Мэри Патни - Сомнения любви

• Название: Сомнения любви
• Автор: Мэри Патни
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-064422-3, 978-5-403-03097-7, 978-5-226-01984-5

Адам, герцог Эштон, чудом выживший во время кораблекрушения, не помнит ничего — ни того, что имеет герцогский титул, ни того, что владеет обширными землями, — и вынужден во всем полагаться на золотоволосую красавицу Марию, которая выхаживает его, называя себя законной супругой.

Но жена ли она ему на самом деле?

Сэра Эштона начинают одолевать сомнения. Однако сердцем он чувствует: Мария не может его обмануть и любит по-настоящему — страстно, нежно, до боли и самоотречения.

---

– За что меня определили в школу для трудных детей? Какое я совершил преступление? За то, что был иностранцем? — Адам с трудом сдерживал эмоции.

Мастерсон смутился.

– Я думаю, что главным образом из-за этого. Твои попечители с тобой не справлялись. Но это даже хорошо, что ты попал в Уэстерфилдскую академию. Леди Агнес, основательница и директор академии, поразительная женщина. Она много путешествовала, была в местах, не тронутых цивилизацией, не раз встречалась с опасностью. Она рассказывала нам о своих приключениях, если мы хорошо себя вели. Она и школу создала, потому что ее деятельная натура требовала приложения сил. На самом деле ты оказался первым ее студентом. Она искренне любит детей, и поэтому нам там было хорошо. Она стала нам матерью, которой ни у кого из нас не было, — уже тише добавил Мастерсон.

Адам вновь посмотрел на свои темные мозолистые руки. Никто бы никогда не подумал, глядя на них, что это руки герцога.

– У меня других родственников нет?

– Ты проводил лето и зимние каникулы в доме двоюродного брата твоего отца. Когда тебя привезли из Индии, его не было в Англии, иначе тебя бы отправили к нему, а не в Уэстерфилд. Ты называл своих родственников дядя Генри и тетя Джорджиана. Твой дядя умер уже довольно давно, но твоя тетя и двое ее детей, Хэл и Дженни, живы.

Довольный тем, что у него все-таки есть родня, Адам спросил:

– У моего кузена и кузины зеленые глаза?

Мастерсон задумался.

– Да, глаза у вас троих очень похожи. Насколько я знаю, ты с ними хорошо ладил. Хэл — славный парень, а Дженни просто очаровательна.

Адаму внезапно пришла в голову одна мысль.

– Этот кузен Хэл, насколько я понимаю, является моим наследником. Возможно, он не обрадуется, узнав, что я жив.

– Думаю, ты прав. — Выражение лица Мастерсона изменилось. Похоже, он не думал о том, что возвращение к жизни Адама может оказаться неприятным для кого-то из его близких. — Он может быть разочарован тем, что не станет восьмым герцогом. Но все мы люди, а не ангелы. Хотя, я думаю, он скорее обрадуется тому, что ты жив, чем огорчится.

Адаму показалось, что последнюю фразу Мастерсон произнес с осторожностью. Даже любящий кузен склонен испытывать разочарование, узнав, что большой куш, который чуть было не оказался в руках, уплывает у него из-под носа. Жаль, что его, Адама, не оставили в Индии, а герцогский титул не перешел к его кузену, которого порадовал бы больше.

Он взглянул на Марию, такую тихую и несчастную, и осторожно пожал ее руку. Белокурая и серьезная, она была похожа на скорбную Мадонну. Если бы он не покидал Индии, он бы никогда не встретил ее. Так что он должен радоваться тому, что получил в наследство этот титул, даже если его чувства к ней были противоречивыми и запутанными.

– Что еще ты хотел бы знать? — Мастерсон раскинул руки. — Даже не знаю, с чего начать. Тебя все уважают, и у тебя много друзей. Тебе нравится работать руками — и строить пароходы, и в саду копаться. — Он скосил взгляд на Марию. — И тебя считают едва ли не самым завидным женихом Англии.

Адам поморщился:

– Я предпочел бы этого не знать. — Голова у него еще ни разу так сильно не болела с той самой ночи, когда Мария вытащила его из моря. Теперь, несмотря ни на что, он хотел остаться с ней вдвоем. — Я думаю, что услышал все, что на сегодня в состоянии переварить.

Поняв намек, Мастерсон поднялся.

– Керкленд и Рэндалл должны сегодня приехать в Хартли, если, конечно, не случится ничего непредвиденного. Они захотят лично убедиться в том, что ты жив. Когда можно нанести визит?

Поднявшись с дивана вместе с Адамом, Мария сказала:

– Вы все можете присоединиться к нам за ужином сегодня. Ты не против, Адам?

Остаток времени до ужина он потратит на то, чтобы собраться с духом. Адам кивнул:

– Увидимся вечером, мистер Мастерсон.

– Ты всегда звал меня Уилл. Все так меня зовут, — Мастерсон остановился напротив Адама, перед тем как подойти к двери. — Я… Не надо меня провожать. И слава Богу, что ты жив. — Он быстро удалился, словно стыдясь того, что позволил себе непосредственное выражение чувств.

Как только Мастерсон вышел за дверь, Адам повернулся к Марии и заключил ее в объятия.

– Я думал, что обрадуюсь, узнав, кто я, — сказал он, преодолевая сжимавший горло спазм. — А теперь я жалею о том, что друг меня нашел.

Она уткнулась лицом ему в плечо. Она сжимала его в объятиях так же сильно, как он сжимал ее.

– Я думаю, что лучше знать. Но груз этого знания слишком велик.

– Слишком велик, — эхом откликнулся он и опустил руки. — Давай прогуляемся. Мне надо успокоиться.

Рука об руку они вышли на свежий воздух и, не сговариваясь, свернули на тропинку, ведущую в сад для медитации.

– Мне снились громадные золоченые многорукие существа, — сказал он. — Я тогда не понял значение того сна, но теперь понимаю, что то были индуистские боги.

– Должно быть, ты видел статуи в Индии, когда был ребенком. — Она подняла на него глаза. — Сад, который ты вспомнил, тоже был там?

– Наверное, да. — Цветы и фонтан были не европейскими. — Он попытался припомнить в подробностях тот сад. — Несколько раз мне снилась красивая темноволосая женщина в струящихся одеждах из шелка. Я думаю, то была моя мать.

Мария пожала ему руку.

– Как жаль, что ты потерял ее в столь юном возрасте.

– Но у меня по крайней мере остались о ней воспоминания. Я думаю, ты лишена и этой малости…

Обоими овладела печаль, и эта печаль связывала их сейчас прочнее, чем что-либо иное. Они дошли до сада для медитации в молчании.

Уныние несколько рассеялось, когда они вошли в отгороженное от остального сада пространство. Мелодичное журчание воды действовало успокаивающе. Они присели на скамью рядом, почти касаясь друг друга.

– Я спрашиваю себя, получал ли я когда-нибудь удовольствие от титула герцога. Не знаю, как было раньше, но сейчас я не вижу ничего приятного в том, чтобы носить этот титул. Словно тебя загнали в клетку с золотыми прутьями.

– Мне тоже совсем не нравится то, что ты — герцог, — со вздохом сказала Мария. — Теперь я понимаю, что все это время таила надежду на то, что когда-нибудь, возможно, мы будем вместе. Теперь эта надежда растаяла. Ты слишком высоко взлетел. Мне до тебя не дотянуться.

– Не говори так! — резко осадил ее Адам.

– Но это так, — тихо возразила она. — Тот, кто наделен значительным богатством и властью, связан обязательствами как перед теми, кто вверен ему, так и перед теми, кто равен ему. Такие, как ты, женятся на женщинах своего круга. Они выбирают в жены тех, кто мог бы вести дом со множеством слуг, кто мог бы достойно принимать гостей, тех, с кем рядом не стыдно. Герцог не женится на дочери карточного игрока.

– Мастерсон не знает, кем был твой отец, — веско заметил Адам.

– Нет. Он всего лишь считает меня ловкачкой, окрутившей тебя, воспользовавшись твоим бедственным положением. — Мария невесело рассмеялась. — Но ты волен называть меня твоей невестой, пока тебе нужна защита от амбициозных девиц и их матерей. Когда ты почувствуешь себя достаточно уверенно, я вежливо расторгну помолвку, и все для нас обоих закончится без скандала. Даю тебе слово.

Выражение ее лица изменилось, когда она осознала, что у него есть причины сомневаться в том, что она сдержит слово.

– Клянусь памятью бабушки Розы, я не стану принуждать тебя.

Он верил ее клятве. Он всегда ей верил. В этом-то и беда.

– Я принимаю твои условия и верю тебе. Признаюсь, что я рад возможности быть рядом с тобой, пока окончательно не пойму, кто я и что я.

– Но, объявляя меня своей невестой, ты можешь создать себе больше проблем, чем преимуществ, — предупредила она. — Я всегда жила, так сказать, на задворках общества, а люди из высшего света часто жестоки к тем, кого считают ниже себя. Даже Мастерсон, который производит впечатление человека добродушного, не слишком обрадовался, когда ты сказал, что мы помолвлены.

Адам поднял ее руку и поцеловал ладонь. Мария вздрогнула от прикосновения его губ.

Переплетя пальцы с ее пальцами, он сказал:

– Я не понимал, насколько проста и понятна была моя жизнь, пока не появился Мастерсон. Все, что могло мне докучать, — это лишь отсутствие памяти о прошлом. Теперь у меня такое чувство, что я стою над бездной.

– Я могу лишь догадываться, насколько тебе тревожно. — Она крепко сжала его пальцы. — Я очень сожалею о том, что своей ложью усугубила твое положение.

– Ты сказала, что мы друзья, Мария. Просто… оставайся мне другом. Мне нравится Мастерсон, но в настоящий момент я знаю тебя лучше, чем кого бы то ни было. — Он знал ее очень близко. Знал сладость ее тела, знал, как она смеется… Адам резко одернул себя, не давая волю готовому разыграться воображению. Иначе желание может взять над ним верх, и тогда может случиться непоправимое.