Норман Пензер - Гарем. История, традиции, тайны

• Название: Гарем. История, традиции, тайны
• Автор: Норман Пензер
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-2855-3

Сложный этикет, жесткие, почти монастырские правила гарема и полная изоляция от внешнего мира порождали множество далеких от реальности слухов. Автор увлекательно повествует о том, что в действительности происходило за высокими стенами Сераля, рассказывает об иерархии султанских наложниц, жен и евнухов, призванных наблюдать за ними.

От автора эл. версии книги:

План гарема сделан отдельным приложением в формате pdf

---

Изразцы Чинили-кешк относятся к первому периоду, их форма и орнаменты явно позаимствованы в Бурсе, где ими отделаны знаменитая Зеленая мечеть Ешил-ками и Зеленое тюрбе Мехмеда I. Основные цвета изразцов — зеленый, бирюзовый и темно-синий; форма — квадратная, прямоугольная, шестиугольная и треугольная. Надписи из изразцов представлены двумя видами: выполненные в технике мозаики и выложенные квадратными плитками. В обоих случаях надписи сделаны, как правило, белым или желтым по синему фону, орнаментальные узоры в промежутках между ними — бирюзовые, желтые цвета золота и зеленые, в окаймляющих их бордюрах присутствуют также белый, черный и темно-синий цвета. Изразцы использовались как для внутренней, так и для наружной отделки зданий. Подобно мозаике из стекла, керамическими изразцами инкрустировали камень.

В отделке павильона Чинили присутствуют все виды изразцов первого периода. Ташин Чукру описывает их так: «Сначала мы подходим к надписи из изразцов над дверным проемом, датирующейся 877 годом хиджры (1473 г. н. э.); панель, на которой сделана надпись, выложена мозаикой. Фраза с обеих сторон этого арочного проема — «Теvеkkeltu-аlаllah» («Мы полагаемся на волю Аллаха») — выполнена в виде геометрического узора квадратными изразцами светло-бирюзового и белого цветов. Поверхность над дверным проемом и фон надписей — из белых и голубых изразцов со звездообразными узорами. Слово «Аллах» выписано и среди цветочных орнаментов на изразцовом бордюре, опоясывающем аркаду. Декоративное оформление с обеих сторон фасада одинаковое. В комнатах павильона прекрасная отделка из изразцов синего, голубого и белого цветов шестиугольной, квадратной, треугольной и прямоугольной формы».

Изразцы первого периода можно увидеть также в мечети Чекирдже в Бурсе (около бань, о которых мы поговорим в одной из следующих глав), в мечети Чинили в Изнике, мечети Победителя, тюрбе Мехмед-паши, мечети Селима и нескольких тюрбе при ней, в медресе Хас-секи и тюрбе Мехмеда, сына Сулеймана, в Константинополе.

Об изразцах второго периода я расскажу в главах, посвященных гарему и селямлику. В завершение этой главы мне остается только сказать о павильоне Гюль-хане-кешк, находившемся на территории Сераля со стороны Мраморного моря за пределами южной части стены Второго двора и соседствовавшего с кухнями. Он не претендует или, правильнее, не претендовал (поскольку в настоящее время он снесен) на особую красоту и известен только благодаря тому, что он стал местом Наtti Sherif— великого плана проведения национальной реформы, подготовленной в 1839 году Абдул-Меджи-дом. В этом документе говорилось, что постепенный упадок империи в течение предыдущих ста пятидесяти лет происходил из-за пренебрежения правосудием и соблюдением законов; что, опираясь на помощь Всемогущего и заступничество Пророка, посредством создания новых органов султан стремится сделать так, чтобы все провинции хорошо управлялись. Он гарантировал защиту жизни и имущества всех граждан, единую и справедливую систему налогообложения, единый подход к воинской повинности и несению военной службы. Остается только сожалеть, что инерция и предубежденность не дали максимально полно использовать все возможности, предоставлявшиеся такой благородной и честной попыткой вернуть славные дни Сулеймана Великолепного.

Свое название павильон (gul — роза) получил благодаря тому факту, что здесь под личным контролем главного кондитера готовили сладости из розовых лепестков для гарема.

Глава 3 ПЕРВЫЙ ДВОР

На вершине холма Сераль, в центре наземного участка стены, находятся Ворота империи, через которые можно сразу же попасть в Первый двор — европейцы часто называют его Двором янычар. Ворота империи — это мощное сооружение в виде триумфальной арки из полированного белого мрамора с расстоянием от входа до выхода из нее около 14 метров. Когда-то ворота были двухэтажными с двумя рядами окон вдоль всего фасада; сегодня от них остался лишь выщербленный мраморный парапет — точно такой же, как окружающие пруд в Четвертом дворе и внутренний дворик Клетки. Во времена Грело верхний этаж венчали «четыре маленькие круглые башни, похожие на небольшие круглые дымоходы; они имели чисто декоративные функции и служили обозначением входа во дворец султана». В следующем столетии число башенок сократилось до двух, а на рисунке Фоссати (к нему я еще вернусь) они вообще исчезли.

С каждой стороны двухарочного портала были сделаны ниши в форме митры — там выставляли головы казненных — важных сановников. Над внутренней аркой имелось клеймо строителя и позолоченное изречение, приписываемое якобы Мехмеду II: «Всевышний сделает славу строителя вечной; Всевышний сделает его творение прочным, Всевышний укрепит его фундаменты».

В дневное время ворота сторожили 50 привратников, ночью охрана усиливалась за счет янычар «в маленьких передвижных деревянных домиках на колесах, у них были дозорные, которые замечали все, поэтому в случае необходимости они могли разбудить тех, кто спал». Первый двор был общедоступным, в него пускали всех независимо от общественного положения и вероисповедания. Двор имеет неправильную форму — вероятно, это связано с особенностями ландшафта и с тем, что там находится церковь Святой Ирины. Поэтому если вы хотите попасть в центр двора, то, пройдя через Ворота империи, вам следует все время держаться левой стороны.

По правой стороне двора располагались больница, пекарня султана и водопроводная станция; по левой — огромный дровяной клад, церковь Святой Ирины (она во все времена оставалась христианской), монетный двор султана, казна, дворцовые склады и два павильона для работавших во внешней службе. В середине, чуть левее от центра двора, находится фонтан, из которого поили лошадей, знаменитое дерево янычар, а около Центральных ворот — два «камня назиданий», на которых время от времени выставляли головы казненных, и Фонтан палача, где главный палач и его помощник мыли испачканные кровью руки.

На всех присутствовавших во дворе распространялось одно строгое правило: все должны были соблюдать тишину. Пожалуй, не было ни одного путешественника, который не отметил бы необычную тишину во всех дворах, причем в каждом следующем дворе было тише, чем в предыдущем. В Третьем дворе тишина достигала максимума: там было «тихо, как в могиле». В 1551 году Николаи писал: «Несмотря на то что людей, прибывающих туда отовсюду, очень много, там поддерживается такая тишина, что не слышно даже кашля».

А около 1700 года Турнефо рассказывал: «В Первый двор Сераля может войти каждый… там стоит такая тишина, что можно услышать, как летит муха. Если кто-то чуть повысит голос или проявит другое неуважение к резиденции султана, он сразу же получит удар палкой от одного из наблюдающих там за порядком офицеров. Кажется, что даже лошади понимают, где они находятся; нет сомнений, что их учат ступать там тише, чем на улицах».

От знаменитого платана, под которым янычары так часто переворачивали свои котелки в знак начала восстания и на ветвях которого многие из них были повешены, сейчас остался только установленный на каменной подставке пень — на самом деле это лишь часть огромного полого ствола, торчавшего из земли еще несколько лет назад. В 1895 году это было живое дерево с огромными раскидистыми ветвями; в своем «Константинополе» Гросвенор приводит его фотографию.

Двор, за исключением выложенных булыжником дорожек, ведущих к различным воротам и входам в здания, не был замощен. Важные персоны — иностранные послы и некоторые чиновники внутренней службы — могли въезжать во двор верхом, однако перед Центральными воротами все должны были спешиваться.

Прежде чем дать пояснения к офорту Меллинга, хочу еще раз процитировать Бона (1604–1607): «Царящий там порядок — это невозможно обойти молчанием — делает Сераль очень степенным и исполненным достоинства. Во-первых, вы входите во дворец через величественное сооружение — огромные ворота с просторной колоннадой внизу; их охраняют около 50 мужчин, вооруженных аркебузами, ятаганами и луками со стрелами. Пройдя через эти ворота, в которые пашам и другим важным персонам разрешено въезжать верхом, выходишь на большой двор длиной в четверть итальянской мили и примерно такой же в ширину; по левую сторону — отдельно стоящая колоннада, предназначенная для защиты слуг и лошадей от дождя. Справа от входа во двор находится больница, обслуживающая весь Сераль; больница обеспечена всем необходимым. Ее возглавляет евнух, к услугам пациентов различные специалисты. Напротив нее, чуть левее — большая площадка, где хранится запас древесины, а также различные повозки и другие изделия для нужд дворца. Над ней находится огромный зал — это склад старинного оружия и амуниции: шлемов, кольчуг, аркебуз и дротиков. Их раздают янычарам, служащим арсенала и прочим при встрече въезжающих в Константинополь султана или великого визиря».