Антонина Голубева - Мальчик из Уржума

• Название: Мальчик из Уржума
• Автор: Антонина Голубева
• Жанр: Прочая детская литература

---

- Нет, не думал, - удивился Саня. - А тебе зачем?

- Хочу познакомиться. Не заглянуть ли нам завтра вечерком?

- Что ж, заглянуть можно. У меня ведь там, как-никак, учитель старый живет - Дмитрий Спиридонович Мавромати, - ответил Саня.

Глава XXXI

"КРАМОЛЬНИКИ"

Все в городе от мала до велика знали старый одноэтажный домик под горой, в конце Полстоваловской улицы.

В этом домике, принадлежавшем вдове чиновника, старушке Анне Павловне, в трех комнатушках жили политические ссыльные, или, как их называли в городе, "крамольники". Было их девять человек, жили они дружной коммуной.

Старшим в этой молодой коммуне был рабочий ростовских мастерских Зоткин, человек лет тридцати, высокий, сутулый, с длинными, обвисшими усами. Он любил пошутить и прозвал домик под горой "Ноевым ковчегом".

Всю эту молодежь - студентов, рабочих - выслало сюда царское правительство: кого за принадлежность к рабочим подпольным организациям, кого за участие в стачечном комитете или в демонстрации. Пригнали их в Уржум с разных концов России. Были тут два поляка, два латыша, один украинец, один грек и трое русских.

И все они пришли по этапу.

В любую погоду, в зной или проливной дождь, шагали они по трактам и проселочным дорогам, прежде чем увидели зеленый холмистый городок Уржум над рекой Уржумкой.

Это была первая для них длительная остановка после тяжелого, многодневного пути с ночевками на этапных дворах. От рассвета до вечерней темноты шли они со своей партией по дороге. А конвойные ехали по сторонам на лошадях и поторапливали отстающих.

Не всегда ссыльные добирались до места ссылки прямым путем. Дмитрий Спиридонович Мавромати из города Ейска до Уржума путешествовал два с половиной месяца, а обычным путем на это нужно потратить всего пять дней.

Мавромати везли длинной кружной дорогой - из Ейска в Ростов, из Ростова в Самару, из Самары в Казань, из Казани в Уфу, из Уфы в Челябинск, из Челябинска в Екатеринбург, из Екатеринбурга в Вятку, из Вятки в Нолинск, а уже оттуда в Уржум. В каждом городе политическим приходилось ждать попутчиков-ссыльных, которых направляли по одному с ними маршруту.

Иной раз они задерживались по неделе, а то и больше, в пересыльной тюрьме. Тюрьмы эти потому и назывались пересыльными, что через них "пересылались" арестанты.

В Уржум пригоняли еще не так много ссыльных. В Вятке их было больше, в Вологде, Архангельске и в Мезени еще больше. А уж про Сибирь и говорить нечего.

Там для ссыльных было много места.

Первым делом, как только "высланные под гласный надзор полиции" добирались до места назначения, они должны были явиться к исправнику. Он принимал их под расписку, словно вещи, и сразу же объявлял им все правила, которым они должны были подчиняться.

Правила были такие: два раза в месяц приходить к исправнику на проверку, никуда не отлучаться за черту города дальше чем за пять верст, а главное - не заниматься политикой и не заводить связи с местным населением.

Служить и заниматься преподаванием ссыльным строго запрещалось.

Политическим оставалось одно: итти в землекопы, каменщики или плотники. А в иных местах глухой Сибири политическим ссыльным подчас приходилось просто итти в батраки, чтобы только не умереть от голода.

Политические измышляли всяческие способы, чтобы хоть что-нибудь заработать. Братья Спруде в Уржуме стали заниматься огородничеством. Это были первые огородники, которые вырастили здесь парниковые огурцы и помидоры. Вся коммуна питалась овощами из своего огорода да еще продавала их на сторону.

Рабочий Зоткин ходил на Уржумку ловить рыбу, и это тоже было подспорьем. Мавромати давал уроки, готовил ребят в реальное училище и гимназию. По закону это не полагалось, но в городе образованных людей было не так-то много, и полицейские власти смотрели на это сквозь пальцы.

Политические жили одной большой крепкой семьей - даже в ссылке они не теряли связи с товарищами, которые оставались на воле. Эту связь поддерживали перепиской. Письма передавали через надежного человека, чтобы миновать полицейский контроль.

В каждом городе и даже в деревне находились люди - рабочие, учителя, студенты, - которые, не боясь попасть под гласный или негласный надзор полиции, помогали ссыльным чем и как могли.

Через поля, леса и болота переносили они письма, брошюрки и нелегальные газеты, спрятанные в сапоги, под рубашку или зашитые в подкладку пиджака. Политические и в ссылке продолжали свое дело. На дальних окраинах они вели революционную работу. А недовольных царем и жандармами находилось немало повсюду, даже в самых глухих и дальних углах.

Царь и его жандармы просчитались. С каждым годом высылали они из столиц и других городов "неблагонадежных", но от этого в городах число революционеров не уменьшалось, а увеличивалось, да и на окраинах их становилось всё больше и больше. Ссыльные привозили с собой в медвежьи углы свои книги, свои мысли, свои песни.

Глава XXXII

ДОМИК ПОД ГОРОЙ

Сколько раз Сергей, еще совсем маленьким, пробегал мимо старого домика на Полстоваловской, стараясь каждый раз заглянуть в окошко и подсмотреть, как живут эти странные, не похожие на уржумцев люди!

А теперь он поднимается к ним на крыльцо, как гость.

Из открытого окна было слышно, как кто-то играл на скрипке.

Сергей и Саня постучались.

- Открыто, - послышался чей-то голос. - Входите!

Они толкнули дверь, прошли через маленькие сени и очутились в комнате, где за столом, покрытым суровой скатертью, у самовара сидело трое человек. Четвертый стоял, повернувшись лицом к окну, и, слегка раскачиваясь, играл на скрипке.

- Это и есть Мавромати, - шепнул Саня, кивнув головой на скрипача, и тотчас же громко сказал: - Добрый вечер, Дмитрий Спиридонович! Я к вам с товарищем зашел.

Мавромати, не отрывая подбородка от скрипки, улыбнулся ему и ответил:

- А, Саня! Ну садись, я сейчас доиграю.

Со стула поднялся высокий широкоплечий человек с белокурыми кудрявыми волосами.

- Будем знакомы. Франц Спруде, - представился он и крепко пожал мальчикам руки.

- Христофор Спруде, - сказал другой человек, тоже светловолосый, но с бородкой. Это был старший брат Франца.

Молодая стриженая женщина, панна Мария, налила гостям по стакану чая и подвинула к ним тарелку с баранками. "Бедно живут", - подумал Сергей, оглядевшись по сторонам.

В комнате не было никакой мебели, кроме трех узких железных кроватей вдоль стен. На самодельных деревянных полках лежало много книг. В простенке висел портрет Пушкина, нарисованный тушью.

- Что это ты, Дмитрий, сегодня играл? - спросила женщина, когда Мавромати опустил скрипку.

- Поэму Фибиха.

- А я думал, - опять упражнение, - засмеялся старший Спруде, показывая крупные белые зубы.

- Если бы гаммы, я бы давно убежал, - отозвался Спруде младший.

Не обращая внимания на их шутки, Мавромати присел к столу и, отхлебывая чай, спросил Саню:

- Как успехи? По тригонометрии подогнал?

- Чего теперь подгонять? - сказал Саня. - Я уже реальное окончил.

- Ну, поздравляю. А товарищ твой где учится?

- В Казани, в низшем техническом училище, - ответил Сергей.

- В Казани?

Тут разговор оживился. Ссыльные стали расспрашивать Сергея про училище, про город, про казанские новости.

Скоро вернулся с рыбной ловли рабочий Зоткин. Он принес и поставил перед панной Марией ведро, в котором трепыхалась рыба. Сергей и Саня заглянули в ведро: там была и крупная рыба, и много всякой мелочи. Больше всего места занимала щука, свернувшаяся в ведре кольцом.

- Завтра у нас будет рыбная уха, - весело сказал Франц Спруде и потер руки.

- Уха не бывает из телят, - поправил его Христофор Спруде, - она всегда рыбная. Пора выучить русский язык.

Все засмеялись, а громче всех - Франц Спруде.

"Хороший народ, веселый", - подумал Сергей.

Он уже чувствовал себя здесь как дома. Ему хотелось разговаривать, шутить, и было интересно слушать других. Саня смотрел на него с удивлением и молча пил чай.

"Ишь ты, какой разговорчивый стал!" - думал он.

Ушли Сергей и Саня от крамольников поздно.

- Заходите к нам часто, - приглашал их Франц Спруде.

- Забегайте, забегайте, ребятки, - ласково сказал Зоткин.

Возвращаясь от ссыльных, Сергей всю дорогу насвистывал что-то веселое, а рядом с ним вышагивал хмурый, чем-то недовольный Саня.

Дома они быстро поужинали и пошли спать в амбар, где Саня всегда жил летом, приезжая на каникулы. Там стояла деревянная широкая кровать, маленький стол и табуретка. А в углу амбара были свалены в кучу безногие стулья, прогоревшие чугуны, разбитое корыто и прочий непригодный к делу домашний скарб.

Саня зажег свечку, подсел к столу и принялся читать какую-то книгу.

- Ты это что читаешь? - спросил Сергей.

- А ну тебя, - отмахнулся Саня.

Лицо у него было нахмуренное.

- Ты чего надулся?