Борис Володин - Мендель

• Название: Мендель
• Автор: Борис Володин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1968

---

— Ему куда тяжелей таскать свое сало, чем свои мозги!

Как пишет Ильтис, сие высказывание вассала было доставлено Шафготчу «тепленьким». Право, хорошие люди жили в городе Цнайме, в городе на юге Моравии, славном разливанными реками доброго местного вина!…

Но к экзаменам Менделя допустили.

Он претендовал на получение права преподавать физику в старших классах, а в младших — естественную историю.

И, судя по всему дальнейшему, он приступил к экзаменам в полной уверенности в удаче, рассчитывая, как и прежде, очаровать почтенных господ профессоров способностями и эрудицией, накопленной автодидактом.

Он привык к неизменному успеху. Нет ничего опасней такой привычки.

А будь Мендель в те дни менее самонадеянным, его, скромного супплента, должны были повергнуть в трепет уже одни имена экзаменаторов. Председателем комиссии был сам господин бывший министр общественных работ, физик Венского университета Баумгартнер, издатель «Zeitschrift fur Physik». Тот Баумгартнер, чьим учеником был сам господин Франц, добрый ольмюцкий учитель Менделя!… Вторым экзаменатором по физике был господин Доплер, тот Доплер, которому суждено было прославить свое имя знаменитым «доплер-эффектом». Менделю, следившему, во всяком случае, за тогдашней научно-популярной литературой по физике, это имя тоже должно было быть известно. А экзаменатором по биологии был университетский профессор Кнер, автор фундаментальных монографий по ихтиологии и палеонтологии и более — автор учебника по естественной истории для высшей школы. Этот учебник издали недавно. Увы, к моменту экзамена он не дошел еще до маленького Цнайма, до библиотеки гимназии, в которой Мендель учительствовал, до библиотеки Ферейна любителей книги, какою он пользовался. Сей момент был роковым.

Другие члены комиссии числились в звездах подобной же величины.

…На первом этапе испытаний кандидату в дипломированные учителя полагалось представить письменные домашние рефераты по физике и естественной истории.

Первый этап испытаний кандидатов в гимназические учителя производился заочно. Мендель получил из Вены темы рефератов — темы серьезные, трудоемкие.

«Следует рассказать о механических и химических свойствах атмосферного воздуха и на основании первых объяснить природу ветров» — таким было задание профессора Баумгартнера.

Мендель мобилизовал все, что было им слышано, читано и проделано за годы учебы у Фридриха Франца. Он перерыл полки цнаймских библиотек — гимназической библиотеки и библиотеки Ферейна любителей книги.

Он собрал все сведения, какие мог, и все описания опытов, какие знал, видел и делал: опыт Торичелли с ртутным столбом и собственные чисто крестьянские его модернизации — с льняным маслом, водой и свежим молоком.

«Если поднять из долины на гору слабо надутый пузырь, складки на нем разгладятся. Если же надутый горным воздухом пузырь принести в долину, тамошний ветер сдавит его, и пузырь окажется слабо надутым, он сморщится».

Так рассказывал в реферате Мендель о наглядной демонстрации существования давления атмосферы. И быть может, Баумгартнеру или Доплеру при чтении привиделся незнакомый коренастый человечек с надутым пузырем в руке, упрямо топающий из долины на один из бескидских хребтов, дабы собственными глазами увидеть, как давление будет раздувать пузырь изнутри, когда воздух снаружи окажется более разреженным. Боже мой, какое же это истинное чудо, когда ты собственными пальцами осязаешь описанные в скучных учебниках фокусы природы!…

Среди десятка описаний канонических демонстраций разных физических и химических явлений было, например, такое изложение опыта по разложению воды на составляющие ее компоненты:

«Если ствол ружья набить железными опилками и соединить с ретортой, в коей налита вода, а затем одновременно раскалить ствол с опилками и кипятить воду в реторте, дабы пар из нее попадал в ствол, произойдет исчезновение воды и изменение окраски железных опилок. Химическое разложение воды, по-видимому, вызывается тем обстоятельством, что кислород выделяется из воды и соединяется с раскаленными железными опилками в окись железа».

Нет, право же, ни один из химиков не пользовался для такого эксперимента ружьем!… Тогдашние лаборатории знали уже немало специальных и куда более удобных приспособлений — колб, реторт, дутых трубок, банок, ящиков, тиглей, созданных специалистами-стеклодувами, гончарами, медниками и жестянщиками для ученых опытов. И лишь крестьянскому парню, приехавшему на каникулы в свою деревню, могло вздуматься, дабы продемонстрировать соседским мальчишкам чудеса природы и науки, воспроизвести процесс разложения воды и окисления железных опилок в стволе от старого дробовика!…

Собственноручностью исполнения веяло от описанных опытов! Собственноручностью!…

И так как «профессор Цнаймской гимназии Г. Мендель» — именно этот титул с наивной горделивостью поставил он на обложке реферата — столь же подробно описал множество доказательств разного рода механических и химических свойств воздуха и составляющих его газов, а также вполне вразумительно в соответствии с тем, что писалось в заслуживающих доверия книгах, ответил на вопрос о природе ветров, сей труд заслужил благожелательнейший отзыв профессора Баумгартнера и профессора Доплера.

Однако вместе с этим сочинением в Вену в адрес высокой комиссии было отправлено и другое — по естественной истории, где ему следовало:

«…рассказать о вулканических и нептунических процессах и об образовании минералов».

И хотя он был, бесспорно, столь же прилежен в перекапывании библиотечных полок и компилировании сведений, почерпнутых из проштудированных книг, второе его сочинение заслужило резко отрицательный отзыв экзаменатора по естествоведению господина профессора Кнера. И сей отзыв мог бы оказаться роковым уже на этом этапе. Но не оказался.

Из-за Баумгартнера. Баумгартнер был все-таки председателем комиссии и бароном. Он уже побывал в министрах общественных работ, а к этому времени ведал одной из секций министерства финансов. Слово его весило много.

Барону Баумгартнеру крайне понравился реферат этого молодого господина, который по любознательности явно сам проделывал множество физических и химических опытов, чем выказал истинный интерес к познанию природы и известную изобретательность в этом деле.

Приложенные к прошению дипломы и рекомендации свидетельствовали, что кандидат в учителя в прошлом успешно учился. Он хоть и назвал себя на обложке рефератов «профессором Цнаймской гимназии», но тем не менее проявил известную скромность, оценивая свои прежние достижения — в автобиографии, которая, конечно, была прочитана и господином Баумгартнером и господином Доплером. Ими, видимо, с особенной благосклонностью были встречены слова о трудности и ненадежности самообразования, «автодидакта». Всем университетским профессорам такая мысль всегда по душе. Она утверждает их общественную ценность.

Нет, Баумгартнер счел необходимым настоять на том, чтобы автор столь понравившегося ему реферата был допущен ко второму этапу испытаний — к письменным сочинениям по физике и биологии, которые он должен был выполнить в Вене, в присутствии экзаменаторов. И Мендель написал в присутствии экзаменаторов письменные сочинения.

Второе сочинение по физике — теперь уже по физике металлов — было не столь удачно, как первое. Относительно металлов знания «профессора Г. Менделя» были книжны и необширны, и в сочинении уже не звучала наивная радость от собственного общения с изучаемым предметом. В монастыре металловедение как-то было не в моде, а в Ольмюце и в Хинчицах опытов по структуре стали он тоже не делал. Тем не менее профессор Баумгартнер и профессор Доплер сочли возможным допустить кандидата к третьему этапу испытаний, к устным экзаменам.

Но отзыв профессора Кнера на второе сочинение по естественной истории был уже просто разгромным, и неведомо какие дебаты шли за закрытыми дверями комиссии, пока физики и биолог выработали некую общую точку зрения. Но факт есть факт: в августе 1850 года на экзаменах в правительственной комиссии Имперского министерства просвещения провалился прилежнейший из учеников Ольмюцких философских классов, провалился непременный «erster vorziiglicher» и постоянный «primum inter eminentius» — «первый среди отличившихся» из выпускников Брюннского богословского института, чуть было не ставший уже доктором философии. Провалился талантливейший из супплентов, когда-либо пробовавших свои учительские силы в Цнаймской гимназии, которому, по мнению его добрейших коллег, было по колено само синее море. На экзамене по биологии провалился, наконец… но не будем забегать вперед в перечислении достоинств и заслуг Грегора-Иоганна Менделя перед человечеством. Он пока всего лишь кандидат в учителя, который был обязан доказывать комиссии, что его знаний достаточно для преподавания физики в старших классах гимназии, а естественной истории — в младших.