Кэти Хикман - Гарем

• Название: Гарем
• Автор: Кэти Хикман
• Издательство: Эксмо, Домина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37124-2

История любви, где далекое прошлое и современность переплетаются и находят точки соединения.

XVI век, Стамбул. Представитель Левантийской компании, секретарь посла английской королевы Пол Пиндар живет в Стамбуле, не предполагая, что рядом, в гареме великого султана, томится его невеста, которую все считают погибшей.

Наше время, Оксфорд, Англия. Элизабет Стейвли, разыскивая в архивах документы по истории пиратства на Средиземном море, обнаруживает старинный пергамент с рассказом о захваченной в плен турками англичанке Селии Лампри.

Восстанавливая историю жизни Селии, Элизабет находит странные пересечения судеб, ее собственной и похищенной женщины, и это открытие коренным образом меняет ее судьбу.

---

— Но, хасеки-султан, — теперь Селия стала обращаться к собеседнице более формально, — карие Лейла старая женщина, зачем вам искать неприятности на ее голову?

— До нее мне нет ни малейшего дела, дурочка. Валиде моя добыча, разве вы не понимаете? Когда до султана наконец дойдет, что она намеренно нарушила приказание своего повелителя и спасла шкуру Михримах, тут-то и придет ей конец. Это настолько опорочит ее в его глазах, что валиде выбросят отсюда раз и навсегда.

— Вы думаете, что султан решится так поступить с собственной матерью? — Селия не верила своим ушам. — Но, говорят, он и шагу не осмеливается ступить без ее совета.

— Султан всего лишь жирный и слабый лентяй. — Голос хасеки звучал с таким отвращением, будто она только что проглотила что-то прогнившее — Четыре года назад, только придя к власти, он нуждался в ней, это правда. Но неужели вы действительно думаете, ему нравится то, что она всюду сует свой нос? Она вмешивается во все его дела, начиная от взаимоотношений с иностранными послами — кого из них привечать, кого нет — и кончая тем, кого ему назначить следующим визирем. Она даже велела пробить особую дверь в помещение дивана,[76] через которую она может незамеченной входить, чтобы присутствовать на заседаниях. Да что там говорить, она даже пыталась помешать ему назначить меня хасеки, ибо по каким-то причинам посчитала, что мною будет труднее управлять, чем ею, — небрежным кивком она указала на Хайде. — Возможно, это и было ее единственной ошибкой.

«Так вот в чем дело», — подумала про себя девушка и почувствовала, как горячий пот выступает у нее на лбу.

Весь разговор Гюляе-хасеки вела тем прежним нежным и безмятежным голоском, который Селия запомнила со дня их первой встречи в садовом павильоне. Но сейчас, невзначай обернувшись к молодой женщине, Селия вдруг увидела сосредоточенное, исполненное ума выражение лица, а за ним такой сконцентрированный заряд воли, что девушка опустила глаза, будто внезапно обжегшись.

— Ничто на свете не в силах помешать моему сыну стать следующим султаном.

— А вам стать следующей валиде?

— Да. А мне стать валиде.

В течение нескольких минут в комнате царило глубокое молчание.

— Видите ли, Кейе, в моем положении есть за что бороться и есть что терять. — Белые, унизанные перстнями пальцы хасеки рассеянно гладили газовую ткань ее головного убора. — Стоит мне проиграть, и я не только буду выслана в старый дворец, но они убьют моего сына. Задушат шелковым шнурком, как обычно поступают в таких случаях. — На мгновение тень страха набежала на ее лицо. — Я была там, когда это произошло. Видела девятнадцать маленьких гробиков, слышала рыдания матерей, лишившихся своих сыновей. — Спазм сжал женщине горло, и несколько мгновений она не могла вымолвить ни слова. — Никто, никто, и вы тоже, Кейе, понятия не имеет о том, как это было ужасно.

За ее спиной на широком ложе слегка пошевелилась Хайде, но хасеки не заметила этого.

— Султан устал от настырности своей матери. Он уже не раз угрожал сослать ее в старый дворец, но теперь, помяните мое слово, он непременно сделает это.

— А двое других?

— Ночные Соловьи бессильны без ее поддержки. Возможно, она заберет с собою Хассан-агу, но что касается карие Лейлы… Я не думаю, что той во второй раз удастся избежать гибели на дне Босфора.

— Но за что же? — тихо проговорила Селия. — Почему с ней так поступят, ведь она ничего не сделала, кроме того, что взяла на себя чужую вину?

— Теперь-то уж сделала. Разве вы не понимаете, что это она отравила главу черных евнухов?

«Нет, это не она», — хотелось закричать девушке, но она сдержалась и вместо этого произнесла со всем спокойствием, какое смогла найти в себе:

— Но, по-моему, вы сами сказали, что Хассан-ага был ее другом.

— Думаю, даже больше, чем другом. — Гюляе-хасеки рассмеялась. — У меня хороший нюх на подобные вещи. Разве вам не доводилось слышать об отношениях между такими людьми? По большей части они могут быть вполне невинными: поцелуи украдкой, нежные рукопожатия, в общем, всякие там детские шалости.

Она встала, не торопясь направилась к ларцу с драгоценностями, стоявшему на сундуке, небрежным жестом выудила пару запыленных алмазных серег, поднесла к лицу и взглянула на себя в зеркало.

— Некоторые из их привязанностей могут быть очень страстными, как мне рассказывали, и длиться буквально всю жизнь. — Она небрежно обронила украшение. — Поэтому-то я и поняла, что Михримах способна на самые отчаянные действия, возможно, как никто другой. — Гюляе с подчеркнутой осмотрительностью произносила каждое слово. — Способна на самые жестокие вещи, если застанет его с женщиной.

— О чем вы говорите?

— О том, как я придумала выкурить карие Лейлу из ее укрытия. — Голос стал неожиданно резким. — Заставить ее совершить что-то такое, что выдало бы ее с головой. Для чего поручила одной из моих служанок соблазнить Хассан-агу и специально назначила для этого подходящее время. По странному совпадению, им оказалась та самая ночь, когда, помните, вас должен был почтить вниманием султан. Между прочим, это валиде выбрала вас. — Гюляе с прежней небрежностью вынула из ларца изумрудный эгрет, попробовала на пальце его острие. — Гарем в ту ночь пустовал, большинство женщин и евнухов оставались в летнем дворце.

В общем, как только я избавилась от вас, мы с султаном… мм, немного развлеклись, а когда он заснул, я послала за карие Лейлой. Когда она пришла, я вручила ей сахарный кораблик — он оставался на столике у постели султана и после нашего… развлечения должен был принадлежать мне — и велела отнести его главе черной стражи с моими извинениями за то, что я ворвалась в спальню султана и испортила им вечер. — Она медленно улыбнулась.

— Вы знали, что она застанет его с той негритянкой?

— Да. Знала.

Гюляе, не глядя, отбросила эгрет в сторону, и он упал на диван рядом с Хайде.

— И карие Лейла отнесла кораблик в его комнату?

О, как старалась Селия не выдать голосом своего волнения!

— Конечно, как же иначе. О том, что случилось потом, вам известно и без меня. Карие Лейла отравила их, отравила обоих: и негритянку, и Хассан-агу. Кому же еще могла понадобиться смерть этих двоих?

— Но… — Селия поднялась на ноги, внезапно силы изменили ей, она не смогла произнести ни слова, комната поплыла у нее перед глазами.

— Конечно, ему в тот раз удалось выжить, но мы — вы и я — должны набраться терпения. Терпение — самая необходимая для нас с вами вещь.

— Для нас с вами?

— Разумеется, для нас с вами. Одно вы должны усвоить твердо — это то, что события не происходят именно так, как вы задумывали. Валиде долго прикрывала свою Михримах, но даже она не сможет делать это вечно. — Гюляе говорила будто сама с собой.

— Но карие Лейла…

— Да, карие Лейла, карие Михримах, называйте ее как хотите! — Глаза хасеки сверкнули. — Да, она, эта жалкая старая, высохшая банщица! Тем не менее валиде искренно любит ее. И то, что она когда-то попыталась спасти эту уродину, тоже было ее ошибкой. — Гюляе говорила, будто выплевывая слова, на ее щеках заалели гневные пятна. — Прекрасно, это дало мне наконец шанс. Я выведу их из тени, в которой они так долго таились. Я разоблачу их, и вы, да, вы, мне в этом поможете! Я вырву у нее власть! И сердце.

— Но карие Лейла не делала этого! — выкрикнула наконец Селия.

— Что? — опешила хасеки.

— Карие Лейла не делала этого, — повторила девушка чуть тише. — Она не давала яду Хассан-аге. Это сделали вы!

И в ту же секунду лицо Гюляе-хасеки приобрело выражение холодного бешеного гнева.

— Да вы просто сошли с ума! — выкрикнула она.

— Вовсе нет.

— Вам этого никогда не доказать.

— Нет, у меня есть доказательства того, что карие Лейла тут ни при чем.

— Я вам не верю.

— Но она даже не относила кораблик в ту ночь к Хассан-аге. Это сделал совсем другой человек.

Испуганная, Селия отступила назад, но Гюляе метнулась к ней и схватила за руку.

— Кто это сделал?

— Вы понимаете, что я действительно была бы сумасшедшей, если б сказала вам это. — Ногти взбешенной женщины впились в ее руку. — И она видела, как негритянка схватила что-то с подноса и положила себе в рот. И это что-то не имело никакого отношения к сахарному кораблику.

— Ах, так, значит, это была «она». Что ж, тоже неплохо для начала.

— Это вы подали вашей прислужнице такую мысль, разве нет? Сказали, должно быть, что это афродизиак или что-то в этом роде. А на самом деле это был яд!

— Скажи мне, кто это был, или я убью тебя!

Пальцы, сжимавшие руку девушки, казались ей огненным обручем.

— Несчастная скончалась в страшных муках, и только каким-то чудом черный евнух не умер тоже. Это так вы намеревались «разоблачить» карие Лейлу? Заставив ее увидеть этот ужас?