Семен Резник - Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

• Название: Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына
• Автор: Семен Резник
• Издательство: Захаров
• Жанр: Публицистика
• Год: 2005
• ISBN: 5-8159-0554-2,5-8159-0332-9

Семен Резник, писатель, историк и журналист, автор исторических романов, научно-художественных биографий, историко-публицистических книг о России последних двух столетий. Живет в США. Сотрудник радиостанции «Голос Америки».

Книга Семена Резника — это достоверный и полный драматизма рассказ о евреях в России и об их гонителях. О тех, кто сваливал на них грехи сначала царской, а затем советской власти, а свалил в пропасть и их, и себя, и страну. В 2003 году изд-во «Захаров» выпустило книгу С. Резника «Вместе или врозь?», охватывавшую в основном дореволюционный период. В новом издании — вдвое большем по объему — повествование доводится до наших дней.

Эта книга — не столько анализ дилогии Александра Солженицына «Двести лет вместе», сколько параллельное с ним прочтение истории России, с попыткой определить реальное место в ней евреев и так называемого еврейского вопроса. Если А. Солженицын привлекает в основном «еврейские источники», преимущественно вторичные (материалы «Еврейских энциклопедий», публицистические работы и мемуары по большей части второстепенных лиц), то С. Резник основывается на документах-первоисточниках, свидетельствах высших чинов царской и советской администрации, прямых участников событий, в отдельных случаях — на специальных трудах историков. Хотя полемика с Солженицыным проходит через все повествование, содержание книги к ней не сводится: оно значительно глубже и шире.

---

Ликвидация в 1930 году Евсекции нисколько не улучшила положение сионистского движения, уже едва дышавшего. Давление на него и расправы приняли тотальный характер. Году к тридцать пятому — тридцать седьмому сионистская деятельность была задавлена практически полностью.[692] Правда, после заключения пакта Риббентроп-Молотов Москва присоединила к себе три прибалтийские страны, часть Польши и Бессарабию. То были территории с большим еврейским населением и — активным сионистским движением. Но импульс оно получило очень ненадолго. Активистов перехватали и отправили в ГУЛАГ. В число узников попали М. Бегин (будущий премьер-министр Израиля), Ю. Марголин, крупный писатель, автор одной из самых ярких книг о ГУЛАГе (написанной почти за двадцать лет до Солженицына).[693] В лагерях Дальнего Севера Юлий Марголин встречал сионистов, которые провели в заключении уже по 16–17 и более лет. Там они только и сохранялись — как мамонты, вцементированные в вечную мерзлоту. В более теплой зоне сталинской (и послесталинской) России они существовать не могли, а само слово «сионизм» почти исчезло из советского лексикона.

Когда было создано государство Израиль, и на него двинулись армии пяти арабских стран, Советский Союз оказал ему решительную поддержку. В «Правде» публиковались статьи, требовавшие прекратить агрессию, в противном случае арабам грозили «опасными последствиями».[694]

Американский политолог Роберт Фридман, исследовавший динамику советско-израильских отношений, указывает на важные стратегические причины, побудившие Сталина занять такую позицию. Арабские страны в послевоенные годы оказались в сфере влияния Великобритании, она имела на арабском востоке сеть военных баз, которые могли быть использованы против Советского Союза. Желая угодить арабским друзьям, Британия всячески ограничивала приток евреев в Палестину и — вопреки декларации Бальфура — противилась созданию еврейского государства.

Уничтожение шести миллионов евреев в Европе стало важным аргументом Москвы в пользу того, что евреи заслужили право на свое государство-убежище. В ООН эту позицию озвучивал А. А. Громыко, о том же активно писала советская пресса.[695] Под влиянием всего этого в Советском Союзе возникла широкая симпатия к молодому еврейскому государству — не только среди евреев. От недавних солдат и офицеров Советской армии стали поступать тысячи заявлений с просьбой направить добровольцами в Палестину. Приезд в Москву первого посла Израиля Голды Меир вызвал взрыв энтузиазма. В этой манифестации симпатий к Израилю не было и следа нелояльности к Советскому Союзу; советские евреи понятия не имели, что бросают вызов режиму. Они не сомневались, что выполняют интернациональный и патриотический долг советских граждан — именно в том смысле, как трактовались эти понятия.

Но Сталин, «желая помочь государству Израиль, не желал никакого проявления национальных чувств евреев внутри советских границ».[696] Многих из них «интернациональная солидарность» привела в ГУЛАГ. Им шили разные преступления, но, как правило, не сионизм.

Даже в деле Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) это слово почти не фигурировало: подсудимые обвинялись в «еврейском национализме», в «антисоветской националистической деятельности», в произнесении «антисоветских националистических речей» и во многом подобном. Согласно приговору, «ЕОК превратился в шпионский и националистический центр». Слово «национализм» и производные от него в приговоре повторяются несчетное число раз, тогда как «сионизм» в стенограмме процесса едва упоминается — в основном применительно к одному из обвиняемых, Давиду Гофштейну, который в 1920-е годы действительно примыкал к сионистам и около двух лет жил в Палестине (1925-27). В вину, однако, и ему ставился не «сионизм», а то, что он «выступал… в реакционной еврейской печати с националистическими произведениями».[697]

Теперь, когда материалы дела ЕАК стали доступными, можно не сомневаться, что сталинские соколы готовили открытый показательный процесс — по примеру бухаринского и зиновьевского, но несговорчивость подсудимых сорвала эти планы. Пришлось процесс сделать тайным и покрыть его тяжелой могильной плитой, расстреляв всех обвиняемых (кроме академика Лины Штерн, получившей пять лет ссылки по неожиданной милости Сталина). Однако от идеи грандиозного открытого процесса, который должен был перещеголять и дело Бейлиса, и дело Дрейфуса, и средневековые судилища над евреями и, возможно, стать детонатором «окончательного решения», Сталин не отказался.

В сообщении ТАСС об «убийцах в белых халатах» от 13 января 1953 года, говорится: «Большинство участников террористической группы (Вовси М. С., Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М., Этингер Я. Г. и другие) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“, созданной американской разведкой якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву „об истреблении руководящих кадров СССР“ из США от организации „Джойнт“ через врача в Москве Шимелиовича [расстрелянного по делу ЕАК] и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса».[698]

Слово «сионизм» и здесь не фигурирует. Появляется оно только в сопроводительной редакционной статье «Правды»: «Они были завербованы филиалом американской разведки — международной еврейской буржуазно-националистической организацией „Джойнт“. Грязное лицо этой шпионской сионистской [!] организации, прикрывающей свою подлую деятельность под маской благотворительности, полностью разоблачено. Опираясь на группу растленных еврейских буржуазных националистов, профессиональные шпионы и террористы „Джойнт“, по заданию и под руководством американской разведки, развернули свою подрывную деятельность и на территории Советского Союза». И дальше: «Разоблачение шайки врачей-отравителей является ударом по международной еврейской сионистской организации. Теперь все могут видеть, какие „благотворители“ и „друзья мира“ скрываются под вывеской „Джойнт“».[699]

Тут «Джойнт» хоть и называется сионистской организацией, но как бы сквозь зубы. А 4 апреля ТАСС сообщил об освобождении врачей и аресте тех, кто сфабриковал это дело. Тем автоматически реабилитировалась и «сионистская» организация «Джойнт».

В последующие годы советская пропаганда вспоминала о сионизме лишь в связи с обострениями арабо-израильского конфликта. То была сфера внешней политики. О «сионизме» внутри СССР и вообще о какой-либо нелояльности евреев советскому режиму после провала «дела врачей» говорить не решались, по крайней мере, публично. Антисемитизм процветал на административном уровне, но не на идеологическом.

Одиозная попытка нарушить это табу была сделана в 1963 году, когда в Киеве, в издательстве Украинской академии наук, была опубликована книга Трофима Кичко «Иудаизм без прикрас». Иудаизм в ней объявлялся духовной основой сионизма, а сионизм политической реализацией иудаизма. Иудаизм, в интерпретации Кичко, проповедует не смирение, как другие религии, а превосходство евреев над всеми народами. Он поощряет захватывать их имущество, эксплуатировать их, порабощать, а для этого «проникать» в их общественные и государственные структуры и всеми правдами и неправдами захватывать руководящее положение, что и осуществляют сионисты.

Что такое сионизм?

Правоверный марксист и непримиримый враг сионизма Ю. Ларин в свое время разъяснял: «Теперь, говорят сионисты, надо подумать о том, чтобы восстановить свое царство. Надо для этого евреям съехаться в Палестину, поселиться вокруг этой горы Сион и восстановить свое самостоятельное национальное бытие».[700]

Не то говорит Кичко. Создание и укрепление государства Израиль — это лишь ближайшая цель сионизма, конечная же цель — порабощение других государств, в первую очередь стран социализма, с использованием евреев этих стран в качестве пятой колонны. Автор, в сущности, перепевал «Протоколы сионских мудрецов», «разоблачая» мифический сионизм, созданный его воспаленным воображением.

Понятно, что книга не могла появиться самостийно, без одобрения в верхах. По всей вероятности, это была только затравка большой кампании. Но ее зачинатели перестарались. Книга была изданы с иллюстрациями, и они мало отличились от антисемитских карикатур нацистских изданий; опознать ее суть можно было не читая. Посыпались запросы из-за границы, причем не только из «буржуазных» кругов, которые советские власти привыкли игнорировать, но и от коммунистов. Остро критическая статья появилась в парижской «Юманите», а в журнале «Франс новелл» было опубликовано резкое письмо генерального секретаря компартии Мориса Тореза. Аналогичной была реакция итальянских, британских и других коммунистов.[701]