Игорь Мерцалов - Земля Забытых Имен

• Название: Земля Забытых Имен
• Автор: Игорь Мерцалов
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА», АРМАДА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9922-0255-7

Неумолимое время стирает последние следы былого могущества Хрустального города. Но что-то еще живет здесь, на зловещих равнинах Ашета, — тени прошлого способны ждать веками. И если предания старины вдруг становятся явью, значит, урочный час пробил.

Юный Яромир по прозвищу Нехлад не может избежать схватки с древними демонами, для победы над которыми, возможно, потребуется нечто большее, чем меч и магия. И уже нельзя сойти с пути, определенного задолго до его рождения. Теперь от Яромира зависит судьба настоящего и… прошлого.

---

Поднял мешок, подошел к окну, бросил прощальный взор на сад. И вдруг почувствовал за спиной ее. Обернулся — девушка стояла в дверях, глаза подозрительно поблескивали.

Больше всего на свете Нехладу хотелось подойти и обнять ее.

Он сдержался.

— Не надо лишних слов, — предупредила Навка его порыв. — Мне больно с тобой расставаться. Должно быть, мы уже не увидимся… Но послушай меня! Сейчас я произнесу слова невозможные, непозволительные… однако и молчать не могу. Не доверяй моему отцу!

— Он что-то задумал? — негромко спросил Нехлад, шагнув к ней; от него не укрылось, что девушка двинулась было к нему навстречу.

— Я не знаю! Но с той поры, как Безымянные Земли достались сурочцам, он ненавидит вас. И я вижу: когда он смотрит на тебя, его глаза лгут.

Ну что ж, совершенной искренности он и не ждал от стабучан! Однако их забота о безопасности, конечно, неподдельна — из этого и будем исходить…

Только обо всем этом можно будет подумать после!

— Прощай, Нехлад.

— Прощай… Незабудка.

— Как ты сказал?

— Незабудка. Я никогда не забуду тебя — и так буду называть в своих мечтах.

Она опустила взор и, выходя, сказала:

— У тебя хорошо получается давать имена!

* * *

Ох и наивный же я был, рябинушка! Вместо того чтобы просто прислушаться к словам Незабудки, взялся их толковать. И, конечно, ошибся.

Что сказать про Верховид? Знатный город, роскошный. Большие умельцы его ладили. Стены пятисаженные, а по верху стены тройка проедет. Дома красивые, улицы чистые. Крыши и впрямь зачастую повыше, чем в Верхотуре. Люду много, да всяк при деле. Одевается народ, опять же, куда богаче нашего: идет, скажем, кузнец или красильщик — фартук прожжен-испачкан, а рубаха все равно нарядная, с затейливой вышивкой, на пальце перстень какой-нибудь… Не по-умному, в общем, а по-столичному.

В Верховиде не задержались. Ну да, я ведь почему еще не тревожился: Велимир, как обещано было, приехал назавтра и сразу же меня выслушал. Странно, правда, выслушал: почти и не спрашивал ничего. А выслушав, сказал: «Поедешь со мной в Верхотур».

Двадцать пятого мы тронулись в путь, но ехали, прямо сказать, неторопко: очень уж большой поезд собрался. Я с Торопчей и Тинаром, братья-стабучане со свитой, Велимир тоже с целым десятком сопровождающих был. Да задержались на перепутье, поджидая еще одного боярина. В Верхотуре собирался большой совет.

Так, в столицу прибыли тридцатого… До последней минуты я ничего не понимал! Велимир сразу повел меня в кремль, не дав даже умыться с дороги. Все молчал. А я шел за ним, думал, сейчас он прямо к князю меня отведет, скажет: оставь, Брячислав, другие дела, выслушай молодого боярина… Даже когда на кремлевском дворе ко входу в подземелье свернули, я и помыслить не мог…

Нет, в темницу меня не бросили. Есть там келья для особых постояльцев, заперли меня в ней. Когда замок лязгнул, я думал — сердце оборвалось, затяжелев, железом налившись. Кинулся, кулаки в кровь сбил… а Велимир постоял у окошка и вздохнул: «Не думал, — говорит, — что ты здесь окажешься, не думал». В голосе упрек. Я решетку руками рву, кричу: «Скажи хоть, какая вина на мне?» А он: «Еще не знаю…»

Нет, сестрица, я на него не в обиде. В сущности, Велимир меня виновным не считал, и, думаю, именно он добился, чтобы обо мне не говорили на совете боярском. Но то после было, а тогда я три дня зверем рычал в келейке той, потом утих. Чувствовал, что сбылись слова Незабудки, только понять не мог: как?

На пятый день скис я. Ничего уже не ждал. Есть перестал. Вообще-то дни я потом пересчитал, а тогда ничего вокруг не видел. Полную седмицу там просидел. Мысли о Незабудке спасли меня. Не будь их, опять в тоску бы черную окунулся.

В ночь на восьмое, за час, что ли, до полуночи, разбудили меня. Вошел Велимир, вещи занес, говорит: «Умывайся, свежее надень, сейчас перед князем предстанешь». Я бурчу: «Что ж так тайно? Может, уж сразу удушите, чего князя-то будить ради такого дела нехитрого?» Что-то такое нес… А он мне и говорит:

— Хочешь завтра на совете ответ держать? Даже если оправдаешься — как потом в глаза людям смотреть? А так еще есть надежда, что я просто извинюсь перед тобой.

Глава 2

Брячислав Могута, сорокалетний густобородый мужчина с сухим обветренным лицом и красными от бессонницы глазами, ждал пленника в укромном покое в задней части кремля. Вместе с Велимиром и Нехладом вошли и двое молчаливых стражников из личной дружины князя, посменно стороживших келью.

Впоследствии Яромир понял, что, кроме присутствовавших в ту ночь, о его заточении никто больше не знал.

Были в покое еще два человека: какой-то невысокий и невзрачный, с реденькой бородкой, но видно, что двужильный, и — Нехлад чуть не споткнулся, входя, — Сохирь. Сразу вспомнилось, что в Верховиде он вестника не видел…

— Здрав буди, княже, да благословят тебя боги, — сказал Нехлад, поклонившись. Прочих приветствием не удостоил.

— Да благословят боги и тебя, Яромир, сын Владимира, — ответил Брячислав. — Знай наперед, что пока ты виновным не признан, однако же обвинения на тебе лежат тяжелые.

— Может, хоть теперь я могу узнать: какие? — с вызовом спросил Нехлад.

Велимир, проходя мимо него к скамье подле князя, шепнул:

— Не ерепенься.

— О тебе и о твоем отце, об управителях Владимировой Крепи и наместниках власти Нарога в Безымянных Землях, говорят следующее. Будто вы, пользуясь моим благорасположением, присвоили деньги казны, отпущенные на утверждение власти Нарога в Безымянных Землях, присвоили плоды трудов тех людей, которых отпустил я с вами. А чтобы скрыть сие стяжательство, измыслили нелепицу о силах Тьмы, сами же, под видом поспешного бегства, подожгли все постройки, дабы сказать, будто огонь погубил имущество, вами в действительности присвоенное.

От таких слов и жар мог прокатиться по телу, и лед; и потерять сознание можно было, и рассудок утратить. Броситься на меч или обрушить его на любого, кто попадется под руку.

Но Нехлад как будто ничего не ощутил. Так, малость труднее дышать стало, да сердце безумно стукнуло раза два, а потом успокоилось.

— И кто все это говорит? — спросил он, скрестив руки на груди, глядя на Сохиря.

— Он, — подтвердил князь. — Сохирь из Стабучи, вестник моей воли во Владимировой Крепи.

— А также преданный слуга Ярополка, — добавил Нехлад. — Любопытно, сам боярин стабучский поручится ли за слова своего слуги?

— Если бы обвинения исходили из его уст, он был бы здесь, — жестко сказал Брячислав. — Ты услышал, теперь говори, что ответить можешь.

— Ответить? Отвечают на слова, а то, что Сохирь плетет, — бред больного. Что же, мой отец еще и сам себя убил, чтобы уж вернее следы замести?

В голосе Нехлада все отчетливее звенела сталь. Наконец-то обвинение просочилось, растеклось по всему нутру, и тело ответило глубинной, медленно вздымающейся яростью.

— Предполагается, что Владимир Булат погиб при дележе. Возможно, был убит по твоему наущению.

В глазах потемнело, но усилием воли Нехлад разогнал туман.

— Где мои ближники? Тинар и Торопча.

— Тоже взаперти. Не тревожься, с ними обходятся хорошо и о заточении никому не говорят.

— Разве их не спросили? Они своими глазами видели «измышления о Тьме» и сражались с ними не единожды…

Брячислав вздохнул:

— Яромир, ты должен понимать, что их слова не могут считаться беспристрастным свидетельством.

— А люди? — вскричал Нехлад. — Неужели их нельзя расспросить? В Стабучи я слышал, будто слухи ползут по Нарогу один другого страшнее — что же, весь народ решил «измыслить нелепицу»?

— Сведок, ответь сам, — обратился князь к тихо сидевшему незнакомцу. — Хоть и негласный суд чиним, пусть уж все будет по закону и прозвучит как надобно.

Названный Сведоком встал и заговорил. Голос у него был негромкий, маловыразительный, однако не бесцветный, скорее просто усталый.

— Я — Сведок, княжеский ближник. По воле Брячислава провел я скрытое дознание. Может быть, слишком поспешно, о чем уже и князю говорил, но что видел и слышал, сказать могу. Так называемых навайев видели только ты, Яромир, и названные тобой ближники. То же самое касается мертвецов из кургана и… скажем так, повелительницы упырей и двух обращенных ею людей, лиха Дайнура и славира Волочи. Во дворе дома старосты в Перекрестье действительно произошел короткий бой, но оба тела сильно обгорели, по ним трудно что-то установить. Впрочем, нельзя не сказать: следов крови мы там не нашли, тогда как подле тела Ворны они были. Но, повторяю, огонь мог уничтожить любые следы. Народ в смятении, многие предпочли уехать в Сурочь, иные разбрелись по селениям, опасаясь возвращаться в Новоселец. Еще, как удалось установить, некоторые лихские роды откочевали на юг равнины. Коротко говоря, косвенные доказательства имеются и в обвинении, и в словах Яромира, но прямых свидетельств его вины или невиновности я не обнаружил.