Чингиз Абдулаев - Один раз в миллениум

• Название: Один раз в миллениум
• Автор: Чингиз Абдулаев
• Издательство: ООО "Издательство АСТ"
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 978-5-17-055121-7, 978-5-271-21690-9, 978-5-17-055116-3, 978-5-271-21691-6

Миллионер-плейбой решил встретить миллениум в компании трех красивых женщин… и чудом избежал гибели, постигшей, увы, ни в чем не повинную домработницу. Однако это убийство — лишь первое в череде загадочных преступлений, внешне НИКАК не связанных между собой и поставивших в тупик лучших специалистов московской прокуратуры… Так начинается новое дело Дронго. Увлекательно-стремительное — и смертельно опасное. Дело, в котором невиновных практически невозможно отличить от виновных, а случайных свидетелей и несчастных жертв — от хладнокровных и циничных преступников…

---

— Я бы не стала говорить так категорично, — вмешалась Линовицкая, — мы понимаем, что он только жертва. Очевидно, убийца рассчитывал убрать именно Халуповича.

— Возможно, — согласился Эдуард Леонидович. За последние несколько часов он осунулся и словно постарел. — Но кто же пытался меня убить? Ведь воду привез Миша, купив ее в супермаркете. А Егор в день смерти моей домработницы не заходил ко мне в квартиру. Это абсолютно точно. Кто же тогда отравил воду?

— Ваша домработница могла впустить водителя, — предположил Бозин, — она ведь наверняка знала обоих ваших водителей. Возможно, он заехал к вам домой, когда вас не было, тогда и отравил воду

— Нет, — вмешался Дронго, — он не мог этого сделать. Зачем ему пытаться убить своего шефа, если потом он крадет свидетеля, надеясь получить выкуп? С мертвого руководителя он ничего не получит. Я абсолютно убежден, что Эдуарда Леонидовича пытался отравить вовсе не Егор. Это совсем другой тип человека. Ему нужны были деньги, а не мертвый начальник, со смертью которого он потерял бы и хорошо оплачиваемую работу.

— Тогда выходит, что преступников двое, — вздохнул Бозин.

— Вот именно, — кивнул Дронго — Халупович слишком эмоционально обо всем рассказывал. Он сначала поделился с Шальневым и Трошкиным, а потом перезвонил мне. Во всех случаях он сообщал о том, что следователь собирается побеседовать с внучкой погибшей. И добавлял, что для него эта девочка — самый важный свидетель. Разумеется, водитель услышал об этом и сделал надлежащие выводы. Ему отчасти повезло, если в нашей ситуации можно применить это слово. Очевидно, девочка спустилась в столовую, а затем перепутала лифты и в результате оказалась в институте: А может, она специально вошла в другой лифт, чтобы погулять по зданию. Ей было скучно сидеть в кабинете. И первый, кто ее увидел, был Скрёбов. Он решил этим воспользоваться и спрятал девочку в багажнике, уверенный, что его машину не станут проверять. Так все и получилось. Он выехал за ворота, затем подъехал к условленному месту и передал девочку сообщнику.

— Тогда кто же отравил воду? — не унимался Халупович. — Только не говорите, что это сделал мой второй водитель. Миша работает со мной много лет. Если и он окажется подонком, то я не знаю, как я вообще смогу доверять после этого людям.

— Не думаю, что это он, — осторожно заметил Дронго, — ведь если бы он решился на преступление, то должен был бы как минимум понимать, что подозрение падет прежде всего на него. Вы говорили, что иногда водители приносили вам в квартиру воду и продукты. Значит, вы давали им ключи?

— Иногда давал, — ответил Халупович, — но все равно Егор не мог отравить воду. У него не было на это времени, даже если бы он изготовил запасной ключ. Днем я был дома, а когда уехал, там оставалась Елизавета Матвеевна.

— Он мог приехать как водитель, — предположил Бозин.

— В том-то и дело, что не мог, — вздохнул Халупович, — у нас с Елизаветой Матвеевной была твердая договоренность: кроме меня, она никому не открывала. Ни при каких обстоятельствах. Пока я ей не звонил. Даже Мише не открывала, даже Трошкину. Однажды Миша за дверью торчал, пока она не дозвонилась мне и не убедилась, что это именно я послал водителя. Она в этом плане была очень дисциплинированной. Несколько лет назад у ее знакомой ограбили квартиру, после того как она открыла дверь племяннику. Елизавета Матвеевна, зная об этом случае, сама просила меня звонить ей, чтобы случайно не открыть дверь посторонним.

— Софья Оганесовна сказала, что вечером во дворе никто не появлялся, — напомнила Линовицкая, — только женщины и какой-то сотрудник милиции.

— Может, это был брат Мамаджановой? — предположил Бозин. — Он мог привести угрозу в исполнение.

— Подполковник уголовного розыска, который травит воду, чтобы убить давнего знакомого своей сестры? — недоверчиво спросил Дронго. — Слишком невероятно. Но в любом случае его нужно найти и выяснить, что он делал около дома Халуповича.

— Найдем, — уверенно сказал Бозин.

В этот момент позвонила Нина и сообщила, что дежурный сотрудник прокуратуры спрашивает Арсения. Николаевича. Бозин снял трубку и, выслушав говорившего, удовлетворенно кивнул. Поблагодарив звонившего, он положил трубку.

— Вот и все, — сказал он, глядя на Дронго, — можно ехать за Таней. Наш подозреваемый днем несколько раз звонил своему брату, Алексею Скрёбову. Тот нигде не работает, недавно вернулся из армии. Проживает по адресу: Петровский переулок…

— Это улица Москвина, — уточнил Дронго, — рядом с Козицким переулком. Совсем рядом.

— У него там однокомнатная квартира в старом доме. По-моему, все ясно. Девочка там. Они бы не рискнули везти ее через весь город.

— Если хотите, поедем вместе, — предложил Халупович.

— Нет, — поднялся Бозин, — мы поедем сами. А вы оставайтесь в офисе. И желательно, чтобы вы отсюда никуда не отлучались. Это и в ваших интересах.

— Понимаю, — мрачно кивнул Халупович.

— Вы поедете с нами? — спросил Бозин, обращаясь к Линовицкой.

Та слегка поколебалась.

— Я останусь здесь, — сказала она после некоторого раздумья. — Может быть, мне лучше поговорить еще раз со старшим братом? Возможно, я узнаю что-нибудь новое по моему делу.

— Хорошо, — согласился Бозин, — мы постараемся быстро управиться. Если мы все правильно рассчитали, то Таня должна быть на квартире младшего брата.

Он вышел из кабинета. Линовицкая взглянула на обоих мужчин, оставшихся в кабинете.

— Позовем Скрёбова? — предложила она. — Хотя это будет, скорее, беседа, чем официальный допрос. Слишком позднее время для допроса.

— Вы еще покажите ему программу «Спокойной ночи, малыши», — пробормотал Халупович. — Не хочу встречаться с этим мерзавцем. Не ожидал от него такой подлости. Лучше я посижу в комнате отдыха, подумаю о своей излишней доверчивости. Может, этот урок пойдет мне на пользу.

Халупович вышел из кабинета через дверь, находящуюся позади его стола. Они остались вдвоем. Линовицкая позвонила в приемную.

— Где майор Озиев? — спросила она у Нины.

— Уехал с Арсением Николаевичем, — ответила секретарь.

— Они забрали с собой Скрёбова?

Нина молчала. Очевидно, ей не хотелось говорить об этом человеке.

— Вы меня слышите? — строго спросила Линовицкая.

— Он в кабинете Трошкина. С двумя сотрудниками милиции.

— Передайте им, что я прошу их привести его сюда.

Положив трубку, она посмотрела на Дронго:

— Вы всегда показываете такие фокусы?

— А вы считаете, что это фокусы? — улыбнулся Дронго.

— Я оговорилась, — быстро поправилась Линовицкая, — но у вас здорово получилось это расследование.

— Это все, что я умею делать, — признался Дронго.

— А почему вы не работаете в государственных учреждениях? Вам не кажется, что ваши способности нужно применять с пользой для большего числа людей?

— Я и применяю, — грустно ответил Дронго, — но мне трудно менять свой образ жизни. Да я и не хочу, уже привык к подобному ритму. Так мне удобнее.

В этот момент сотрудники милиции ввели Егора Скрёбова. На руках у него были наручники, под глазом — синяк, очевидно, кто-то из милиционеров переусердствовал, пытаясь успокоить подозреваемого. Скрёбова посадили на стул, и стражи порядка уже собирались устроиться рядом, когда Линовицкая требовательным жестом показала им, что они могут удалиться.

— Извините, — нерешительно сказал старший, — нам приказали не оставлять его одного.

— Разве он остается один? — спросила Линовицкая.

— Нет, но… — он не знал, как в подобной ситуации нужно разговаривать со следователем. — Если хотите, мы выйдем…

— Подождите в приемной, — строго приказала Линовицкая и, оглянувшись на Дронго, добавила: — Я ведь остаюсь не одна, — и показала на Дронго.

Сотрудники милиции все еще колебались. Дронго, усмехнувшись, поднялся со стула. Он был выше Скрёбова на целую голову и имел, несомненно, более развитую мускулатуру.

— Я не думаю, что он захочет убежать, — сказал Дронго, — но если даже и попытается что-либо сделать, то ему это вряд ли удастся. Я справлюсь с ним, даже если на нем не будет наручников.

— Тогда сними наручники и поговорим, — предложил Скрёбов.

У него были широкие плечи, очевидно, в армии он занимался спортом. Хотя он и был моложе Дронго лет на пятнадцать, но силы все равно были неравными. Дронго, который дрался в восемьдесят восьмом году с самим Миурой, был гораздо лучше подготовлен, чем его соперник, закованный в наручники. А унижать слабого было не в традициях Дронго.

— Возможно, — кивнул Дронго, — но я не собираюсь с вами драться, Скрёбов. Я лишь пытаюсь показать вам, что совершать преступление грешно и плохо. И боюсь, что теперь в течение многих лет вы будете убеждаться в правоте моих слов.