Александр Зорич - Первый меч Бургундии

• Название: Первый меч Бургундии
• Автор: Александр Зорич
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2001
• ISBN: 5-227-01425-6

Юноша, погибший много лет назад, возвращается в мир живых волей искушенных в магии големов. Гибель или процветание принесет герцогству Бургундскому этот человек — Рыцарь-в-Алом, галантный убийца, неуязвимый для стрел и клинков? Кто остановит его — воины Тевтонского ордена, опытные инквизиторы, итальянские артиллеристы или герцог Бургундский Карл Смелый? На заснеженном поле брани Рыцарю-в-Алом суждено сойтись в роковом поединке с Первым мечом Бургундии...

---

Жануарий вздохнул и сказал, что если она хочет, то, пожалуйста - пусть идет. Моя мать расплакалась и сказала, что никуда она от него не уйдет, что её испепеляет ревность к этой белокожей сучке и что Жануарий любит только королев, а её, бедную безродную Исидору, которая с утра до ночи возится с гнойными ранами и вонючими микстурами, ни в грош не ставит. Либо правда о Королеве - либо она наложит на себя руки.

Жануарий вновь вздохнул, похрустел пальцами и почесал подбородок, как у вас, мужчин, это принято, и как последняя скотина заметил, что женщина сотворена не из ребра Адама, а из языка змеи и совиных ушей.

Впрочем, добавил он, кое-что Исидора сможет от него услышать, если только проявит терпение до... (Жануарий, полагаю, в тот момент почесал подбородок, а затем и затылок, для пущей важности) ...следующей осени. То есть через тринадцать месяцев, ровно через тринадцать, Исидора удовлетворит своё любопытство и Жануарий клянется в том на Писании. Моя мать подсунула ему Библию и тот, скроив такую рожу, как вы, мужчины, умеете, поклялся."

- Да что ты заладила - "мужчины", "мужчины"... Как твоя матушка из несчастного лекаря клятвы выбивала - так это в порядке вещей. А какие мы рожи кроим - ни ей, ни тебе не нравится, - Карла нисколько не задевало всё то, о чём он говорил. Но вот о том, что вдруг начало его действительно волновать во время рассказа Доротеи о Королеве, он боялся обмолвиться не только Доротее, но и себе.

- Ты дрожишь, - спокойно заметила Доротея, не поднимая головы. - А про мужчин ты сейчас ещё и не такое услышишь.

- Со мной это бывает после вина, - соврал Карл. - Так что там мужчины?

Доротея выпростала руку из-под шубы, обняла Карла и продолжила.

"Тринадцать месяцев пролетели очень быстро. Даже быстрее, чем думала моя мать, потому что через одиннадцать с половиной месяцев в приют святой Бригитты примчался посыльный. Переговорив с ним, Жануарий разыскал мою мать - она в то время как раз морщила лоб над арабской грамматикой - и, схватив её на руки, закружил по комнате. "Получилось! - ликовал Жануарий. - Получилось как по писаному!" Когда моя мать немного пришла в себя, она осведомилась, что же такое у него получилось. "С Королевой получилось", - сказал Жануарий и моя мать словно язык проглотила - так ей хотелось поскорее услышать историю Королевы.

"Женщина, которую ты называешь Королевой, - начал Жануарий, - супруга одного из видных и могущественных владык христианского мира. Она долго не могла произвести на свет наследника для своего мужа, которого, к слову, может быть и не очень любит, но искренне уважает за доброе сердце и отвагу.

Оказавшись в Испании, она прослышала о моих скромных талантах и не поленилась пересечь всю страну ради того, чтобы испросить у меня совета. Через две недели я определил причину немощи её супруга. Где-то недалеко от них был человек, на которого удивительной прихотью судьбы, а может быть и чьим-то злым умыслом, была перенесена печать властвования её супруга.

Единственным шансом для Королевы и её супруга обрести наследника было убить этого человека и возвратить печать властвования. Причем искать его умышленно не следовало - рано или поздно он сам должен был появиться в их жизни.

И вот тогда этого человека надлежало незамедлительно повесить, затем любовно обихаживать то место, куда прольется его семя, а вслед за тем привезти корень мандрагоры, который там произрастет, ко мне.

И, разумеется, хранить истинные причины своих необъяснимых поступков в тайне, дабы о делании не прознал тот, кто может испортить любое деланье. Сказав так, я спросил у Королевы, согласна ли она взять на душу смертный грех убийства невиновного и она ответила: "Ради своего ребенка - согласна."

Тогда я спросил, понимает ли она, что на её сыне будет лежать пусть безмолвное, но жестокое проклятие повешенного. Она ответила, что проклятие лежит на всем роде человеческом со времен эдемских. Я во многом не согласен с Августином, но я не стал спорить. Я спросил, что она даст мне в качестве платы, заведомо зная, что откажусь от всего, что она могла бы предложить мне, ибо невозможно дать то, чем не владеешь, а она не владела тем, что мне хотелось бы иметь. Но она ответила: "Ничего". Тогда я понял, что Королева знает цену своим словам и поступкам, а оттого ей можно доверить судьбу ребенка, над которым будет тяготеть проклятие. Я сказал, что согласен помочь ей.

И вот она уехала к себе на родину, и всё сталось по моим словам. Вернулась она уже с корнем мандрагоры. Я изготовил для неё зелье и научил, как с ним обращаться. Но, признаться, даже после всего этого я не был уверен в том, что наши старания увенчаются успехом и смерть невиновного будет оправдана хотя бы новой жизнью. Но вот сегодня из их государства прибыл добрый вестник - у Королевы родился сын."

Карл пришел к спокойствию. Дрожь, которая под конец истории о Королеве неудержимо пробивала, казалось, каждую клетку его плоти, улеглась. Герцог нежно опустил ладонь на затылок Доротеи.

- Хорошо, наследника они произвели, - тихо сказал он. - Но, всё-таки, что это была за Королева? Может быть, твоей матери запомнилось что-то особое в её внешности, может быть, заячья губа или родинка, или бельмо на левом глазу?

- Какой ужас, - фыркнула Доротея. - Нет, моя мать никогда не описывала подробно внешность Королевы. Говорила только, что у неё были "крупные черты лица", но это всё равно что зайца назвать серым, а ночь темной.

- Да уж, - согласился Карл. - Ну а кольца, браслеты, вот что-нибудь такое? - герцог возложил на свою грудь перед глазами Доротеи перстень с "Тремя Братьями".

- Нет, нет, пожалуй, - неуверенно ответила Доротея, думая о чём-то своём.

Она помолчала несколько секунд, во время которых Карл так и не решился назвать себе истинное имя Королевы, зловеще просвечивавшее сквозь рассказ Доротеи. А затем сказала:

- Была одна подробность, которая когда-то меня очень насмешила, но потом забылась. У Королевы, разумеется, была лошадь. Превосходная породистая лошадь из Туниса. Так вот. Лошади королева пожаловала титул - "маркиза Нумидийская". И имя - "Софонисба". Маркиза Софонисба Нумидийская, каково, а?

Карлу было никаково. Потому что мир взорвался.

6. Средство от горькой смерти

Расстались они, как и встретились, в сумбуре. Обнажив меч и сверкая выразительными гасконскими глазами, именем маршала Бургундии пробившись через ганзейцев де Ротлена, в шатер ворвался д'Эмбекур.

- Ваша Светлость! Прошу простить мою дерзость, но эта женщина всё-таки добыта мною силой меча на бранном поле и по праву войны принадлежит мне!

- Успокойся. Сядь. Выпей вина. Дерзость прощаю. Она пойдет, когда полностью расскажет, - слова обычного французского языка давались Карлу не без труда.

Герцог поднялся с кровати. Он был бледен, почти зелен, словно бы только что очнулся от тревожного, послепохмельного бреда.

- Кажется, мои рассказы Его Светлости не идут впрок, - заметила Доротея вмиг погрубевшим голосом, удаляясь за бочку, чтобы одеться.

Д'Эмбекур сразу как-то сник.

- Извините, сир. Показались французы и я подумал, что если сейчас придется идти в бой, не повидавшись с Доротеей, смерть мне будет чересчур горька.

- Понял. Почему не сыграли тревогу?

- Сыграли, сир, сразу же сыграли. Вы, наверное...

- Наверное. Вот твоя Доротея. Жду тебя во дворе.

Карл снял с оружейной стойки меч и дагу и пошел прочь из шатра - кликнуть валетов, потребовать коня, доспехи и ехать разбираться с французами.

- Благодарю Вас, сир. Извините, сир.

- Хватит извиняться. Мужчина, не ожидал. С Доротеей я не спал, бывают вещи и поинтереснее.

Карл угрюмо усмехнулся и вышел прочь.

7. Французы настроены решительно

Было три часа дня. Пасмурно и ветрено.

Французы подходили к Нанси с запада, тремя колоннами. Хрум-хрум-хрум, по свежему снегу, под которым ещё не слежался толком ночной град. Хрум-хрум-хрум вместе с кондотьерами, которые прошлым вечером наконец нагнали их на правом берегу Соны.

Шли быстро, молчаливо, очень замерзшие, но свежие, потому что Доминик порекомендовал, Пиччинино поддержал, а Обри одобрил решение сняться с предыдущего лагеря за час до полудня, предоставив солдатам возможность вволю отоспаться. Была вероятность, что Карл нападет прямо на походные колонны, и в этом случае люди и кони должны были быть полны сил.

Из тех же соображений - чтобы оградить себя от внезапной атаки карловой летучей артиллерии, о которой с ужасом поведали двое приблудных швейцарцев - в качестве передового заслона к Нанси были высланы кондотьеры, которым Доминик безо всякого удовольствия, но по необходимости войны составил компанию, прихватив с собой полсотни молодых французских рыцарей.

Французская ратная молодежь боготворила галантного убийцу в алых доспехах как самого Миямото Мусаси. В то время как Пиччинино и, в особенности, Силезио, невзлюбили Доминика с первого взгляда - того первого взгляда, который случился ещё в год похода на Нейс.