Евгений Ясенов - Золотая шпора, или путь Мариуса

• Название: Золотая шпора, или путь Мариуса
• Автор: Евгений Ясенов
• Жанр: Юмористическая фантастика

---

Так вот, о Доме Путника в поселке Курица. Строение под него отвели весьма поместительное, окруженное изящным палисадом. Расмус здесь ночевал в предыдущие свои приезды. Внутреннюю планировку знал. Оставалось лишь не оплошать, когда настанет время «Ч», сделать все четко, овеществив свой дерзкий план.

Коротыш-часовой остался снаружи. Он походил взад-вперед — для порядка. Его силуэт постепенно растворился в сумерках, лишь ствол мушкета поблескивал в лунном свете. Ориентируясь на этот маячок, Расмус подкрался ближе. Часовой стоял, вперив взор молодого Вертера в звездное небо цвета индиго. Там, вверху, наливаясь чернотой, умирали серебристые облака. На крышу дома, коричневую при дневном освещении, выпустила густой клуб сепии гигантская каракатица, нависшая над горизонтом. Часовой душераздирающе зевнул и уселся на крыльцо. Он страшно скучал. Он не отрывал взгляда от испещренного светилами свода, как какой-нибудь Анаксагор, считающий небо своим отечеством и созерцание звезд — задачей жизни.

"А вот мы тебя сейчас развлечем!" — подумал Расмус. Пошарив на земле, он нашел то, что требовалось — увесистый камень. Подбросив снаряд, оценил его предполагаемую траекторию. Да уж, не повезло часовому. Нарвался он, прямо скажем. В таких ситуациях Расмус не мажет. Как говорит сестрица Тильда: "Тебе, Мусти, Бог при рождении лично пожал правую руку". Часовому можно заказывать отходную. Камень в руках Расмуса — такое же безупречное оружие, как кипарисовые стрелы бога-воителя Халя, не ведающего промаха.

Расмус уже почти размахнулся. Но тут заскрипела и отворилась дверь. На пороге обозначился темный силуэт. Расмус вновь затаился. Что-то знакомое почудилось в этой фигуре. Тут Малая луна выглянула из-за тучи. В ее мертвенном голубом свете Расмус увидел, что на крыльце стоит не кто иной, как грамотей Уго.

У Расмуса отвалилась челюсть. Появление этого проныры в Курице было загадкой почище Семи Сундуков Принца Вечности.

А Уго, по-хозяйски оглядев темень вокруг себя, звучно приказал:

— Расмус, выходи!

До предела ошарашенный, Расмус предпочел не реагировать.

— Выходи, я знаю, что ты здесь! — тем же повелительным тоном распорядился Уго.

Расмус, тихо выругавшись, показался во весь свой чудный рост.

— Милости просим в дом, уважаемый! — отечески пригласил Уго.

— Мое дело, где хочу, там и ночую, — грубо ответил Расмус, потихоньку приходя в себя.

— Логично, — в голосе Уго появилась легкая смешинка. — Ну, а если все-таки пожелаешь зайти… Любезный Лотар, — обратился он к часовому. — Не препятствуй, пожалуйста, этому человеку. Он — друг.

И Уго исчез. Расмус напряженно думал. Положение дурацкое, что и говорить. Смелый план теряет всякий смысл. Надо быстро приспосабливаться к новым условиям. Но в голове нет ничего, кроме яростных, хотя и не совсем мотивированных проклятий в адрес Уго. Расмус стоял — дурень дурнем, с досадой представляя, как сейчас, глядя на него, в душе покатывается со смеху любезный Лотар.

Ну и ладно, пускай себе веселится. Расмус демонстративно уселся на землю прямо перед крыльцом и принялся соображать. Итак, Уго не просто наличествует здесь (это еще может оказаться игрой случая), но и руководит стражниками, а те его приказы выполняют. В каком же, прах его возьми, он выступает качестве? Уго всегда казался Расмусу «мутным» парнем — и вот, наконец, подтвердил репутацию. Видимо, немалый он чин в службе губернатора. Но, возразил себе Расмус, разве станет важная шишка пять лет безвылазно гнить в глухомани, подобной Черным Холмам? А это смотря кто, развивал мысль Расмус. Секретный агент, например, станет.

Но удивительнее всего — как же узнал этот оборотень о его, Расмуса, присутствии в бузине? Будь Расмус суеверным, тут же решил бы, что без демонического вмешательства не обошлось. Но Расмус привык в реальной жизни обходиться здравым смыслом, который привел его к единственно допустимому выводу: Уго каким-то образом его выследил.

Впрочем, эти гипотезы можно отложить до лучших времен. Как быть дальше — вот о чем стоит подумать. Войти в Дом путника? Наверняка его, Расмуса попытаются обезвредить. Что там кудахтала эта сволочь Уго? Какой, к черту, Расмус друг губернаторской страже? Вот уж точно: у лисицы искал петух обороны… А раз не друг, то и делать в Доме Путника нечего. Надо искать новые возможности. Но, как ни напрягался Расмус, ничего так и не смог придумать. "Дрянь дело. Хуже жареных яиц", — сказал он себе. Может, ничего не предпринимать до утра? По крайней мере, бездействие не причинит никому никакого вреда. Сегодня враги готовы к акциям того, кто сидит в бузине. А завтра? И завтра будут готовы. Черт, черт, черт! Но нет безвыходных ситуаций! Есть слюнтяи, которые придумывают всевозможные оправдания своей слабости. А, имея голову на плечах, выход найдешь всегда. Правильно говорят фицары: "Делай, что должен, и будь что будет".

Расмус поднялся, чтобы занять стратегически грамотное положение. Но еще раз взвизгнула дверь — и на крыльце нарисовался новый персонаж.

Ошибиться Расмус не мог. Он видел перед собой знакомую до боли фигуру друга своего Мариуса с гордо откинутой бестолковой головой.

— Мусти! — голос друга был не просто бодрым, а каким-то невероятно веселым.

— Здесь я, — отозвался Расмус. Нет, это явно не галлюцинация.

— Чего ты там стоишь? Заходи!

"Приманка!" — мелькнула было идея у Расмуса. Но верить не хотелось. Не мог Мариус пойти на подлость в отношении друга. Даже под угрозой смерти.

И Расмус решился. Глубоко вздохнув, о подошел к крыльцу и проследовал в помещение. Как только он оказался внутри, Мариус обнял товарища, радостно тряся золотыми кудрями.

— Ты чего такой веселый? — сдержанно поинтересовался Расмус.

— А чего мне печалиться? — непонятно отпарировал Мариус, веселый, как вошь на собаке.

Расмус растерянно оглянулся. Из больших сеней в комнаты вели две двери. Одна комната оставалась свободной. В другой за буйным табльдотом разместилась компания стояльцев, во главе которой можно было заметить ораторствующего Уго. На столе — набор продуктов "займи, но выпей". Выпивка, впрочем — тут же. Ни малейшего намека на конвойных и следователя Рогера Кафербаса. Что ж они, испарились?

Мариус подтолкнул Расмуса. Тот вошел в комнату с удивительной компанией. Ему пододвинули табурет. Он сел. И тогда Мариус начал рассказывать самую невероятную историю, которую Расмусу приходилось слышать в своей жизни.

Глава 6 Боров принимает гостей

Правда, как известно, относительна. Желать стерильной правды — столь же бесплодно, как мечтать о любви всех женщин сразу. Рассказ об освобождении Мариуса дал Расмусу лишь часть истины, причем часть малую, как он подозревал.

Вот резюме этого фантастического рассказа. Пункт первый. После разговора с Мариусом в фортифицированном амбаре Уго отдает старосте бумажку с ложными признаниями арестованного овцепаса. Но в плане хитроумного грамотея это — лишь отвлекающий маневр. Не для благополучия старосты хлопочет Уго. Цель ловкой операции — единственная: получить повод для беседы с Мариусом, причем беседы наедине. Пункт второй. Чего ждет Уго от этой беседы? Тут мы отступаем от рассказа Мариуса, который, пока что не подозревает о мотивах Уго. Но читатель — фигура особенная. Он зачастую знает больше, чем все персонажи, вместе взятые. Читатель — любимый ребенок автора. Для него автор готов на все. Поэтому сейчас наш читатель узнает самое сокровенное.

Итак, чего ждал Уго от встречи с Мариусом? Самого главного. Он надеялся прояснить ситуацию с убийством. Он желал проверить, стоит ли дело того, чтобы им заниматься. Он хотел — и действительно смог — узнать правду о золотой шпоре. И понял, что Мариуса надо спасать. Уго долго сидел в предгорьях в ожидании настоящего дела — и вот, наконец, дождался. Все-таки Бог делает орудием справедливости не Расмуса, а его, понял деревенский грамотей в сумерках амбара. "Когда пришла полнота времени, Бог послал сына своего", — ни к селу ни к городу вспомнилась ему фраза из Учения. Меньше мозги надо забивать Хахалем и его "Философией религии", сказал себе Уго.

Определившись таким образом, он срочно родил идею. В цейтноте, в условиях амбара она, возможно, вышла недоношенной. Но, в целом, с ней можно было работать. Для ее успеха требовалось, чтобы злосчастный Мариус подписал еще одну бумажку. Тут текст выглядел поинтереснее: "Утверждаю, что убийство гвардейца его светлости герцога Тилли я совершил по приказанию старосты деревни Черные Холмы, господина Ури Боксермана, под угрозой лишения средств к существованию. О тайных помыслах господина старосты не ведаю". Уго решил, что не стоит изображать перед правосудием полную невинность Мариуса. Слишком очевидны улики. Из ситуации выжимай не более того, что она может дать — учил отец Клемм.