Борис Шахов - Черная шаль с красными цветами

• Название: Черная шаль с красными цветами
• Автор: Борис Шахов
• Жанр: Проза

---

Федя покачал головой:

- А мы охотимся, сено косим, рыбу ловим и ничего не знаем. Выходит, и нам надо глаза открывать. Ну, нам-то можно, мы люди простые. А вот солдатам, Илья, навряд. Солдат служит царю и будет слушать царя. Ты же попробовал… По-хорошему сказал ему - а он, видишь… Пришлось тебе винтовку у него отбирать. - Все правильно, Федя. Будем говорить по-хорошему. А кто не захочет глаза открыть - у того отберем винтовки. Чтоб не мешали. С помощью тех винтовок царя и прогоним…

- О-о, не говори так. Царь - он царь. Как без царя? Кто скажет, как народу жить? Кто править будет?

- Сами, Федя. Люди изберут достойных, грамотных, смышленых. Они соберутся и придумают новые законы. По тем законам и станем жить. Ты-то согласен - что люди у нас не глупее царя?

- Не знаю. Надо подумать.

- А подумай.

- Я подумаю, Илья. - Подумай, подумай. И то прикинь, как это так - один человек стоит надо всеми. Над миллионами стоит. И его слово самое умное, что бы он ни сказал. И что ни прикажет, все должны делать. И при этом еще славу царю поют: боже, царя храни… И сколько веков, Федя, такой порядок живет? Всем кажется, будто никакого другого порядка и быть не может. А он может быть, другой. Сначала это понимает немного людей, совсем немного. А потом и весь народ поймет. Надо только людям…

- Глаза открыть?

- Во-во. Этим моя партия и занимается.

Беседовали таким вот образом Федя с Ильей по вечерам, пока отдыхали от шеста и весел. Илья рассказывал, а Федя внимательно слушал, изумляясь новым мыслям, которые появлялись в его голове. Если бы не эта случайная встреча, никогда, может, не пришли бы к нему эти мысли, от которых то горячая кровь приливала к щекам, то колючие мурашки страха по спине пробегали. Федора одолевали вопросы, он медленно формировал их на русском языке, чтобы Илья сразу понял его, спрашивал, потом долго молчал, переваривая ответы.

- Ты вот сказал, как царя скинете, изберете народом править самых что ни на есть разумных. Вместо, значит, царя-батюшки?

- Именно так, Федя.

- А где ж вы их искать станете?

- А всюду умные люди есть, Федя. Вот в вашей деревне кого люди считают самым опытным, справедливым?

- В нашей? В Изъядоре, что ли?

- В вашей, в вашей.

- Да моего батю,- почти не колеблясь, сказал Федя.

- Вот видишь,- заулыбался Илья.- В вашей деревне и искать долго не надо. Люди знают. Так и в других местах, Федя. Изберут, и станет твой батя с другими такими же достойными людьми придумывать новые законы, для всех справедливые.

- Нашего батяню, таежного охотника, в Питер позовут законы придумывать…- Федя от души расхохотался, таким смешным ему показалось все это.

Но, отсмеявшись, он посерьезнел. Смех выглядел каким-то неуважением к отцу. А отца Федя и уважал и побаивался. Он помолчал, потом сказал Илье:

- Вообще-то оно конечно… Если моего батю изберут, он ведь худого закона не выдумает…

- Вот видишь, и ты поверил, что такое возможно.

- Поверить-то поверил, а мудрено это все. А уж что возможно такое - это вилами по воде…

- Пока - да, Федя, пока - вилами. А поживем - увидим, кто будет окончательно прав.

- Ну и какой закон самый нужный, Илья? Какого не хватает?

- Надо, Федя, чтобы не было, как сейчас: один очень богатый, а другой очень бедный. Надо, чтобы никто не мог жить за счет другого. Согласен?

- Я не знаю… У нас все одинаковые. А кто усердно работает, кому фартит в лесу, тот и богаче. Ну, конечно, и в лесу побегать надо. А не побегаешь, так живо на пихтовую кору сядешь. Заместо хлеба. У нас ведь ого как поворачиваться надо, чтобы жить по-людски… Белка сама в лузан не заскочит.

- Вот и давай копнем поглубже. Вы добычу свою кому отдаете?

- Больше купцу из Кыръядина, Якову Андреичу, продаем. Он раньше всех, по первопутку, приезжает. Да и весной, пока дорога держит. Он пушнину скупает и товар разный привозит: ну, дробь, порох, чай-сахар и другое всякое. Еще чердынский купец Попов бывает…

- За одну беличью шкуру сколько купцы платят?

- Яков Андреич - тот по десять копеек за лучшую, а чердынский Попов - тот даже двенадцать дает.

- Ну вот, вам по гривеннику за шкурку, а сами увезут и продадут вдвое дороже. Сколько белок за сезон настреляете?

- Год на год не приходится. Когда шишек в лесу богато, то мы с батей раз аж девятьсот с лишком продали. Правда, и ходили-то за Урал.

- Ну вот и посчитай: купец только ваших белок продал на сто восемьдесят рублей, если не более, а вам заплатил девяносто. А вторые девяносто, вами же заработанные,- прикарманил. По парме день-деньской не бродил, а вашим горбом нажил. А сколько охотников продает ему свою добычу? И, наверное, не только беличьи шкурки.

- Не только, да. Мы ему всю добычу приносим. В тот удачный год нам еще три лисы попало, шесть куниц. Зайцев много… хороший год был.

- Вот купец и богатеет на вашем поту. Понял - как?

- Понял, Илья. Как не понять. Но ведь и у него свои хлопоты. Сохранить шкурки надо. Привезти в город в большой - надо. Продать там - опять надо. Это его дела купеческие, Илья. Вот если б я сам все устряпал, тогда бы и барыш мой…

- Дела, говоришь? Да уж, дела. Ты сравни, Федор, ваши труды в лесу, за гривенник шкурка, и его, купеческие, когда готовую шкурку на воз положил, в город привез и гот же гривенник барыша получил… Сравни, и поймешь, чей гривенник потом пахнет, а чей сам в карман катит…

Это - да, это Федя тоже знает. А что поделаешь, так жизнь устроена. Кто-то в лесу месяцами бьется, у костра cпит, по шею в снегу барахтается. А кто-то в теплой лавке барыш имеет. Да. Ну придет он к Якову Андреичу и ляпнет: так и так, давай мне по двадцать копеек за шкурку. Мне - двугривенный, а себе пятачок, за купецкие хлопоты. Выставит его Андреич из лавки, на смех подымет. А главное, ни дроби тебе, ни сахару, ничего…

- Оно конечно… Можно Якову не отдать, подождать Попова из Чердыни, он на две копейки дороже дает. Но опять же, когда приедет? Может, к середине зимы. А охотник не может без дроби-пороха, никак. Тогда не две копейки, тогда все потеряешь. Да и одежду купить надо, и хлеб-соль, а как иначе?- Федя рассуждал вслух, словно советовался с Ильей.

- Я же сказал тебе: сделаем революцию, скинем эксплуатацию. Останутся только трудящиеся люди. И никому не дадим права жить за чужой счет. Все будут работать, и всем будут платить по справедливости.

- И купцов тоже выгоните?

- И купцов.

- И кому тогда мы свою добычу продавать станем? - У кого товар покупать?

- Охотники сделают кооператив. Сообща охотиться будут коллективно. И свою добычу продавать государству за полную стоимость. А потом деньги поровну разделите между собой, чтобы не было ни богатых, ни бедных, ни обиженных. Чтобы - все равны.

Федя крепко задумался. Потом сказал:

- Не, такой кооператив нам не годится, чтобы всем поровну. Если охотники торговать будут, то когда и зверя промышлять? Охота - она времени требует и силы. Год поторгуешь, а в следующем и торговать нечем станет. И гол как сокол. Опять же насчет ровности. Я, к примеру, со своим Бусько за день верст сорок обойду и два десятка белок возьму. А такие, скажем, как Зильган Петр, и двадцать верст не пройдет. Ему лень. Пяток белок возьмет - и хватит ему, он уж устал. Какого лешего я с ним делиться стану, чтобы у нас одинаково было? Он как сонный по тайге шатается… Нет, я с таким делиться не буду. Я искал, я поймал - моя добыча. И батя мой тоже не будет таких кормить. Пусть-ка сами побегают. Лодырь, он и есть лодырь… Иное дело, когда артельно промышляем. И далеко уходим, за Урал, скажем. Там одному плохо, там сообща все стараются. Тогда - да, тогда добычу поровну делим. Исстари повелось. Но там и забот больше, там инако нельзя. Однако артельно поохотились, добычу разделили, и опять каждый сам по себе. У каждого свои заботы, Илья. Люди ведь разные. Один и старательный, и шустрый, а фарт не идет, не хватает чего-то. Другой ленивый, и ему лишь бы кусок на столе, пускай без приварка. Всякие люди. Артельно ходить хорошо, Илья, однако в артель мужики не всякого возьмут, это уж точно. И не каждый год ходим, нет нужды каждый год артелью ходить.

- Я и не сказал, чтобы обязательно артелью и каждый год. Можно что-то еще придумать, хорошее, для всех людей. Для того и выберем умных новые законы сообразить.

- Если другое, хорошее для людей - тогда можно, конечно,- согласился Федя.

- Главное, Федор, чтобы жить без эксплуатации, что-бы на чужом горбу никто в рай не ехал. Ты это возьми в толк.

- Я возьму,- пообещал Федя.

Лишь на четвертую ночь приплыли они к охотничьей избушке семьи Тулановых. В пути получилось все удачно, обошлось без лишних глаз. Две лодки только и повстречались между деревнями. В одной сидела молодая женщина, повязанная платком по самые брови, а на носу лежал, опершись на локоть, мальчонка. Проплыли молча, без вопросов. А потом встретился дед Микулай Иван - по-русски: Иван Николаевич. Дед долго смотрел на них и громко спросил:

- Но-о, не признаю никак… Кто будете, добры молодцы?