Кэти Хикман - Гарем

• Название: Гарем
• Автор: Кэти Хикман
• Издательство: Эксмо, Домина
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-37124-2

История любви, где далекое прошлое и современность переплетаются и находят точки соединения.

XVI век, Стамбул. Представитель Левантийской компании, секретарь посла английской королевы Пол Пиндар живет в Стамбуле, не предполагая, что рядом, в гареме великого султана, томится его невеста, которую все считают погибшей.

Наше время, Оксфорд, Англия. Элизабет Стейвли, разыскивая в архивах документы по истории пиратства на Средиземном море, обнаруживает старинный пергамент с рассказом о захваченной в плен турками англичанке Селии Лампри.

Восстанавливая историю жизни Селии, Элизабет находит странные пересечения судеб, ее собственной и похищенной женщины, и это открытие коренным образом меняет ее судьбу.

---

— Это было только его желание, но не ваше?

— О, и мое тоже! Этот брак был моей мечтой.

«Покажи, покажи ей портрет Селии!»

— Но этого не хотела сама девушка?

«Нет. Я не могу рисковать ее жизнью».

— Мне казалось, что она тоже любила меня, — принудил он себя произнести. — Может быть, даже не меньше, чем я ее, если такое возможно. Но она…

— Умерла?

— Для меня она умерла.

— О чем вы говорите?

«Нельзя упускать такую возможность!»

— Компания поручила мне сопровождать сэра Генри сюда, в Стамбул. И, как вы, вероятно, знаете, наша миссия оказалась долгой, много более долгой, чем мы предполагали. Пол на мгновение заколебался, затем продолжал: — Два года назад на корабле отца моя невеста отправилась в Англию, это было последнее плавание в ту осень, перед началом зимних штормов. Но оно оказалось роковым. На несчастный корабль нагрянула неслыханной силы буря, и он утонул. С кораблем погибло все, что на нем было: люди, груз. Пучина поглотила и Тома с дочерью. Говорят, что это произошло у берегов Далмации.

Его пальцы не выпускали компендиум.

— Как же ее звали, вашу возлюбленную?

— Ее звали Селия, госпожа. — Рука Пола выскользнула из кармана. Она была пуста. — Имя моей возлюбленной — Селия.

В саду стояла полная тишина, лишь тихо плескалась вода в мраморных протоках. Не пели птицы, не шелестела листва в густом лесу, окружавшем сад с каждой из сторон, кроме прибрежной.

— Госпожа валиде Нурбанэ, матушка моего повелителя, о которой я упоминала, управляла гаремом в те годы, когда я впервые оказалась в Стамбуле. Она научила меня многому, — услышал он снова ее голос. — Эта женщина была превосходным учителем, наверное, таким, как ваш хозяин. Я забыла, как его звали?

— Парвиш.

— Да, как Парвиш. Конечно, уроки, полученные в детстве, мы никогда не сможем забыть, думаю, вы согласитесь со мной. Хотя мои, без сомнения, сильно отличались от ваших.

Нурбанэ не учила меня ни математике, ни навигации, но она знала о мире многое. Пусть это не удивляет вас. Вы, франки, убеждены: если мы, женщины, живем здесь под защитой стен гарема, то понятия не имеем о том, что творится в мире. Нет ничего более далекого от правды. Нурбанэ научила меня тому, что в жизни есть две вещи, более сладкие, чем любовь, — это власть и верность. Никогда и ни с кем не дели власть, учила меня та великая женщина. И в своих слугах цени превыше всего верность.

Снова легло между ними молчание, в этот раз более долгое.

— Много времени прошло с тех пор, как я была здесь последний раз, Пол Пиндар-ага, — снова заговорила Сафие, и Полу показалось, что он опять слышит печаль в дивном голосе. — Я всегда больше всех цветов любила розы, особенно розы Дамаска. Султан приказывал привозить мне их из Персии. Представляете, как это было: по пустыне движется караван с поклажей, переложенной льдом, и везет одни только розы. Мой повелитель часто смеялся и говорил: «Твои розы дороже изумрудов». Не думаю, что госпожа Нурбанэ знала об этом.

— Могу я сорвать одну розу для вас?

— Отчего же… Сорвите ее, англичанин.

Пол наклонился и сорвал один полураспустившийся цветок. Протягивая его валиде, он заметил, что тень за экраном приблизилась к нему.

— Позвольте мне дать вам совет. Уезжайте. Уезжайте домой, в вашу Англию, Пол Пиндар-ага. Пока слово «верность» не пустой звук, до тех пор ваши торговые соглашения с нашей страной будут действовать.

Она наклонилась еще ближе к нему; несмотря на преграду экрана, он мог разглядеть мерцание нарядного платья, блеск темных волос, почувствовать аромат ее дыхания.

— Но возьмите с собой мою розу, мистер Пиндар. Право, я думаю, это будет только справедливо, ведь у меня тоже есть что-то, принадлежавшее прежде вам.

Глава 27

Стамбул, днем 4 сентября 1599 года

Когда Пол Пиндар вернулся в британское посольство, там все бурлило от волнения. Два роскошных коня, в богатой упряжи и красно-синих попонах, под выложенными драгоценными каменьями седлами, беспокойно гарцевали на камнях мощеного двора. Отряд янычар в высоких белых головных уборах с трепетавшими под ветром нарядными плюмажами охранял вход, у которого толпилась и кишела вся прислуга, как собственно посольская, так и прибывшая с турецкими сановниками.

Не успев войти в двери и подняться в свои апартаменты, Пол натолкнулся на Томаса Гловера.

— Тебя, однако, долго не отпускали. — Томас сосредоточенно водружал на голову огромную шляпу с плюмажем. — Мы уже собирались высылать поисковую партию.

— А это чьи? — Пол указал на коней. — Той самой поисковой партии?

— Нет, приехали люди от великого визиря. Сейчас они сидят у сэра Генри.

Пол недоуменно поднял брови и взглянул на собеседника.

— И ты оставил его с ними одного?

— Это всего лишь визит вежливости, не больше. Как мне сообщили, никаких дел обсуждать они не будут, так что особенного вреда наш посол не принесет.

— Я бы не стал на это надеяться.

— Не волнуйся, я как раз туда отправляюсь.

— Лелеять Лелло, чтобы Старую Девку не обидел злой турок?

Томас Гловер усмехнулся.

— Тебе легко говорить. Я должен дать ему знать о твоем приезде как можно скорей. Есть хорошие новости, Пол. Даллем закончил ремонт нашего дорогого подарка, а нынешние гости как раз намекнули, что при дворе готовы принять верительные грамоты Лелло. Поэтому сейчас я должен спешить, а то как бы он не обмолвился таким словцом, что они сразу передумают. — Гловер легонько встряхнул рукавами, расправляя их и делая более заметными ярко-малиновые шелковые вставки. — Ну, как я выгляжу?

— На мой взгляд, не блестяще. — Пол с трудом выдавил усталую улыбку. — Мог бы подсыпать глянцу побольше. Но все равно нарядно и броско.

Они вместе направились к лестнице, ведущей в дом.

— Как твоя беседа с валиде? — возобновил свои расспросы Гловер и приостановился, с любопытством оглядывая спутника. — Дружище, что с тобой? Ты чуть живой.

— Нет, ничего. Слегка укачало на воде, гребцы из этих евнухов никудышные, за все пиастры из сокровищницы султана они не смогут вести лодку по прямой. — С еще одной вымученной улыбкой Пол положил ладонь на руку Гловера. — Ты выдержишь очередную хорошую новость? С нами готовы подписать новые торговые соглашения, Томас. Но подробнее об этом я расскажу тебе попозже. А теперь ступай, не надо надолго оставлять сэра Генри одного.

Томас начал подниматься по ступенькам, но Пол его снова окликнул:

— Какие мельницы мелют, по-твоему, более медленно — мельницы Господа Бога[62] или мельницы великого визиря?

— Мог бы спросить о чем-нибудь попроще.

Гловер принялся подниматься дальше, но снова остановился и глянул вниз на друга, остановившегося у подножия лестницы.

— Ах да, между прочим, хорошие новости — если ты так их называешь — еще не кончились. Твой негодяй Керью отыскался сегодня утром, живой и невредимый. И, по обыкновению, наглый. Оказывается, произошла небольшая ошибка. Янычары бросились по неправильному следу или что-то вроде этого, я не смог ничего разобрать в его истории. — Он пожал плечами. — Если б спросили меня, я посоветовал бы подержать его в оковах подольше, вреда бы ему это большого не принесло. Как бы то ни было, он уже дома.

С этими словами Томас Гловер удалился.

И в этот раз Пиндар нашел своего слугу сидящим на стене посольского сада.

— Выходит, они тебя выпустили?

— И вас с добрым утречком, секретарь Пиндар.

— Где тебя держали? В темнице Семибашенного замка?[63]

— Нет, в кладовой вашего друга Джамаля. Благодарствую за посылки, — самым обыденным тоном отвечал Керью, не отрывая глаз от лимона, который держал в руке. Под шапкой взлохмаченных волос лицо его казалось сердитым.

— Ну что ж, и на том спасибо. Рад, что по крайней мере в этот раз ты не поленился надеть рубаху. — Пол взобрался на стену и уселся рядом. — Сегодня, по-моему, удачный день. Ты собираешься заняться чем-то полезным?

Керью выудил один из нескольких ножей, покоившихся в кожаном чехле у него на поясе, и твердой рукой многоопытного повара сделал небольшой надрез на кожуре плода.

— Помилуйте, тебя же отлучили.

— Так то было вчера.

Керью усмехнулся.

— Кажется, Кутберт Булл, эта скотина, ухитрился резануть себе палец, — с мрачным удовлетворением сообщил он. — И меня призвали обратно на кухню, готовить кремы для леди Лелло. Если она еще не вдосталь ими наелась. — С гневной торопливостью он принялся срезать цедру с лимона, великолепной спиралью пуская ее вниз. — Не смейтесь. — Его глаза сверкнули. — Если б не это, я бы предпочел остаться в кладовой вашего Джамаля и развлекаться ловлей крыс.

— Видишь ли, я знаю людей, которые были бы чрезвычайно рады упрятать тебя туда надолго, — усмехнулся Пол и, не дождавшись ответа Керью, продолжал: — Лелло даже вручил тебе твои ножи?