Ханс-Отто Майснер - Дело Зорге

• Название: Дело Зорге
• Автор: Ханс-Отто Майснер
• Издательство: ДЭМ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: ББК 84. 34 (4Ф) М14

Книга западногерманского автора посвящена жизни и деятельности выдающегося советского разведчика Рихарда Зорге. Х.-О. Майснер служил в германском посольстве в Японии в одно время с Зорге, хорошо знал его. Со страниц романа встает живой образ советского разведчика, со всеми человеческими достоинствами и недостатками.

---

— Если позволите, господин посол, я хотел бы поговорить с вами о моих личных делах.

Тратт повернулся и приготовился совершить еще один круг по саду.

— Пожалуйста, мой милый, я в вашем распоряжении. Рассказывайте!

— Я решил, господин посол, оставить дипломатическую службу и заняться коммерцией.

Тратт сбился с размеренного шага, остановился и растерянно уставился на своего референта.

— Это единственная возможность, позволяющая мне жениться на баронессе Номура, — пояснил Равенсбург.

На лице посла появилось выражение неодобрения, даже возмущения. Ему потребовалось некоторое время на ответ.

— Это намерение сейчас невыполнимо, мой дорогой, — строго сказал он наконец. — Вы, очевидно, забыли, что наша страна ведет ожесточенную войну. Никто не имеет права оставлять свой пост. Вы должны считать себя на военной службе, Равенсбург. Миллионы немцев на Восточном фронте не могут бросить службу и заняться коммерцией…

Равенсбург почувствовал, что теряет самообладание.

— Солдату, — быстро возразил он, — не требуется испрашивать разрешения верховного командования вермахта, если он собирается жениться.

Впервые Тратт понял, что его услужливый сотрудник умеет быть настойчивым и вряд ли сейчас Равенсбург будет считаться с авторитетом начальства. Тратт отступил.

— Вы говорите так, мой дорогой, как будто я утвердил положение, запрещающее немецкому дипломату вступать в брак с иностранкой. Ваше возмущение следует адресовать «железному канцлеру»: это правило, как известно, существует со времен Бисмарка.

— Но из любого правила делаются исключения, — с горечью сказал Равенсбург. 

— Впрочем, только для господ с членским билетом национал-социалистской партии, имеющим малый номер.

Посол отступил на шаг.

— Будем считать, что я не слышал последнего замечания. Это в ваших интересах, — резко произнес посол и затем уже мягче добавил: — Я просто не имею права слушать подобные рассуждения. Вы же знаете, я облечен особым доверием фюрера и должен преданно служить ему.

Равенсбург хорошо знал это: Тратт повторил фразу, которую сказал сотрудникам посольства, вступая на свой пост.

Итак, сделать ничего нельзя: посол ему не поможет. Тратт просто не отважится на это, хотя возможность обойти утвержденное еще Бисмарком положение имелась. Для этого достаточно только представить убедительные основания. Но если Тратт отказывал ему в своем содействии, предпринимать какие-либо шаги в этом направлении было делом безнадежным.

Равенсбург был достаточно умен, чтобы не пытаться пробить стену лбом. Поклонившись своему шефу, он хотел удалиться.

Однако Тратт не отпустил его.

— Я не хотел огорчать вас, Равенсбург, — сказал посол мягким, дружеским тоном. — Я вижу, ради баронессы Номура вы готовы пожертвовать даже своей карьерой. Вы потеряли голову, дорогой, раз у вас вырываются даже э-э  недипломатичные замечания. Поэтому буду с вами откровенен.

— Заранее благодарю вас, господин посол.

Если б Равенсбург знал, что скажет ему Тратт, он, пожалуй, не благодарил посла.

— Вы готовы принести этой даме самую большую жертву, на которую способен мужчина! Вы хотите отказаться от своей любимой работы, от своей карьеры… — Он перевел дыхание.

Равенсбург воспользовался паузой.

— Да, конечно. А что же мне остается в таком отчаянном положении? Я вынужден это сделать.

Тратт выпрямился и выдвинул вперед подбородок, желая подчеркнуть значение того, что он собирался сказать.

— В таком случае я должен сказать вам нечто такое, что сильно разочарует вас и, возможно, причинит вам душевную боль, баронесса Номура служит в японской контрразведке. Она ценная сотрудница полковника Одзаки и выполняет специальное задание: следит за вами и с вашей помощью — за нашим посольством. Сожалею, что не предупредил вас об этом раньше. Я не сделал этого, так как думал, что вы сами догадаетесь о ее роли. Разумеется, я уверен, что вы ни при каких обстоятельствах ни с кем не будете делиться служебными новостями. В этих вопросах вы молчаливы как рыба. Поэтому вопросы безопасности здесь затронуты не были.

В душе Равенсбурга поднялась буря.

— Я не верю ни одному слову, господин посол. То, что вы сейчас сказали, невероятно!

Тратт ожидал такой болезненной реакции и не обиделся на своего референта. Он прекрасно понимал, что происходит в сердце молодого человека.

— Поверьте, Равенсбург, я никогда не позволил бы себе сказать вам об этом, если б сам не был твердо уверен. К моему великому сожалению, должен вас заверить, что дело обстоит именно так.

Равенсбург вспомнил о непоколебимой антипатии Кийоми к Зорге, о тех предостережениях, которые она делала в отношении пресс-атташе. Не Зорге ли оговорил ее?

— Это утверждает Зорге, господин посол?

— Нет, Равенсбург, Зорге тут совершенно ни при чем. Он даже не слышал о баронессе Номура. В конце концов, у меня есть свои источники информации. Источники, через которые я проверяю сообщения Зорге. Видите, я не так уж плохо информирован, как думает большинство из вас.

Тратт сделал лукавую мину. Она плохо подходила к данному моменту и на Равенсбурга не произвела никакого впечатления.

— Но и этот источник может ошибиться, господин посол, — упорствовал Равенсбург. — Может быть, это даже намеренная ошибка, чтобы посеять недоверие между нами и японцами.

Тратт понял, что поколебать уверенность молодого человека в непричастности его возлюбленной к контрразведке без веских доказательств нельзя. Поэтому он решил выложить все козыри.

— Слушайте, Равенсбург. Недавно вы пострадали во время аварии и некоторое время лежали дома. Вам приносили документы из посольства на квартиру. Как раз тогда, когда вы читали доклад доктора Зорге о его последней поездке в Корею, вас посетила баронесса Номура. На следующий день утром вы решили продолжить чтение, однако не нашли доклада, хотя в поисках его перерыли все. Лишь значительно позже вы увидели, что он лежит вместе с другими бумагами. А до этого у вас снова была баронесса Номура. Я правильно говорю, мой милый, не так ли?

Равенсбург на несколько секунд окаменел. Затем молча поклонился послу и быстро зашагал к своей квартире.

У дверей он встретил Вилли, нагруженного свертками и цветами: он только что вернулся из города, куда ходил за покупками. Китаец сразу же заметил, что его хозяин чем-то взволнован. Поэтому он улыбнулся шире, чем обычно.

— Вилли, отвечай мне только правду! — обратился к нему Равенсбург. — Что ты рассказывал бою посла о баронессе Номура? Что ты болтал о бумагах, которые она брала с собой?

Вилли не спеша положил на пол свертки и цветы, руки у него должны были быть свободными при разговоре.

— Моя ничего не сказала, хозяин. Моя никогда не болтала! — уверял он, яростно жестикулируя. — Моя только сказала, что твоя мадама может даже читать по-вашему, что она берет с собой читать твои бумаги. Это все.

— Что еще ты говорил, болтун?

Вилли, как бы обороняясь, поднял руки над головой.

— Совсем ничего, хозяин, совсем ничего. Моя только еще сказала, что она всегда приносит на другой день обратно, что взяла. Как и недавно.

— Недавно? Что это значит?

— Да, недавно, когда твоя болела, она принесла бумагу на следующий день обратно. Нет, хозяин, Кийоми ничего не крадет, твоя верь мне! Моя сторожи, как собака. — Вилли неодобрительно покачал головой. — Молодая мадама ничего не крадет. Она очень твоя любит. Слепой видит это.

***

Рихард Зорге опустил шторы на окнах и запер дверь. Затем выдернул из розетки провод телефона и включил радио. Было 8 часов 15 минут утра — время начала передач лондонской Би-би-си. Он быстро нашел нужную волну. Из динамика раздались знакомые звуки гонга.

Зорге не раз спрашивал себя, кому в Лондоне пришла в голову забавная мысль выбрать в качестве позывных для радиопередач на гитлеровскую Германию первые такты «Героической симфонии» Бетховена. Добрая половина немцев знала эти позывные. Сейчас эти немцы, как и он, сидели перед своими радиоприемниками, предварительно плотно завесив окна, закрыв двери и выключив телефоны. Они заплатили бы своей жизнью, если бы их застали за слушанием передач вражеской радиостанции.

Зорге настроил приемник, наклонил голову к динамику, он не хотел пропустить ни одного слова. Его интересовало не только содержание сообщений, а — и, пожалуй, что было главное — те интонации, с которыми их произносили. Сегодня Зорге удалось без труда разобрать подтекст передачи. Он сразу понял, что лондонский комментатор находится в чрезвычайно затруднительном положении.

Если нацисты думают, что уже достигли решающей победы, то они глубоко ошибаются, говорил комментатор. Советы быстро восстановят потери в людях и технике. Новые части находятся уже на марше. В конце концов, стратегия русских заключается в том, что они стараются затянуть врага в глубь страны. Гитлер повторяет ошибку Наполеона. Если русские и потеряют еще несколько городов и областей, то это не что иное, как шахматный ход их командования. У них достаточно пространства, чтобы не принимать невыгодных им сейчас решающих сражений. Их отступление совершается по приказу и в образцовом порядке.