Энн Бенсон - Дневник черной смерти

• Название: Дневник черной смерти
• Автор: Энн Бенсон
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39777-8

Джейн Кроув, несколько лет назад нечаянно пустившая чуму в современный мир, и ее сын Алекс, с которым связаны ее величайшие надежды и величайшая тайна, нашли приют в одном из поселений среди выживших после первой волны эпидемии. Но внезапно люди начинают умирать от неизвестной болезни. В поисках средства от новой напасти Джейн обращается к дневнику средневекового лекаря Алехандро Санчеса, который пережил нашествие черной чумы в Европе XIV века.

---

В тусклом свете свечи были явственно видны почерневшие участки. Личинки оказались не в состоянии проникнуть в самую глубину плоти Тома и предотвратить омертвение — как при борьбе с последствиями диабета, от которого страдала маленькая девочка. Инфекция Тома была не того рода, которая поднимается на поверхность и создает видимые глазом гнойники, как в фурункулах; она пронизывала мышцы и кости, таилась в глубине каждой клетки, пожирая ее изнутри.

Джейни обхватила Тома рукой и прижалась головой к его груди.

— Ох, милый, нам придется это сделать…

Восстановление хирургическим путем невозможно, только ампутация — теперь, когда инфекция одержала верх. До наступления утра ничего предпринять было нельзя, и Джейни с тяжелым сердцем вернулась на свою раскладушку. Простыни были холодны, как лед, и она дрожала под стеганым одеялом. Прошло много времени, прежде чем она забылась беспокойным сном.

Перед самым рассветом Джейни разбудил Алекс, прикоснувшись к ее плечу.

— Мама… проснись!

Она приподнялась, опираясь на локоть.

— Что случилось?

— Папа… он весь горит.

Без единого слова Джейни откинула одеяло, притянула Алекса и прижала к себе.

— Разбуди Кристину, — сказала она. — Мы должны собраться всей семьей.

— Он умирает?

Голос Алекса звучал так по-детски; сердце разрывалось при мысли о том, что его детство совсем скоро — слишком скоро! — закончится.

— Нет. Просто нам нужно принять решение насчет его ноги.

Джейни понимала — сегодня сын значительно продвинется в своем медицинском образовании. Дожидаясь Алекса и Кристины, она просто сидела в кресле у постели Тома и смотрела на него.

«Это же всего лишь нога, — говорила она себе. — Можно будет сделать ему протез».

Однако даже лучшие протезы не приспособлены для прыжков и сохранения равновесия во всех сопутствующих этим движениям тонкостях — чуда, на которое способна лишь целая, нормально функционирующая нога. А как насчет боли? Вдруг всю оставшуюся жизнь ему придется провести в ступоре, чтобы не терпеть невыносимую боль?

«Нет! Конечно нет. И речь же идет не о мозге, — твердила себе Джейни. — Он останется тем же Томом, за которого я вышла замуж. И я буду любить его ничуть не меньше, чем прежде. Но буду ли?»

Самые разные мысли роились в сознании.

«А что, если моя любовь слишком зависит от того, что он делал для меня, — от помощи, защиты, заботы, от всех тех чисто мужских вещей, благодаря которым я поняла, как это замечательно, что на свете есть мужчины и есть женщины?»

Одна лишь мысль о том, что она не сможет совладать с собственным сердцем и обожать мужа так, как прежде, когда он был цел и невредим, настолько ужаснула Джейни, что она не могла больше думать об этом. И когда в двери возникли Алекс и полусонная Кристина, она испытала невыразимое облегчение оттого, что можно переключиться на нечто не столь пугающее — рассказать детям, что она собирается отнять у их отца ногу.

* * *

Как уже бывало не раз, Джейни превратила лабораторию в операционную. Все работали без перчаток — таких, которые потом можно было бы прокипятить и использовать снова, больше не осталось; имеющиеся в наличии просто развалились бы. Так что пришлось действовать голыми руками.

Как и во время прошлых операций, она позвала на помощь Кэролайн — чтобы отслеживать основные показатели состояния организма Тома. Кристину она приставила подавать инструменты. Алекс стоял на маленьком стуле рядом с матерью и делал то, что она ему велела. К ее удивлению, он оказался способен зажимать вену, пока она прижигала ее. С помощью шприца он отсасывал кровь и выдавливал ее в ведро. Время от времени Джейни передавала ему маленькие куски отрезанной плоти, и он с благоговением складывал их на подносе — для последующего захоронения — без видимых признаков отвращения на лице.

Операция должна была продлиться часа два или даже больше, и в какой-то момент Джейни решила дать краткий отдых рукам, чтобы их не свел спазм. Она оглядела лабораторию; с ведром крови, подносом с кусками плоти и помощниками, делающими свое дело голыми руками, комната сильно напоминала средневековую операционную. Когда все было кончено — на удивление успешно по их невысоким стандартам, — Джейни проследила за тем, чтобы все тщательно отскребли руки.

«Полцарства за что-нибудь антибактериальное», — думала она, наказывая членам своей «хирургической команды» не пропустить ни единой трещинки на руках, поскоблить под каждым ногтем, мыть и полоскать, мыть и полоскать, а потом повторять все сначала. Позже, когда все отправились отдыхать, Джейни уселась на краю постели, которую в обычных обстоятельствах делила с Томом, рассеянно скользя по полу взглядом, пока он не остановился на комоде. Под ним стояли ботинки Тома. Джейни поднялась, отнесла один в шкаф и засунула его за коробку с летней одеждой.

В первые дни после ампутации никто, казалось, не имел представления, что делать, и мог разве что слоняться по территории в тщетных попытках отогнать непреходящую тревогу. Кристина, наверно, единственная не утратила свойственной ей целеустремленности — она немедленно с головой погрузилась в разработку группы кортикостероидов, которые, по ее убеждению, спасли бы ногу Тома, если были бы применены вовремя.

Сердце у Джейни разрывалось, когда она видела, как переживает Кристина. Дочь Тома винила себя в том, что не сумела сделать эту работу раньше. Джейни не жалела слов, чтобы как-то облегчить боль и раскаяние девушки.

— Их надо было ввести не позже чем через несколько минут после того, как Том получил травму, — говорила она, — только тогда не произошло бы воспаления. Пожалуйста, перестань казниться! Прежние времена приучили всех нас к тому, что медицина способна творить чудеса; теперь эти чудеса гораздо менее впечатляющие, только и всего.

— Черт побери, я сама чудо! — со слезами на глазах воскликнула девушка. — И Алекс!

— Да, но другого рода, — ответила Джейни.

Кристина, конечно, сейчас снова вернется в лабораторию; это было ее пристанище.

* * *

Кристина уселась за лабораторный стол. Слезы стекали с кончика носа и капали в чашку Петри. Она высморкалась, поставила чашку в раковину, взяла другую и снова опустилась на свое место. Тут раздался негромкий стук в дверь.

На пороге с подносом в руках стоял Эван Дунбар.

— Надеюсь, я не помешал тебе. Мне подумалось, может, ты захочешь перекусить.

Кристина смахнула со щек слезы.

— Вообще-то я не голодна. Но нет, ты не помешал мне. Входи.

— Ага.

Он поставил поднос на стол.

— Раз ты не будешь есть, тогда, если не возражаешь…

— Нет, конечно. Пожалуйста, поешь сам. Я… я просто не очень голодна.

Эван сел на стул и принялся за суп и хлеб, принесенные для Кристины.

— Вкусно. Уверена, что не хочешь?

— Может, попозже.

— Что ты делаешь?

Она с огорченным видом вытерла руки о фартук.

— Пытаюсь разработать стероиды, предотвращающие воспаление.

— Одно время мой друг Джефф принимал их, после той истории с Уилбуром Дюраном. — И потом, как если бы это могло утешить Кристину, Эван добавил: — Он говорил, они ужасно на него действовали.

— Но они могли спасти папину ногу.

— Ты правда веришь в это?

Кристина молча отвернулась.

Эван тоже почтительно помолчал, а потом сказал, очень тихо:

— Вообще-то это должно было произойти со мной, знаешь ли. Мы с Джеффом были немного похожи, всегда ходили вместе, и Дюран думал, что захватил меня.

У Кристины сделался задумчивый вид, брови сошлись к переносице. Потом в глазах вспыхнул свет — она вспомнила, что Эван рассказывал ей о Джеффе.

— Как, наверно, ужасно с этим жить, — тихо проговорила она.

Эван поставил на стол миску с супом.

— Я каждый день думаю об этом. В некоторые дни больше, в другие меньше. Но она всегда здесь, эта ужасная мысль: на его месте должен был оказаться я. — Он повесил голову. — Я рад, что этого не произошло, и в то же время ужасно стыжусь этих своих чувств.

— Это не твоя вина, Эван. В смысле… ну, судя по тому, что я читала, он же был настоящий монстр…

— Знаю. И все-таки меня всегда грызло чувство вины. И сейчас тоже не отпускает.

— Мне правда очень жаль.

— А мне жаль, что такое случилось с твоим отцом. Господи, какой-то орел! И твой брат был всему свидетелем. Он еще слишком мал, чтобы видеть такие вещи, а потом бежать в темноте через лес…

— Да. Но, думаю, с ним все будет в порядке. Он черпает силы у своей… у Джейни.

— Когда Джефф умер, мать очень помогла мне. Не знаю, что бы я делал, если бы не она.

Кристина заговорила не сразу. Сначала она сделала глубокий вдох и посмотрела в глаза Эвану.

— Джейни на самом деле не мать Алексу.

Эван ошеломленно помолчал.