Валерий Субботин - Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.

• Название: Великие открытия. Колумб. Васко да Гама. Магеллан.
• Автор: Валерий Субботин
• Издательство: УРАО
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-204-00140-9

Географические открытия XV–XVI вв. изменили представление европейцев о Земном шаре. Установились контакты с неизвестными или малоизвестными цивилизациями, был дан импульс развитию науки, судостроения и торговли, стали складываться колониальные империи. Жизнь Колумба, Васко да Гамы и Магеллана — часть всемирной истории, интерес к которой никогда не угасает.

---

Адмирал болел пять месяцев. Еще находясь в постели, он стал снаряжать одну экспедицию за другой для полного подчинения гаитянских индейцев. Адмирал догадывался, что могли про него рассказать в Испании Бойль и Маргарита, а потому считал главной задачей отправить в метрополию побольше золота или, на худой конец, других товаров, имевших спрос в Европе. Судя по адмиральской инструкции, доставленной Маргарита в Испанию, руководителям экспедиций предлагалось поддерживать добрые отношения с индейцами. Чего стоило это предложение, можно судить по той же инструкции, разрешавшей конфискацию продовольствия. Одновременно Колумб вводил на Гаити средневековые испанские законы, предлагая за воровство отрезать индейцам уши и носы.

За короткий срок, в 1494–1496 гг., остров был покорен сотней — другой испанских солдат и колонистов. При завоевании заметную роль сыграло использование испанцами двух десятков лошадей и такого же числа крупных собак, завезенных с Канарских островов. Гаитянцев, не видавших ни лошадей, ни собак, эти животные приводили в ужас не меньше, чем огнестрельное оружие. Сопротивление, организованное в некоторых областях острова, было слабым; часть вождей переметнулась на сторону европейцев и помогла Уничтожить тех, кого испанцы рассматривали как своих противников. Смирившиеся деревни были обложены повинностями. Все их Жители, начиная с четырнадцати лет, были обязаны сдавать испанцам золото, а там, где его не было, — хлопчатобумажную пряжу.

Выполнившим повинность вешали на шею медную бирку, действительную на три месяца, после которых требовалось вновь работать на испанцев.

Эта работа — добыча золота, переноска грузов и т. д. — отвлекала индейцев от обычных занятий, не давала времени вести хозяйство, вынуждала надолго покидать свои хижины, бросать на произвол судьбы детей и стариков. Размеры дани были непомерно велики даже после того, как Колумб их вдвое уменьшил по просьбе союзных вождей. Недоимщики спасались бегством в горы, где погибали от голода и болезней. Многие предпочли погибнуть, отравившись горьким маниоком, но не жить в деревнях, где, по словам Лас Касаса и Фернандо Колумба, полагалось предоставлять продовольствие и женщин испанцам, носить их на закорках.[42]

На Гаити, а позднее на других Больших Антильских островах и на Багамах, араваки вымирали. За 1494–1496 гг. их численность упала с 300 до 200 тыс; в 1508 г., через два года после смерти Колумба, гаитянцев насчитывалось 60 тыс., т. е. в 5 раз меньше, чем до открытия Америки. К середине XVI в. на Гаити сохранялись единичные поселения араваков, которые в дальнейшем по большей части смешались с негритянским населением. В наши дни можно судить о прошлом араваков и других коренных народов Вест-Индии более всего по старинным записям их европейских завоевателей, в том числе Колумба, а также по этнографическим материалам, собранным там, где уцелевшие группы аборигенов живут до сих пор (Южная и Центральная Америка, Южная Флорида, отдельные острова Антильского архипелага).

Описание цивилизации индейцев свидетельствовало о наблюдательности Колумба. Не зная местных языков, лишь начиная улавливать смысл ряда слов, он сумел многое разглядеть и дал в целом достоверные сведения о быте открытых им народов, хотя не всегда равноценные.

Речь шла о разных культурах, которые уступали Старому Свету даже тогда, когда они имели зачатки письменности. Они были бедны — на что указывал Колумб — домашними животными (в частности, отсутствовали лошади, крупный и мелкий рогатый скот). Индейцы не знали колеса, в строительной технике не применяли своды. Колумб и его спутники стали первыми европейцами, которые увидели каменный век Нового Света. Оказалось, что он воплощен, с одной стороны, в каменных изделиях (особенно орудиях труда), с другой — в дереве, включая деревянную скульптуру, украшавшую каноэ, предметы культа и т. д. Камень не исключал металлы: в Новом Свете использовалось самородное золото, зарождалась металлургия, поскольку золото подчас сплавлялось с медью.

В Южной Америке по берегам Карибского моря лежали области, где преимущественными занятиями одних индейцев были рыболовство и собирательство, других — подсечное земледелие, как и на Больших Антильских островах. Более развитые системы земледелия с применением террасирования и орошения появились в Южной и Центральной Америке у инков, ацтеков, майя и некоторых других народов. Об их культуре Колумб имел лишь отрывочные сведения, подчас довольно смутные, поскольку его пребывание на континенте Америки ограничилось районом дельты Ориноко и береговой полосой от Гондураса до южной части Панамского перешейка.

В 1498 г., предприняв третье путешествие в Новый Свет, Колумб побывал в дельте Ориноко, где встречал варрау, жителей свайных построек, рыболовов и собирателей, перенявших у соседей, араваков и других, навыки земледелия. Варрау селились на незатопляемых в сезон дождей высоких берегах, изготовляли каноэ из древесной коры, многоместные пироги-долбленки, глиняную посуду, плели корзины и циновки. Здесь, в дельте Ориноко, женщины носили бусы из семян вперемежку с жемчугом, а мужчины — ожерелья из полированного желтого металла. От него испанцы не могли оторвать глаз, пока не узнали, что это — сплав, где меди могло быть намного больше, чем золота.

Колумб познакомился во время четвертого (и последнего) путешествия в 1502–1503 гг. с жителями западной части Карибского моря — хикаке, мискито и др. О мискито, сражавшихся с конкистадорами в давно прошедшие времена, весь мир услышал в XX в. как о противниках сандинистского режима в Никарагуа. Они, подобно хикаке, стояли в культурном отношении ближе к населению бассейна Амазонки, чем к соседним майя, хотя испытали их влияние. Другие соседи мискито, таламанка, жители Панамского перешейка, входили в обширный культурный регион, включавший чибча и родственные народы современной Колумбии. Применяя орошение, они выращивали на своих полях маис, клубнеплоды и т. д. Сооружались легкие хижины, которые в отличие от жилищ хикаке и мискито имели стены, обмазанные глиной. Изготовлялись хлопчатобумажные ткани, художественные поделки из золота.

У таламанка была развита торговля, с которой Колумб познакомился при не совсем обычных обстоятельствах. На одном из участков побережья, чтобы расположить испанцев как торговых клиентов, таламанка послали к адмиралу на борт двух девочек-подростков, считая, по-видимому, что те окажут морякам определенные услуги. Но Колумб почему-то решил, что у девочек был при себе «колдовской порошок», а потому их одарили безделушками и тут же спровадили восвояси. В свою очередь таламанка так же сочли, что испанцы собираются их околдовать. На следующий день на суше брат адмирала попытался записать сведения о ближайших областях, но индейцы разбежались при виде пера и бумаги, которые выглядели колдовскими приспособлениями.

Более всего Колумбу были знакомы араваки — подавляющая часть населения Антил, выходцы из Южной Америки, где их предки жили в бассейнах Ориноко и Амазонки. Оттуда они принесли земледеление с культурами маниока и хлопка, тогда как зачатки металлургии, возможно, были заимствованы в Центральной Америке. Араваки, как и их предшественники на Антилах, отсталые сибонеи, рыбачили, охотились на морских черепах. Их ловили, запуская на веревке в океан прилипалу — рыбу с присосками.

Жители Вест-Индии мастерски изготовляли каменные орудия. У них «нет никакого железа, — писал доктор Чанка, — но много инструментов, топоров и тесел, сделанных красиво и изысканно…». До наших дней антильские негры находят шлифованные камни араваков. Говорят, знать араваков в торжественные дни носила эти камни как ожерелья. С ними исполнялись ритуальные танцы, что было испытанием для стареющих вождей и шаманов. Легче было отказаться от власти, чем заплетающимися ногами, подвесив на себя груз в 20–30 кг, плясать под придирчивыми взглядами соплеменников.

Малые Антильские острова, одна из областей расселения араваков, были ими утрачены в результате карибских завоеваний. Карибы — земледельцы, рыболовы и охотники — принадлежали к тому же культурному кругу выходцев из Южной Америки, что и араваки. На завоеванных островах они уничтожили мужчин араваков, сохранив жизнь женщинам и детям, которые продолжали говорить на родном языке. Женщины стали прислужницами и наложницами завоевателей, а мальчикам аравакам карибы отрезали половые члены, после чего их откармливали. С ними сожительствовали, пока они не взрослели, а затем, как рассказывали спутникам Колумба женщины-араваки, их поедали.

Материалы о каннибализме карибов и других народов Южной Америки не раз дискутировались исследователями XX в..[43] Доказательства каннибализма, как уже было сказано, заключались в рассказах араваков, а также в том, что на Антилах, в хижинах и вокруг них, можно было найти людские черепа и кости. Но у ряда индейских народов культ предков предполагал хранение черепов и костей; согласно обряду, их можно было и закапывать, и выкапывать. Сам Колумб в этом прекрасно разобрался. Когда в 1492 г. на Кубе его матросы нашли в хижинах человеческие головы в корзинах, адмирал записал в своем журнале, что, как он думает, «это были головы каких-то знатных людей из рода, ибо в каждой хижине было много народу, и они должны были быть родственниками, потомками одного лица». Колумб и его спутники слышали обвинения в каннибализме от араваков — заклятых врагов карибов. В свою очередь карибы на Пуэрто-Рико пугали испанцев рассказами о каннибализме араваков. Не исключено, что каннибализм, распространенный у карибов Южной Америки, со временем мог из бытового превратиться в религиозно-мистический, наподобие христианского обряда причащения телом и кровью Христа. А культ предков не мешал умерщвлять (душить) стариков, когда они становились обузой.