Рон Гуларт - Искатель. 1990. Выпуск №6

• Название: Искатель. 1990. Выпуск №6
• Автор: Рон Гуларт
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1990
• ISBN: ISSN: 0130-6634

На 1, 4-й страницах обложки рисунки Марка ЛИСОГОРСКОГО.

На 2, 3-й страницах обложки рисунок Геннадия ФИЛАТОВА.

ОБ АВТОРАХ:

РОН ГУЛАРТ — известный американский писатель. Родился в 1933 году. Окончил университет Беркли, штат Калифорния. Автор более семидесяти научно-фантастических романов. Печатал свои произведения под многими псевдонимами — Кеннет Робсон, Френк Шоун, Джозеф Сильв, Кон Стеффенсон, В «Искателе» публикуется впервые.

ЛЮБОВЬ И ЕВГЕНИЙ ЛУКИНЫ родились в 1950 году. Окончили Волгоградский педагогический институт. Работали в селе Верхнедовринка Волгоградской области. Там же и начали совместную литературную деятельность. Сегодня они авторы десятков фантастических произведений, опубликованных в периодической печати и сборниках, в 1990 году вышла их первая книга «Когда отступают ангелы».

В «Искателе» печатались повести Лукиных «Разные среди разных» и «Миссионеры».

РУТ РЕНДЕЛЛ — популярная английская писательница. Обладательница ряда литературных премий. Ее произведения переведены на 14 языков мира. На русском публиковались в журналах «Огонек» и «Англия».

ВАДИМ БУРЛАК родился в 1949 году в Херсоне. Окончил Московский юридический институт. Автор нескольких книг. Президент ассоциации «Спасем мир и природу». Первые публикации появились в журнале «Вокруг света». В «Искателе» выходила его повесть «Речные заводи».

---

Плот шел по реке все быстрей и быстрей. Бесшумно скользило под ним разноцветное каменистое дно.

Порог!.. Ровный, рокочущий гул стелется по воде.

— Держись, родственничек! — крикнул Федот Андреевич.

Василий тверже уперся ногами в мокрые бревна, пальцы до боли сжимали весло.

Близился поворот реки. Быстрее замелькали деревья, кусты, береговые камни. Журчали, бежали, обгоняя плот, белогривые струи. Кружились, метались в них черные щепки.

Вот и зловещие каменные лбы. Они торчали из воды, поджидая жертву. Плот несся прямо на них.

— Не робей! — завопил Федот Андреевич. — Веслом, веслом работай! Так давай!..

Весло рвалось из рук. Ноги скользили на бревнах, того и гляди окажешься в реке. Плот на мгновение провалился в зеленую пропасть и снова взлетел вверх. Густая пена с шипением проносилась по бревнам.

— Промок, однако, родственничек, — засмеялся Федот Андреевич. И в его хриплом смехе слышались торжество и победа. — Сегодня-завтра встретим разлюбезную бригаду.

— Не разминемся?

— Куда они денутся?.. Век бы их не видел…

— Не очень-то вы о них любезно, Федот Андреевич.

— Не заслужили. Дай им волю, растащат тайгу и себе в карман положат.

— Не все ж такие…

— Все не все, а хватает. Вот черемша, к примеру. Мы ее называем еще «медвежьим салом». В весеннюю бескормицу — большое подспорье для зверей. Даже рыси и лисицы щиплют ее, витаминов набираются. Испокон веков сибиряки собирали черемшу, но заготавливали так, чтобы и людям хватило, и тайге осталось. А лесные барыги разве о тайге беспокоятся? Хватают черемшу с луковицами, лишь бы побольше на рынок доставить. Иногда с черемшой и ядовитую чемерицу прихватят — и глазом не моргнут. Не самим ведь жевать. Барыги-то верно рассчитывают: весной организм человека требует побольше витаминов. Овощей и фруктов, известное дело, еще нет, поэтому горожанин всегда купит черемшу, сколько бы она ни стоила.

— А чем они потом занимаются, как отойдет черемша?

— Известное дело, ягоды начнут собирать, кедровые орехи. А зимой — метлы березовые, пихтовую лапку продавать. Ну а к Новому году, конечно, елки. Так что им всегда есть чем поживиться у тайги. Я уж не говорю про охоту и рыбалку.

Федот Андреевич все больше и больше распалялся:

— Эти сукины дети, чтоб побольше хапнуть, заготавливают неспелую ягоду. Наберут в целлофановые мешки и зарывают в мох. Там, дескать, дозреет. А когда открывается сезон сбора ягод, они вытаскивают эти мешки и на рынок. Бывают ловкачи — красят неспелую ягоду пищевыми красителями. И, конечно, случаются отравления от таких «даров тайги». А есть среди промысловиков и совсем уж звери. Самим лень собирать черемшу, так они делают на обочине дороги засаду. Увидят старика или старушку с мешком черемши и отнимают добычу. Вот какие сукины дети встречаются. Федот Андреевич покосился на Василия:

— Да тебе, как видно, не интересно все это слушать. Свои мысли покоя не дают…

Василий усмехнулся:

— Зря так думаете.

Федот Андреевич махнул рукой.

— Может, у вас, горожан, так сердце не болит за тайгу. А я вырос в ней, вскормлен ею.

Два дня понадобилось Славику, чтобы разыскать Серегу Трефа. Конечно, он мог бы окликнуть приятеля, когда увидел на рынке еще неделю назад. Но Доброзин строго-настрого запретил якшаться со старыми дружками. И потому, заметив Серегу, Славик поспешил скрыться в толпе. У Доброзина всюду глаза и уши. Все же о том, что видел приятеля, Славик рассказал. И Доброзин вдруг заинтересовался Трефом, хоть и утверждал недавно, что люди ему не нужны.

— Ты найди, найди мне дружка своего. Как там его?.. Треф? Тьфу, чтоб вашу всю воровскую масть со свету сжить. Даже прозвища какие-то собачьи, — Доброзин похлопал Славика по щеке. — Ко мне не приводи. Обогрей дружка, приодень, но дай понять сразу, что потом надо будет отработать и теплоту, и ласку.

Славик поймал Трефа на вокзале, когда тот, голодный, без рубля в кармане, размышлял у железнодорожной карты, в какой город податься и где искать старых друзей-приятелей.

Вначале Славик поинтересовался, не досаждает ли Трефу милиция своей назойливостью, а яснее, нет ли за ним слежки. Когда Серега стукнул себя грязным кулаком в грудь и прохрипел возмущенно: «Ты за кого меня принимаешь?», Славик остановил такси, и приятели помчались в самое подходящее для долгого разговора место — в ресторан.

Треф сразу буркнул, что он на мели и полностью отдает себя в распоряжение Славика.

Они вошли в ресторан со служебного входа.

В зале Славик подошел к метрдотелю и громко, так, чтобы слышал Треф, произнес:

— Здравствуй, Леночка, мое золотко. Я сегодня обедаю с другом. Открой кабинетик.

Через пять минут приятели уже сидели за большим сервированным столом. Стены были увешаны коврами и чеканкой. Горели свечи, и откуда-то из-под ковров доносилась тихая музыка.

— Да, ты здесь в авторитете, — с одобрением заметил Треф.

Славик снисходительно улыбнулся:

— Всегда будешь в авторитете, если у тебя здесь что-то есть, — и он похлопал себя по карману пиджака. — Люди уважали и будут уважать тех, кто умеет зарабатывать деньги.

— Значит, выбился в большие люди? — понимающе кивнул Серега. — И какими же делами ты стал большим? Может, поделишься с корешом?..

— Не сипи, — оборвал Славик. — И чтоб ни одного блатного слова за этим столом. Я ведь не урка, а всеми уважаемый работник торговли.

Серега засмеялся:

— От запузырил пант!

— Я же тебя просил, — поморщился Славик.

— Ну, ладно, не буду. Так как же тебя к торговле допустили?

— Есть один мудрый человек, — ответил Славик и добавил: — Только я занимаюсь частной торговлей. Обеспечиваю население «дарами леса».

— Шкурки и дичь?

— Не только. Мы поставляем на рынок все, что дает тайга.

— Понял, — кивнул Серега. — Ну а много тайга дает тебе лично?

— А ты присмотрись, как меня обслуживают, и поймешь.

— Ловко устроился, — задумчиво произнес Серега. — Значит, все почти по закону, все шито-крыто, денег полно, почет и уважение, и даже милиция не гонится за тобой. Ловко…

Вошли два официанта и с предупредительной улыбкой стали расставлять на столе закуску и бутылки. Закончив свое дело и пожелав приятного аппетита, они исчезли за дверью.

— Видал? — Лицо Славика расплылось в самодовольной улыбке. — Вот это сервис! А то говорят: Лос-Анджелес, Париж, Вена, Монте-Карло… И у нас умеют не хуже… Если, конечно, материально заинтересовать людей.

Приятели выпили за встречу.

— Понимаешь, Серж, — начал разглагольствовать Славик. — Мой хозяин — мудрый человек. Он открыл мне глаза на жизнь. Я по-новому стал видеть. Я стал замечать красоту. Да-да, не удивляйся… Пришло время деловых людей, а блатные — это вымирающие динозавры. Ну, и черт с ними, пускай вымирают.

— Да ты-то кто сам?! — возмутился Треф.

— Каюсь, был грех. Тоже состоял в породе этих динозавров. За что и отсидел два положенных срока. Но теперь-то у меня появились извилины. Я теперь живу! Понимаешь, жи-ву! Потому что в почете сейчас деловой человек. Он если и нарушит Уголовный кодекс, так на самую капелюшечку. Но зато умеет доставать дефицит. А любой дефицит превратить в деньги…

— Значит, все-таки нелады с законом есть? — перебил Серега.

— Эти нелады слишком ничтожны, и не стоит обращать на них внимания. Тем более мы в приятельских отношениях со многими работниками милиции и прокуратуры.

— А не врешь?

— Не вру, Серж. Сам увидишь, ходим семьями в театр, выезжаем на рыбалку, на пикнички всякие, наши «Жигульчики» в одних гаражах стоят, в одних магазинах заказы получаем, одни и те же вещицы коллекционируем. Так что у нас во многом теперь духовное родство со служителями закона. Они ведь тоже люди.

— Значит, у тебя все в порядке, — вздохнул Серега. — Давай за твои успехи.

Выпили и выжидающе взглянули друг на друга. Треф сощурил глаза:

— А теперь выкладывай, для чего сюда привел и коньячком французским балуешь? Неужто по старой дружбе?

— По старой, Серж… По старой…

— А может, я для чего-то понадобился? Тебе или твоему хозяину? Давай, валяй начистоту…

— Темнить не буду, — помедлив, ответил Славик. — Говорил я ему о тебе.

— Ага, значит, в точку попал. Ну-ка, ну-ка, что ты там нашептал? Какие грешки высветил?

— Рассказал, что вместе сидели. Что попался ты на золоте в Москве.

— А он чего?

— Поинтересовался, остались твои дружки, с которыми ты по золоту работал? Я ответил, что ты сел один, никого не потащил за собой. Тогда хозяин приказал взять тебя под крылышко.

— Под крылышко, — хмыкнул Серега. — Я не цыпленок. Ну да ладно, все равно к какому-нибудь делу пристраиваться надо.

— Кажется, их стоянка, — Федот Андреевич кивнул на берег, где у костра сидели два человека. — Точно… Они…