Роджер Желязны - Мастер снов

• Название: Мастер снов
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021993-8, 5-9577-1087-3

Конец XX века. Врач-нейросоучастник Чарльз Рендер помогает своим пациентам посредством моделирования их снов и фантазий. Он берется излечить от желания видеть слепую от рождения Эйлин Шалотт, но лечение идет не так, как планировал доктор Рендер.

---

Летя вниз, он чувствовал сильное желание оглянуться через плечо, не создал ли мир, оставшийся позади, грозное воплощение его самого, тень, которая гонится за ним, Рендером, чтобы поймать и утащить обратно в теплом и хорошо освещенном гробу в небо, где он будет лежать, отдыхать и беседовать, тень с алюминиевым приводом, управляющим его волей, и с гирляндой переменных токов, успокаивающих его дух.

— Я тебя ненавижу, — выдохнул он сквозь стиснутые зубы, и ветер унес его слова; затем он засмеялся, потому что всегда анализировал свои эмоции, как самые важные проявления рефлексов, и добавил: — Беги, Орест, безумец, преследуемый фуриями…

Через некоторое время склон стал более пологим. Рендер достиг низа трассы и остановился.

Он закурил и пошел обратно на вершину, чтобы снова спуститься вовсе не по терапевтическим причинам.

Вечером он сидел перед камином в большом помещении, чувствуя, как тепло пропитывает его усталые мышцы. Джил массировала ему плечи, пока он разгадывал пламя по Роршаху. Он потянулся за блестящим стаканчиком, был остановлен звуком голоса, донесшегося откуда-то через холл Девяти Сердец.

— Чарльз Рендер? — произнес голос (только это прозвучало как "Шарз Рандер").

Его голова тут же дернулась в том направлении, но в его глазах плясало остаточное видение пламени, и он не мог распознать источник зова.

— Морис? — спросил он. — Бартельметц?

— Угу, — пришел ответ, и затем Рендер увидел знакомое лицо, посаженное прямо на плечи, и красный с синим мохнатый свитер, безжалостно натянутый на винный бочонок. Человек пробивал себе путь в их направлении, ловко обходя разбросанные лыжные палки, сваленные в кучу лыжи и людей, которые, подобно Джил и Рендеру, пренебрегали стульями.

— Вы еще больше потолстели, — заметил Рендер. — Это нездорово.

— Вздор, это же мышцы! Ну, как вы, что у вас нового? — он посмотрел на Джил, и она улыбнулась ему.

— Это мисс ДеВилл, — сказал Рендер.

— Джил, — уточнила она.

Он слегка поклонился и, наконец, выпустил большую руку Рендера.

— …А это профессор Морис Бартельметц из Вены — стойкий последователь всех форм диалектического пессимизма и весьма замечательный пионер нейросоучастия, хотя, глядя на него, об этом не подумаешь. Я имел счастье быть его учеником.

Бартельметц кивнул, соглашаясь с ним, принял фляжку, которую Рендер достал из пластиковой сумки, и наполнил до краев складной стаканчик.

— Ага, вы по-прежнему хороший врач, — сказал он. — Сразу же установили диагноз и дали правильное предписание. Наздоровья!

— Дай Бог, не последняя, — сказал Рендер, наливая себе и Джил.

Они сели на пол. Пламя ревело в громадной кирпичной трубе камина, кряжи обгорали — сначала ветви, затем сучья и, наконец, годовые кольца. Рендер поворошил огонь.

— Я читал вашу последнюю книгу, — небрежно сказал Бартельметц, — года четыре назад.

Рендер кивнул.

— Вы занимались в последнее время какой-нибудь исследовательской работой?

— Да, — ответил Рендер, — отчасти. — Он взглянул на Джил, которая дремала, прижавшись щекой к подлокотнику огромного кожаного кресла. По ее лицу пробегали малиновые тени. — Я натолкнулся на довольно необычного субъекта и начал некую сомнительную операцию, которую надеюсь со временем описать.

— Необычного? В каком смысле?

— Слепая от рождения, во-первых.

— Вы пользуетесь с ней "яйцом"?

— Да. Она хочет быть Творцом.

— Verfluchter! Вы сознаете возможные последствия?

— Конечно.

— Вы слышали о бедняге Пьере?

— Нет.

— Это хорошо. Значит, все удачно удалось скрыть. Пьер преподавал философию в Парижском университете и писал диссертацию об эволюции сознания. Прошлым летом он решил, что ему необходимо исследовать мозг обезьяны, чтобы сравнить более примитивный мозг со своим, я полагаю. Во всяком случае, он получил незаконный доступ к «яйцу» — и к мозгу нашего волосатого кузена. Насколько далеко он зашел, подвергая животное доступным посредством управляющей панели стимулам — так и не выяснено, но предполагают, что некоторые вещи не могут адекватно передаваться от человека к обезьяне — звуки уличного движения, например, и тому подобное — и что-то испугало животное. И с тех пор Пьер находится в палате с мягкой обивкой, и все его реакции — реакции испуганной обезьяны.

Таким образом, поскольку сам он не закончил своей диссертации, он, вероятно, может дать достаточно материала для кого-нибудь другого.

Рендер покачал головой.

— Сюжет похож, — тихо сказал он, — но в моем нет ничего драматического. Я нашел исключительно стабильного индивидуума — психиатра, человека, уже потратившего немало времени на обычный психоанализ. Она хочет стать нейросоучастником, но ее останавливает страх перед зрительной травмой. Я постепенно предоставляю ей полный ряд зрительных феноменов. Когда я закончу, она полностью привыкнет видеть и сможет отдать все свое внимание терапии, не будет, так сказать, ослеплена видением. Мы уже провели четыре сеанса.

— И?..

— Все идет прекрасно.

— Вы в этом уверены?

— Да, насколько можно вообще быть уверенным в таких вещах.

— М-м-м, — протянул Бартельметц. — Скажите, вы находите ее волю достаточно сильной? Скажем, возможен ли навязчиво-принудительный рисунок чего-либо, в который ее можно ввести?

— Нет.

— Ей когда-нибудь удавалось перехватить у вас контроль над фантазиями?

— Нет!

— Врете, — просто сказал Бартельметц.

Рендер закурил и улыбнулся.

— Старый учитель, старый мастер, возраст не уменьшил вашей проницательности, — признался он. — Я мог бы соврать любому, но не вам. Да, правильно, ее очень трудно держать под контролем. Она не удовлетворяется тем, что видит. Она хочет Творить. Это вполне понятно — и мне, и ей, — но сознательное понимание и эмоциональное восприятие, кажется, никогда не совпадают. В некоторых случаях она начинает доминировать, но мне удается почти немедленно снова брать контроль. В конце концов, над клавиатурой-то я хозяин.

— Хм… Вы знакомы с буддийским текстом "Катехизис Шанкары"?

— Боюсь, что нет.

— Тогда я расскажу вам о нем. В основе его — это отнюдь не терапевтический учебник — идея истинного эго и мнимого эго. Истинное эго — бессмертная часть человека, которая должна отправиться в нирвану — так сказать, душа. Мнимое же эго — обычное сознание, опутанное иллюзиями — осознанием вас, меня и всех, кого мы когда-либо знали довольно хорошо. Так? Так. Дальше: состоит это мнимое эго из скандх, как они это называют. К ним относятся ощущения, восприятия, способности, самосознание и даже физическая форма. Крайне ненаучно. Да. Но все это не то же самое, что неврозы, жизнеложь мистера Ибсена или галлюцинации — нет. Каждая из пяти скандх есть часть того неповторимого сочетания, что мы называем личностью, а затем наверх выступают неврозы и все прочие неприятности, следующие за ними и дающие нам работу. Да? Да. Я прочел вам эту лекцию, потому что нуждаюсь в эффектных терминах для того, что сейчас скажу, а я хочу сказать кое-что эффектное. Вот посмотрим на скандхи, как они лежат на дне водоема; неврозы рябят на поверхности воды; "истинное эго", если оно есть, закопано глубоко в песке на дне. Так. Рябь заполняет zwischenwelt между объектом и субъектом. Скандхи — часть субъекта, основная, единственная ткань его существа. Итак, вы согласны со мной?

— С очень многими оговорками.

— Хорошо. Теперь, установив общие черты модели, я буду ею пользоваться. Вы играете со скандхами, а не с простыми неврозами. Вы пытаетесь выправить у этой женщины всеобъемлющую концепцию ее самой и мира. Для этого вы пользуетесь «яйцом». Это то же самое, что играть с психотиками или с обезьяной. Все вроде бы идет хорошо, но… в какой-то момент вы можете сделать что-то, показать ей какое-то зрелище или какой-то способ видеть — что нарушит цельность ее личности, сломает скандху и — пфф! — словно пробито дно водоема. В результате — водоворот, который унесет вас… куда? Я не хочу иметь вас в качестве пациента, молодой человек, молодой мастер, поэтому я советую вам не продолжать этот эксперимент. «Яйцо» нельзя использовать в такой манере.

Рендер швырнул сигарету в огонь и начал загибать пальцы:

— Во-первых, вы возводите мистическую гору из мелкого камешка. Я всего лишь направляю ее сознание на прием дополнительной области восприятия. Во многом это простая передача работы других чувств.

Во-вторых, ее эмоции были крайне интенсивны вначале, потому что это была действительно травма, но мы уже прошли эту стадию. Теперь это для нее просто новинка. Скоро станет привычным.

В-третьих, Эйлин сама психиатр, она опытна во всех этих делах и прекрасно знает деликатную природу того, что мы делаем.