сцена на открытом воздухе непохожа на похороны Сталина. К тому же, почему Солженицын выглядит таким старым на фотографии, которая была предположительно снята в 1953 году? И что на этой фотографии делает Владимир Лакшин из прославленного "Нового мира"? Предложенное "Нивой" радикальное решение загадки Солженицына само по себе оказалось незатейливым ребусом. То, что на самом деле мы видим, не имеет никакого отношения к Апокалипсису, но прямое отношение к подделке. Известный и много раз опубликованный оригинал этой фотографии был снят на Новодевичьем кладбище 21 декабря 1971 года, в день похорон Александра Твардовского (кстати, на поддельной фотографии можно вполне отчетливо разглядеть жену и дочь покойного среди оплакивающих друзей). Немудреным фотомонтажом покойнику просто заменили голову, и ничем не заслуживший такого обращения Твардовский превратился в Сталина. Но за сам фотомонтаж алабамская "Нива", чья главная вина состояла в глупости, ответственности не несет. Подделка впервые появилась пятью годами ранее на обложке американского журнала "National Review"[27]. Редколлегия "Нивы" просто воспроизвела фотографию без каких-либо ссылок на предшественника, по всей видимости, не ведая того, что эта довольно безвкусная картинка была предназначена не для того, чтобы ввести кого-то в заблуждение, а просто для того, чтобы как-то украсить опубликованные в журнале "National Review" главы из романа Солженицына "В круге первом", посвященные Сталину. Там же была помещена и вполне благожелательная заметка об авторе.

За бестактной публикацией "Нивы" стояло выношенное убеждение в том, что Солженицын долгое время служил пешкой в руках советского правительства и был направлен на Запад своими хитроумными хозяевами для того, чтобы возглавить Третью волну эмиграции с целью разрушить несколько выживших островков подлинной России:

"Запад — сионистский, марксистский, фрейдистский, распутный, безбожный, аморальный и глубоко враждебный ко всему русскому — признал и принял Солженицына как родного"[28].

Это еще сдержанный комментарий в сравнении с тем, что писал Георгий Климов, русский эмигрант Второй волны, проживающий в Америке и пользующийся в России (в прессе и в Интернете) большим доверием, чем заслуживает. В тот год, когда Солженицын был изгнан из Советского Союза, Климов выпустил книгу "Дело No 69. О психвойне, дурдомах, Третьей евмиграции и нечистых силах. Публицистика и сатанистика" (Нью-Йорк: Славия, 1974). Климов описывает Солженицына евреем-полукровкой, сыном самоубийцы, страдающим комплексом жертвы. Под маской русского православного христианина он "декларирует тотальное расчленение матушки-России и, как антихрист, каркает о гибели матушки-России, повторяя мечты всех врагов России". Миссия Солженицына возглавить диссидентство и Третью волну эмиграции, которые, по мнению Георгия Климова, состоят в основном из ненормальных евреев интеллектуального или творческого склада, которым присущи сильные наклонности к самоуничтожению и из которых составляется сатанинская кабала, замешенная на мужеложстве. Советское правительство и КГБ, предстающие как образцы проницательности в сравнении со своими ограниченными и неспособными противниками на Западе, мудро устраняют эту нагноившуюся угрозу, вырвав ее из своих рядов и передав ее своим наивным врагам. Теперь, когда легионы брызжущих слюной диссидентов стекаются с Востока, чтобы помножить ряды местных дегенератов в Америке, когда, как мы знаем, цивилизация пустилась в припадочную пляску смерти,- только теперь мы разглядели в "русском пророке" ухмыляющуюся маску Антихриста, упадочничества, сумасшествия и смерти.

4

В жутковатой среде, где обитают детища Климова и редакторов "Нивы", излишними кажутся любые художественные вымыслы. Однако третий "Солженицын-роман", написанный Робертом Эспри, "Операция "Пророк"" (Нью-Йорк, 1977), также по-своему стремится определить, каков он "реальный" Солженицын. Суперобложка романа столь же рекламно красноречива, как и обложка романа Солсбери "Врата ада". Зрительный образ, открывающий "Врата ада", представляет собой панораму зимнего пейзажа с луковками куполов на заднем плане и страстным офицером, обнимающим даму, на переднем фоне. На обложке романа Эспри фрагмент фигуры человека в костюме со шкиперской бородкой выплывает из серого фона и накладывается на более размытую ту же фигуру, за которой на запертой тюремной двери едва проступают американский флаг и советские символы — серп и молот.

Эта обложка представляет нам спецагента ЦРУ по кличке Эхо и его босса Акселя:

"Роль (спецагента) — выяснить, действительно ли только что прибывший советский беженец Николай Кубячев является Нобелевским лауреатом или он агент-провокатор? Как будто бы все сведения, касающиеся русского писателя, верны, но Аксель что-то заподозрил. Страстные речи Кубячева выдают в нем пророка, но смысл этих речей призывает к войне. Военные бюджеты на Западе резко растут. Политика разрядки проваливается. Вновь возникает угроза ядерного противостояния. Действительно ли это Николай Кубячев? А если нет, то кто это? На кого он работает? Чего он хочет?"

Действие романа "Операция "Пророк"" разворачивается в современной Америке и Европе, но биография и сама ситуация, в которой оказался Кубячев, несомненно, заимствованы из жизни Солженицына. Это не вызывает сомнений, хотя и не воспроизводит реальные факты буквально. Приведу всего лишь один пример. Генрих Бёлль, встретивший Солженицына во Франкфурте, в романе гротескно превращен в Ханса Ланд-кнехта, добродушного алкоголика, одетого в кожаные штаны, у которого, кажется, за каждым деревом припрятана бутылка. Однако Кубячев создавался автором не как комический персонаж. В его речах на Западе звучат экстремизм и демагогия, которых не наблюдалось в его бытность в СССР. Раздувая настроения "холодной войны", он играет на руку набирающему силу правому движению, возглавляемому миллионером и промышленником, бывшим генералом СС фон Клаусеном. Победа неонацистов в Германии неотвратимо надвигается, и это, возможно, еще не самое плохое.