Виктор Бойко - Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное)

• Название: Йога. Искусство коммуникации (Издание второе, исправленное)
• Автор: Виктор Бойко
• Издательство: Светочь
• Жанр: Здоровье
• Год: 2005
• ISBN: 5-89457-004-2

Имя Виктора Бойко, посвятившего большую часть своей жизни изучению, практике и распространению знаний по традиционной индийской йоге, известно её поклонникам не только в Москве, но также в Сибири, на Урале, в странах ближнего и дальнего зарубежья. Первоначально хобби, много лет спустя переросшее в профессию; право на преподавание йоги, полученное от официальных преподавателей Республики Индия; множество семинаров и учеников в самых разных городах России и за рубежом; самый посещаемый интернет-сайт по йоге – всё это вместе делает событием выход в свет второго издания книги «Йога: искусство коммуникации». Работа посвящена теоретическим и прикладным аспектам традиционной йоги. Автор глубоко и аргументировано обосновывает идею о йоге как доступной практически каждому универсальной технологии коммуникации человека со своей собственной душой и миром. В книге приведены примеры излечения с помощью йогатерапии.

---

Самтошу уравновешивает тапас, он не идентичен христианской аскезе, поскольку отнюдь не всегда направлен на усмирение плоти и погашение страстей. Нередко тапас – это самоистязание, предпринятое именно ради накопления силы. Это не принципиальный отказ от наслаждения, но нацеленность на то, чтобы достичь его максимума. Посредством тапаса легендарные персонажи принуждали к повиновению даже богов индийского пантеона, выполнявших любые их желания. Понятию тапаса в Упанишадах эквивалентен теджас (накал, блеск). Иногда тапас переводят как жар – подразумевается накопление энергии и сопутствующие этому ощущения в теле. Считается, что огонь тапаса уничтожает загрязнение ментальное, духовное и телесное.

Обычно комментаторы трактуют тапас как способность не воспринимать противоположности: жар и холод, голод и жажду, стояние и сидение, отсутствие речи и т.д. ССС перечисляет следующие виды тапаса:

• испытание жарой и холодом;

• пребывание у жаркого огня, чтобы тело стало худым и коричневым;

• пранаяма;

• голодание;

• сосредоточение ума на одной точке;

• молчание.

Считают, что подобной практикой из тела удаляются вредные вещества, оно становится крепким и выносливым, а ум – пригодным для созерцания. Посредством тапаса достигаются сиддхи, но он может также быть тамасическим, то есть бешеным и безрассудным, предпринятым себе во вред. С точки зрения психологии это добровольная и контролируемая фрустрация, в обыденности ведущая к неврозу. За счёт сознательного контроля, данный условно-патологический процесс направляется в желаемое русло, это в некотором роде «контролируемый аутогенный невроз». Хотя, конечно, грань здесь очень зыбкая. Перечисленные выше средства имеют скорее отношение к методике тапасьи.

В индийской литературе встречается описание разных видов тапаса. Он может быть долговременным, исполняемым всю жизнь, скажем на стадиях брахмачарья, ванапрастха и саньяса, либо кратковременный, ради достижения конкретной цели. Тапас короткий – стояние на одной ноге; неподвижное пребывание в воде; стояние между пятью огнями (четыре костра и солнце); созерцание кристалла; разные виды ограничения в поведении и еде – голодание, сидение на муравейнике и т.п. Долговременный – это брахмачарья, постоянные ограничения в еде и подвижности, долговременные обеты и т.д. (см. Д.Хартсуикер «Странствующие йогины», М., 1997, 125 фото).

По аспектам выполнения тапас можно условно разделить на три уровня:

1. Физический – описанный выше.

2. Вербальный. Наиболее часто в реальности используют обет молчания – моуна, произношение вслух отдельных мантр и молитв, а также аджапа – беспрерывное проговаривание их шепотом, при этом идеальной формой джапы считается такая, когда слова произносятся без видимого движения губ.

3. Ментальный – фиксирование ума на образе божества либо отдельном его символе. Это может быть любой атрибут бога: имя, эпитет, биджа-мантра, графический эквивалент – янтра, с длительным последующим фиксированием данного рисунка в сознании. В этом случае тапас фактически совпадает с некоторыми стадиями различных видов йоги.

В Гите, Упанишадах, агамах и нигамах главное внимание уделялось тому, что следует за исполнением тапаса и получением даров, которые разнились в зависимости от касты подвижника. Так брахман чаще всего получал от божества истинное знание, кшатрий – просил и получал силу и неуязвимость, вайшья – богатство, славу, долголетие, сыновей.

Во множестве мифов центром сюжета является рьяный подвижник-тапасин, от поведения которого страдают окружающие: вокруг него начинает гореть пространство либо закипает вода в реке, на берегу которой он творит тапас. Накопленной им силы начинают опасаться даже боги во главе с Индрой, который подсылает тапасину апсар («небесных» танцовщиц) для «размывания» концентрации. Если подвижник непреклонен, то боги начинают мешать ему в процессе тапаса.

Какие-либо взаимоотношения (коммуникация) с миром запредельного пагубно (а чаще всего – невозможно) для человека, не прошедшего определённый процесс очищения. Именно такую роль и выполняли различные виды тапасического подвижничества. Во время аскезы тапасин очищается от скверны мира здешнего и получает возможность реального контакта с миром небожителей.

Количество накопленной силы – разменная монета во взаимоотношениях между тапасином и богами: чем её больше приобретено, тем более серьёзный дар может требовать у них подвижник. Обладание большим количеством силы могло поставить тапасина на уровень богов, а порой и выше.

Мифы часто рассказывают о битвах девов с асурами, которые предавались тапасу с целью «захвата власти» во Вселенной и опрокидывания в ней «установленного порядка». Именно этот факт связан с тем, что тапасинов больше боятся не земные существа, а боги.

Но главное – это достижение тапасином определённой степени чистоты, необходимой для коммуникации с потусторонним или небесным мирами. Чем суровее тапас – тем больше выражена способность к такому контакту.

Скорее всего, ведёт своё происхождение от тапаса и Кундалини-йога, в её процессе физическое тело адепта должно «перегореть» в огне психического напряжения и трансформироваться для свободного общения с запредельным. Тапасин во время подвижничества избавляется от главного источника скверны – собственного тела, подавляя его обычные функции и проявления. Это видит, например, в результате своего тапаса мудрец Манканака, когда из его уколотой руки вместо крови (которая, являясь одной из восьми нечистых субстанций тела, на их божественные эквиваленты осквернение не распространялось) начинает течь травяной сок.

Итак, тапас – древнеиндийская практика, состоящая из физических, вербальных и ментальных действий, цель которой – очищение и психическое укрепление тапасина, в результате чего он может контактировать с миром сверхъестественного.

«Тот, кто начинает осваивать йогу, не должен есть мало – не должен есть много, не должен спать мало – не должен спать много, не должен работать мало – не должен работать много... Желудок не следует оставлять без еды дольше, чем на три часа» («Гхеранда-самхита»).

Так для начинающих показана необходимость усреднения нагрузок: в период адаптации к йоге следует неукоснительно избегать экстремальных ситуаций (в том числе голодания). В системе элементов ниямы смысл тапасу придают ишварапранидхана и свадхьяя, вместе с ним они образуют Крийя-йогу: «Подвижничество, самообучение, упование на Ишвару есть йога действия» (99, 2.7).

Свадхьяя означает изучение Вед, либо изучение себя самого посредством их чтения. Основой такой практики является джапа, Свами Шивананда утверждал, что свадхьяя требует ежедневного чтения Бхагавадгиты, поскольку через священный текст мы получаем контакт с Богом.

Последнее требование ниямы – ишварапранидхана, преданность божеству. Религиозные индийские авторитеты трактуют этот аспект как «преданность, покорность, посвящение себя, поклонение и установление Бога мотивом всех человеческих действий», а также как ощущение его всеприсутствия.

Вопрос о связи йоги с идеей Бога весьма деликатен. Радхакришнан отмечает: «Бога Патанджали не легко описать» (148, 2, с.326). И далее: «Личный Бог философии йоги очень слабо связан с остальной системой. Преданность Богу является только вспомогательным средством для достижения конечного освобождения. Бог представляет собой только особое „Я“, а не творца и охранителя Вселенной. Ишвара облегчает достижение освобождения, но не дарит его непосредственно. Такое понимание Ишвары является, конечно, неудовлетворительным, и мы не можем не сказать, что философия йоги ввела понятие бога только для того, чтобы быть модной и привлекать умы людей» (там же, с.328).

«...Понятие „Ишвара“ введено в сутры Патанджали случайно, оно не присуще им органически, удаление этого понятия из системы не только не нарушает её построения, но придаёт большую последовательность изложению. Йога-сутры, перечисляя способы достижения самадхи, наряду с другими упоминают и о преданности Ишваре, но не как о цели, не как о чём-то самодовлеющем, а лишь как об одном из способов работы над собой» (122, с.104).

«...Сутры I, 23-26 приходится рассматривать или как позднейшую интерполяцию, или как уступку обществу, на которую Патанджали был вынужден пойти» (там же).

«Коренное и решающее отличие йоги Упанишад и Гиты от йоги Патанджали состоит в том, что первые ставят себе целью единение с Высшим, достижение единства с Атманом (ранние Упанишады) или с Пурушей (Гита, поздние Упанишады), а йога Патанджали ставит целью разобщение... (122, с.194).

Как система Лейбница... ведёт по существу к атеизму, хотел ли того Лейбниц, или нет, так по существу ведёт к атеизму и йога Патанджали. Как не старался Патанджали упомянуть Ишвару, он целиком опирался на Санкхья-карику, атеистическую по существу своему. Как неубедительны искусственно приделанная к «Монадологии» теория предустановленной гармонии и учение о «Верховной Монаде»..., так неубедительно упоминание в Йога-сутрах Ишвары, с которым Патанджали по существу нечего делать.