Джулия Куинн - Секретные дневники мисс Миранды Чивер

• Название: Секретные дневники мисс Миранды Чивер
• Автор: Джулия Куинн
• Жанр: Исторические любовные романы

В возрасте десяти лет Миранда Чивер не показываала даже признаков своей будущей красоты. И в возрасте десяти лет Миранда отлично понимала, что общество ждет от нее. До тех самых пор, пока блистательный и прекрасный Найджел Бевелсток, виктонт Тёрнер, поцеловал ее руку и пообещал, что наступит день, когда она вырастет и станет самой собой, и станет столь же прекрасна, сколь сейчас умна.

И в свои десять лет Миранда уже отлично знала, что будет любит Найджела вечно.

---

Никогда.

Он сделал еще один большой глоток бренди. Боже. Если б ему нужна была женщина, нашлись бы дюжины более подходящих. Прекрасные, молодые графини-вдовы пришлись бы весьма кстати. Кэтрин стала бы восхитительной любовницей, и не было бы необходимости жениться на ней.

Женитьба.

Он уже сделал это однажды, с романтикой в сердце и сияющими глазами, и все пошло прахом. Это забавно, в самом деле. Законы Англии дают абсолютную власть в браке мужу, но он никогда в жизни настолько себя не контролировал, как будучи женатым.

Летиция растоптала его чувства и сделала злым, бездушным человеком. Он был рад, что она умерла. Рад. В кого он превратился? Когда дворецкий нашел его в кабинете и, запинаясь, доложил, что случилось несчастье, и его жена погибла, Тернер не почувствовал даже облегчения. Ибо облегчение, по крайней мере, хоть какая-то эмоция. Нет, первой мыслью Тернера было…

Слава Богу.

И не имеет значения, насколько подлой могла быть Летиция, не важно, сколько раз он желал никогда на ней не жениться, разве не должен был он почувствовать что-то более… милосердное в связи с ее смертью? Или, по крайней мере, что-то, что не было столь жестоким?

И сейчас… сейчас… Правда в том, что он не хотел жениться. Так он решил, когда они привезли тело Летиции в дом, и еще более уверился в этом, стоя на ее могиле. У него уже была жена. И он не хотел другой. Во всяком случае, не так скоро.

Но, несмотря на превосходные попытки Летиции, она, вероятно, не убила в нем еще что-то хорошее и правильное, поскольку он был здесь и планировал свою женитьбу на Миранде.

Он знал, что она замечательная женщина, и знал также, что она никогда не предаст его, но, Боже мой, какой она могла быть настырной. Тернер вспомнил ее в книжном магазине, бьющую продавца своей сумочкой. Сейчас она была бы его женой. Ему пришлось бы оберегать ее от неприятностей.

Он выругался и глотнул еще. Он не желал никакой ответственности. Это было уже слишком. Он хотел покоя. Он что, так многого просит? Отдых от необходимости думать еще о ком-то, кроме самого себя. Отдых от заботы, от необходимости защищать свое сердце от новых ударов судьбы.

Это очень эгоистично? Вероятно. Но после Летиции он получил право на толику эгоизма. Несомненно.

Но с другой стороны, женитьба могла принести желанные выгоды. Его кожа начинала слегка покалывать от одной лишь мысли о Миранде. В постели. Под ним. А когда начинал воображать, что может быть в будущем…

Миранда. В постели. И снова… И снова… И…

Кто бы мог подумать? Миранда.

Женитьба. На Миранде.

И, размышлял он, выпив последний глоток бренди, она ему нравится больше, чем кто бы то ни был. С ней было интереснее и забавнее разговаривать, нежели с любой другой леди в обществе. Если б ему нужна была жена, это вполне могла быть Миранда. Она была чертовски прекрасным зрелищем, получше, чем все остальные там.

Ему пришло в голову, что он не подходил к этому с романтической точки зрения. Ему необходимо больше времени. Возможно, он должен пойти поспать и надеяться, что его мысли утром прояснятся. Вздохнув, он опустил свой стакан на стол и встал, затем хорошенько поразмыслив, поднял его снова. Еще один бренди мог быть как раз тем, что доктор прописал.

На следующее утро голова Тернера пульсировала, и разум был расположен вести дела не больше, чем за ночь до этого. Конечно, он все еще планировал жениться на Миранде — джентльмен не может скомпрометировать благородную даму без последствий.

Но как же он ненавидел чувство спешки. И не важно, что весь этот бардак целиком и полностью его рук дело; ему необходимо было чувствовать, что он разобрался со всем этим к своему собственному удовлетворению.

Вот почему, когда он спустился к завтраку, письмо от его друга лорда Гарри Уинтропа стало столь желанным развлечением. Гарри намеревался купить что-то в собственность в Кенте. Не хотел бы Тернер приехать и, взглянув на все, высказать свое мнение?

Тернер захлопнул дверь менее чем через час. Это всего на несколько дней. Он позаботится о Миранде, когда вернется.

* * * * *

Миранда сильно не переживала, что Тернер так рано отбыл с вечеринки. Она бы сделала то же самое, если б могла. Кроме того, она стала мыслить трезвее с его уходом, и хотя здесь больше нечего было обсуждать — она вела себя неподобающе принципам своего воспитания, и если она не выйдет замуж за Тернера, она будет навсегда унижена — это было что-то вроде утешения — чувствовать, что хоть как-то контролируешь эмоции.

Когда несколько дней назад они вернулись в Лондон, Миранда ожидала, что Тернер немедленно покажет себя во всей красе. Она лично не хотела ловить его в сети брака, но джентльмен есть джентльмен, а леди есть леди, и когда они оба решают быть вместе, обычно следует свадьба. Он знал это. Он сказал, что обязан на ней жениться.

И, конечно, он должен сам хотеть этого. Она была так сильно взволнована их близостью — и он должен чувствовать то же самое. Это не могло быть односторонним, во всяком случае, не полностью.

Она придерживалась небрежного тона, когда спрашивала леди Ридланд, где он, но его мать ответила, что не имеет ни малейшей идеи, кроме как той, что он поехал домой. В груди Миранды сдавило, и она пробормотала: «О…» или «Понятно…» или что-то подобное, перед тем как взбежала по лестнице в свою комнату и заплакала так тихо, как только могла.

Но вскоре дала о себе знать оптимистичная часть ее души, и она решила, что, возможно, его попросили приехать из города по делам поместья. До Нортамберленда долгий путь. Он должен отсутствовать, по крайней мере, неделю.

Неделя прошла, и разочарование укрепилось в сердце Миранды вместе с отчаянием. Она не могла интересоваться его местонахождением — никто из Бивилстоков не мог представить себе, что они были близки — Миранда всегда считалась подругой Оливии, не Тернера — и если она будет неоднократно спрашивать о нем, это будет выглядеть подозрительно. И, само собой разумеется, Миранда не могла найти ни одной логичной причины посетить поместье Тернера и самой наводить справки.

Однако когда и другая неделя прошла, она решила, что не может больше оставаться в Лондоне. Она придумала, что заболел ее отец, и сказала Бивилстокам, что немедленно возвращается в Камберленд позаботиться о нем. Они были очень обеспокоены, и Миранда отчасти чувствовала себя виноватой, когда леди Ридланд настояла, чтобы она путешествовала в ее экипаже с двумя верховыми и горничной.

Но это необходимо было сделать. Она не могла оставаться в Лондоне. Это причиняло слишком сильную боль.

Несколько дней спустя она была дома. Ее отец был удивлен. Он не знал ничего о молодых девушках, но был уверен, что все они мечтали проводить сезоны в Лондоне.

Но он не возражал; Миранда, конечно же, никогда не была источником беспокойства. В половине случаев он даже не представлял, где она. Он похлопал ее по руке и вернулся к своим драгоценным манускриптам.

Что до Миранды, то она уверила себя, что счастлива быть дома. Она скучала по зеленым полям и чистому воздуху Лейкса, размеренному темпу деревенской жизни, ранним отходам ко сну и ранним подъемам. Но, возможно, не только — не было никаких обязательств и ничего не надо было делать, она спала до полудня и поздно ложилась спать каждую ночь, увлеченно исписывая небрежным почерком свой дневник.

* * * * *

Письмо, пришедшее от Оливии, Миранда получила только два дня спустя. Она улыбнулась и открыла его — зная нетерпение Оливии и то, что она незамедлительно напишет ответ. Миранда пробежала глазами письмо в поисках имени Тернера, но о нем не было упоминаний. Не вполне уверенная в том, чувствует ли разочарование или облегчение, она вернулась к началу и стала читать. Лондон неинтересен без нее, писала Оливия. Она не могла представить, насколько наслаждалась противоречивыми наблюдениями Миранды о светском обществе, пока не лишилась их. Когда она приехала домой? Поправился ли ее отец? Если нет, то он хотя бы поправляется? (Трижды подчеркнуто, в типичной манере Оливии). Миранда читала все эти строчки, ощущая уколы совести. Ее отец был внизу, в своем кабинете, и сосредоточенно рассматривал свои манускрипты, не отвлекаясь даже на шмыганье носом.

Вздохнув, Миранда «отодвинула» свою совесть в сторону и свернула письмо Оливии, положив его в ящик письменного стола. Ложь не всегда была грехом, решила она. И, определенно, оправдана, поскольку ей необходимо было покинуть Лондон, где она могла бы только сидеть и ждать, и надеяться, что Тернер заскочит к ней по дороге.

Конечно, она и сейчас сидела дома и думала о нем. Однажды вечером она заставила себя подсчитать, сколько раз его имя появляется в ее журнальных записях, и, к ее досаде, оказалось, что целых тридцать семь. И понятно, что эта поездка за город не прояснит ее мысли.

* * * * *