Ильдико фон Кюрти - Сердечный трепет

• Название: Сердечный трепет
• Автор: Ильдико фон Кюрти
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94278-536-8

Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.

---

Мы бы не позволяли себе опуститься. Мы бы регулярно избавлялись от угрей, удаляли бы отмершие частички кожи, не грызли бы ногти и не стали бы расковыривать едва заживший прыщик. И мы бы вовремя разбирались со своим мусором.

Да, этот мир стал бы лучше, если бы мы чувствовали, что за нами наблюдают. Все мы были бы такими же совершенными, какой была я, когда плескалась там, в красных лучах заходящего солнца.

Изнуренная своими артистическими достижениями, я вышла из волн.

Пляж был пуст.

Я показала лучшее, на что была способна, – а никто этого не увидел. Прекрасный юноша исчез. Актриса без публики. Прихорашиваюсь без зеркала. Пою без слушателей.

Танцую без музыки.

Смеюсь без радости.

Раскланиваюсь без аплодисментов.

Женщина без мужчины.

Несчастна.

Естественна.

Что мне остается?

20:10

Герберт смотрит на меня, как будто никогда прежде не видел. Как будто испугался, что я разношу заразу.

Я думаю: и почему это жизнь так несправедлива? Почему она благосклонна к тем, у кого и так все прекрасно, и немилостива с теми, кто и без того по горло в дерьме?

«Алло, Герберт, все ясно?» Я пытаюсь говорить как можно более самоуверенно. Но сама слышу что звучит это примерно как: «Пожалуйста, Бвана Масса,[49] подари мне свою благосклонность и посади меня за столик где-нибудь в уголке».

«У нас все занято», – говорит Герберт, как судья, зачитывающий приговор, который обжалованию не подлежит.

Герберт – это бог Занзибара. Ему принадлежит легендарный ресторан в дюнах. Деревянное строение, которое он купил по дешевке тысячу лет назад, а теперь расширил.

Сегодня тут нужно резервировать столик за несколько недель вперед, и то для тех, кого тут знают. Честно говоря, я считала, что меня знают. Считала, что меня проводят за лучший столик, под завистливые взгляды плебса. Рассчитывала, что Герберт будет расспрашивать о моих пожеланиях и моем самочувствии, надеялась даже, что он пару минут посидит со мной за столиком, тем самым выделяя меня среди остальных гостей. Вместо этого я слышу собственное покорное бормотание: «Я ненадолго, четверть часика, не больше».

Герберт разглядывает меня так, будто у меня мокнущая сыпь, и на короткий миг во мне вспыхивает надежда, что он меня все же узнает.

Последний раз я была здесь в марте. Герберт тогда отвесил легкий поклон и сердечно меня приветствовал. Я была гостьей в очень узкой компании, праздновавшей пятидесятилетие Юлиуса Шмитта.

Герберт даже обращался к Филиппу по имени, и я могла позволить себе держаться с богом Занзибара, как с обыкновенным трактирщиком, удостаивая его лишь беглыми взглядами. После десерта Герберт подошел к нашему столу и стал рассказывать историю своей жизни. Что он никогда не берет отпуск, потому что и так живет в раю. Что слава никогда не ударяет ему в голову и что каждого гостя, независимо от ранга и чина, он обслуживает, как короля.

«Вон там есть свободный стул. Но только до половины девятого».

Герберт поворачивается и приветствует какого-то гостя, размашисто хлопая его по плечу и спрашивая, как дела дома.

Я благодарно киваю и быстро прикидываю, стоит ли говорить, что я условилась здесь встретиться с Юлиусом Шмиттом. Но не решаюсь. Нужно срочно начать работать над своим характером.

И вот я сижу на самом плохом месте, на улице, это убогая группка столов и стульев чуть ли не прямо на парковке, напротив входа на веранду. Раскладной стул, ножки утоплены в песок, и – вид на приличные места. Это приблизительно, как если живешь в безобразной новостройке, тогда как все остальные дома на твоей улице – прекрасные старинные особняки.

Что мне делать? Встать и сказать, что я видела живьем Рассела Кроу? Что у меня свое кафе в Гамбурге? Что моя прическа от второго парикмахера Берлина? Что моя собака некрасивая, но очень редкая? Что я знаю Юлиуса Шмитта и что я подружка доктора фон Бюлова? Простите, экс-подружка.

Да! Я такая крутая, я могу даже позволить себе бросить адвоката, которого в самом знаменитом ресторане Силта знают по имени! Я сижу на раскладном стуле и имею наглость послать к черту типа, который никогда бы не стал сидеть на раскладном стуле!

«Герберт, – сказала я тихо, – если бы ты знал, то усадил бы меня на трон».

Я заказываю бутылку «Вдовы Клико», на что брови официанта на секунду уважительно ползут вверх.

Шампанское на раскладном стуле.

Амелия куколка Штурм с этого момента не позволит плохо с собой обращаться. Я возвращаю официанта и говорю ему, чтобы он принес еще порцию икры – для меня и бутылочку самой дорогой минеральной воды – для моего шарпея.

Официант послушно кивает. Я откидываюсь назад, чтобы немного поразмыслить. О том, что бы отвлекло меня от предмета, вокруг которого кружатся мои мысли, когда я их не сдерживаю.

Я лично считаю очень важным умение отвлечься и отрешиться. Талант этот невозможно переоценить, но мужчинам он каким-то несправедливым образом дан, тогда как женщинам приходится с трудом постигать эту науку.

Например, мы годами посещаем дорогого терапевта. Ходим на курсы первобытных воплей, чтобы с их помощью выплескивать свой гнев; рисуем интуитивные акварели, чтобы постичь собственную сущность; вешаем лапшу на уши последователям Юнга, Фрейда и Адлера; консультируемся по вопросам брака, партнерства, сексуальных отношений, воспитания, карьеры. Мы постоянно ищем совета. Мы постоянно ищем кого-нибудь, кто бы решил за нас наши проблемы.

Подружки мои! Мой вам ультимативный совет: молчите про ваши проблемы. Просто отрешитесь от них. Забросьте их куда-нибудь в самую дальнюю часть головы, чтобы оттуда, оскорбленные длительным невниманием, они убрались бы обратно в подсознание. Они попытаются вам вредить, но вы этого не заметите, потому что будете заняты уже чем-то другим. Ваши проблемы заскучают, как классный шут за последней партой, когда к нему никто не поворачивается, и когда-нибудь, просто от скуки, разрешатся сами собой. Да, это моя теория.

Мужчины – мастера отвлекаться. Часто они даже не замечают, что у них проблемы, потому что они постоянно чем-то заняты. Когда они вдруг понимают, что начали лысеть, они быстренько бегут поиграть в сквош, а потом попить пивка. Если их бросает любовь всей жизни, они просто спят с другой, у кого хотя бы грудь больше. Если они чувствуют себя одинокими, то опять же идут выпить пива. Если им грустно, они идут смотреть фильм, в котором очень много людей очень некрасивым способом уходят из жизни, – это их веселит. А потом они снова идут по пивку.

Если бы женщины меньше времени обсуждали самих себя, свои отношения с мужчинами, своих детей, своих родителей и переживания своих самых лучших семи подруг, у них было бы меньше проблем.

Мужчины отстраняются от нежелательных чувств. Женщины смакуют их. Да, они при этом принимают ванну при свечах и слушают песни, которые все только усугубляют. Но они делают музыку громче, заводят снова и снова.

Вот моя персональная «горячая четверка» песен, которые женщины в фазе душевного расстройства не должны слушать ни в коем случае. Все четыре – замечательные и добросовестно мною опробованы.

Обожаемый номер один, и это может быть только: Р.Келли с «When a woman's fed up».[50]

Она застала меня врасплох, в машине, субботним утром по дороге к продуктовому отделу магазина Карштадт-Эппендорф.

Представь себе: начинается безобидно, может, совсем немного тревожно, но ты пока не предвидишь ничего плохого. Делаешь чуть громче. Что-то нежно трогает твое сердце, у тебя появляется чувство какого-то ожидания, надежды. И, наконец, оно настигает тебя. Чувствовалось, что к этому идет, но все-таки вдруг:

But now the up is down
And the silence is sound
I hurt you too too many times
Now I can't come around.[51]

Говорю вам, мне пришлось съехать на обочину, потому что песня потрясла меня до самой глубины.

Номер два – песня Бой Джорджа. Я нашла ее совершенно случайно на каком-то CD, где, кроме нее, ничего стоящего не было. Называется «If could fly»[52] и начинается бойскаутской гитарой, она звучит долго и печально. А потом тихий прекрасный голос поет прямо в сердце и заставляет завидовать всем влюбленным, которым эта песня напоминает друг о друге. А остальных она просто вырубает.

And oh if I could fly
I said oh, if I could fly
Don't you know that if I could fly
I'd take to the sky
Yes I would.[53]

Номер три – божественная Мэрайя Кэри. Нет ни одного сердца, давшего трещину, которое не разбилось бы на мелкие кусочки при звуках «Му all». По крайней мере, на отметке индикатора 2:54 мин. Это финальный припев, и слезы так и текут:

I'd give my arm to have
just one more night with you
I'd risk my life to feel your body next to mine
'Cause I can't go on livin'
in the memory of our song
I'd give my arm for your love tonight.[54]

Номер четыре – группа Гласхаус с песней «Если это любовь». Эта песня – горе от любви. Чувствуешь себя так, будто тебя только что бросили, даже если ты только что вышла замуж.

Если это любовь,
Почему она лишает меня сна?

20:23