Артур Кларк - Искатель. 1964. Выпуск №3

• Название: Искатель. 1964. Выпуск №3
• Автор: Артур Кларк
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1964

Читайте этом номере «Искателя» фантастические рассказы зарубежных писателей.

На 1-й странице обложки: Иллюстрация к рассказу А. Кларка «Лето на Икаре».

На 2-й странице обложки: Иллюстрация П. Павлинова к роману А. Насибова «Безумцы».

На 4-й странице обложки: «Атомные дозировщики». Фото И. Пап. С фотовыставки «Семилетка в действии».

---

Он начал думать, как, вернувшись на спутник, войдет к ней, а она, конечно, будет знать уже все: он вел себя точно так же, как люди из Особого звена, — держал до последнего, не трогаясь с места.

— Гур, — сказал Дуглас. — Мне надоело так висеть. Попробую стянуть концы. Фиксаторы сильны, но и я тоже.

— Это мысль! — сказал Гур. — Это идея, интеллектуальнейший. Давай, надо же готовить почву для сварщиков.

— Мне тоже попробовать? — спросил Кедрин, внутренне ужасаясь.

— Нет. Ты держи края, — сказал Гур. — Я тоже буду держать. Разве что продвинусь поближе к Дугу…

— Сидел бы на месте, — сказал Дуг. — Перемещаясь, больше шансов схватить метеор.

— Все равно, — сказал Гур. — Поле ослаблено, а Приземелье — густой суп… Лезу.

«Они серьезно, — понял Кедрин. — Но я не буду бояться. Не буду. Не буду!..»

Он повторял это, пока впереди не показались огоньки. Их было много, и они неслись сюда.

— Ну вот, — сказал Гур. — Они летят, благословенные. Сейчас вся эта история кончится.

Скваммеры окружили их, приближался катер со сварочной установкой. Множество скваммеров вцепились в разрыв. Словно сквозь туман все это доходило до Кедрина.

— Ну, отпускай, — услышал он наконец. — Ты уснул, что ли? Он не мог разжать кулаки. Ему понадобилось несколько минут уговаривать себя сделать это. Наконец руки разжались. Кедрин машинально дал слабый импульс, отплыл от экранов. С той стороны, где был Дуглас, уже шла сварка.

Кедрин подождал, когда к нему присоединятся остальные монтажники — Особое звено. Он висел в десятке метров от экрана и усиленно растирал руками тело, насколько это было возможно в скваммере: сказывались иголки статического поля. Наконец Гур заметил его:

— Кедрин, мужественный друг мой, давай-ка сюда. Здесь как раз не хватает одного. Не уходить же, пока дело не сделано, а?

Кедрин вздохнул. Он послушно подлетел к Гуру и принялся поворачивать какие-то рычаги. Он не знал, сколько прошло времени, пока закончилась сварка. Он помнил только, что Гур сказал:

— А ты молодец, связист…

Он попытался улыбнуться. Потом все летели к спутнику. Гур летел рядом. Он мечтательно проговорил:

— Сейчас я съем два обеда. Возможно, три, но два обязательно! Два хороших звездолетных обеда.

— Два ты не съешь, — сказал Дуглас.

— Почему, о недоверчивый?

— Не успеешь. Через три часа — смена.

— Ничего. Съем после смены. Второй, подразумеваю я. «После смены, — ужаснулся Кедрин. — Они еще думают выходить в смену. После такой работы! Я просто не смогу. Глупо было подумать — мне так быстро сравняться с ними. И я ничего не скажу Ирэн».

— Кедрин, а что ты думаешь насчет обеда?

— Я? Ничего…

— И напрасно, о мой усталый друг! Ешьте свой обед каждый раз, лишь к этому предоставляется возможность, так сказал некий мудрец. И еще: не обедающий совершает ошибку, которой ему не исправить более никогда. Кто это сказал, не помнишь?

— Не знаю, — сказал Кедрин.

— По-моему, это сказал я. А теперь прибавим скорость, ибо времени действительно мало, а на обед опаздывать не полагается. Кедрин, что ты думаешь насчет смены?

— Насчет смены? — спросил Кедрин, и у него заболело все тело.

Вот именно! Что он думает насчет смены? А что можно думать насчет смены, когда хочется только лежать?

— Что ж, — сказал Кедрин. — Я не хуже вас. Смена так смена!

Гур засмеялся, потом сказал:

— Ну, в смену ты не выйдешь. Ты не хуже нас, но пока слабее. Но шеф прав: кому суждено быть монтажником — он им станет. Кстати, ты сегодня не очень боялся?

— Сначала да, — сказал Кедрин, опускаясь на площадку. — Потом я понял, что вероятность попадания метеорита ничтожно мала, и успокоился.

— Это, безусловно, правильно, — сказал Холодовский.

— Ну, Слава, ну, ну… Не дезориентируйте парня.

— Что ж, — сказал Гур, — он мыслит традиционно. В общем метеоры нам не угрожали.

— Разве что-то другое?..

— Пожалуй, — вздохнул Слава, — напряжения были таковы, что скваммеры могли не выдержать. Они были на пределе прочности. Не так романтично, но все же неприятно. Видишь ли, если скваммер дегерметизируется, в нем становится нечем дышать.

— Что же, — сказал Кедрин, внутренне содрогнувшись и пытаясь острить. — Мы бы узнали, есть ли в конце концов этот запах в пространстве.

— Ну, Слава, — сказал Дуглас, — один — ноль не в твою пользу.

XI

На орбите Трансцербера расстояние между убегающим кораблем и настигающей его планетой — или что это там? — уменьшилось. Но время еще есть — значит, есть еще надежда, и отправлять набитый материалами разведчик на Землю рано. Все занимаются своими делами.

Капитан Лобов занимается стиркой. Это не очень приятно, и капитан не освоил технологии, но нет сомнений в том, что он ее освоит. Он стирает, и предметы капитанского гардероба, поскольку на корабле нет женщин, сушатся на инклинаторной установке, которая вряд ли пригодится, ибо, как все горячо надеются, высадка на Трансцербер состоится не в это путешествие.

Остальные занимаются своими делами и ждут очереди на стирку. Ничего не поделаешь. Капитан Лобов сообщил, что в следующий рейс он не выйдет без корыта и прочих приспособлений. Он заставит историков раскопать их описание, а также восстановить давно утраченное человечеством искусство стирать руками. Исследователи поддакивают ему и, по очереди отрываясь от приборов, пытаются давать советы, которые, впрочем, никуда не годятся.

Инженер Риекст занимается экоциклом, каким-то из его звеньев. Он не может ничем не заниматься и теперь выясняет, нельзя ли сэкономить энергию на экоцикле. Хотя он знает, что энергии-то хватит…

Оба пилота сейчас отдыхают. Как предупредил капитан Лобов, может случиться, что им еще придется поработать…

Кедрин проснулся, когда в лицо ему ударил мягкий свет разгорающейся зари. Чистый и плотный утренний воздух, казалось, сам входил в легкие и наполнял не только грудь — все тело легкостью и готовностью к полету.

Он взглянул на часы. Он спал три часа — или сутки и три часа, но столько он не был способен проспать даже при самой крайней усталости. Значит, всего три часа, но он чувствовал себя полностью отдохнувшим.

Легко поднявшись с постели, он поискал глазами привычные снаряды для гимнастических упражнений и вспомнил, что здесь их и быть не могло. Он не отвык еще просыпаться на Земле. Он принял душ. Прохладная, насыщенная каким-то газом и, очевидно, ионизованная вода прогнала последние остатки сна и заставила его даже запеть незатейливую песенку — ту самую, что приходила на ум, когда он, бывало, с головой погружался в мир понятий, которые так трудно было представить себе сущими в обычном мире трех измерений. Песенка напомнила было ему о проблеме скользящего поля, и он усмехнулся: доберемся, доберемся и до скользящего поля…

Кедрин осторожно вынул из камеры бытового комбайна вычищенный и отглаженный комбинезон, расправил его и сам удивился тому волнению, которое вызвала в нем эта нехитрая одежда. Может быть, это волнение возникло потому, что после происшествии этой ночи — сумасшедшей ночи с бурями, опасностями, изнеможением, обедом и со второй сменой — он имел уже какое-то право называть себя монтажником, а значит, и носить рабочую одежду монтажников звездных кораблей. Он надевал комбинезон и думал: «А все-таки я не сдался. Я выдержал. Это очень хорошо, что я выдержал! Это не то, что прыгать с обрыва. Я оказался сильнее опасностей».

Он вышел из каюты и ступил на упругий пол улицы Бесконечных трасс. Утренний прохладный свет заливал и ее. Такими бывают на планете утра, обещающие длинный день, полный чудесных событий. Уже одно то, что он встал вовремя и успеет в смену, было чудесно.

Монтажники в серебристых костюмах шли в одном направлении; Кедрин двинулся за ними, внешне уже неотличимый от них. Его узнавали и приветствовали так же, как и друг друга, не поворачивая головы, лишь поднимая руку или дружески кладя ее тебе на плечо. Монтажники любили прикасаться к живому телу — может быть, потому, что в пространстве это было невозможно.

Поток вливался в кают-компанию, разбивался на ручейки и оседал за накрытыми столиками. Кедрин оглянулся и услышал свое имя. Длинное лицо Гура улыбалось ему, рядом виднелись острые скулы Холодовского и круглое лицо Дугласа. Кедрин подошел, и внезапно ему показалось, что продолжается тот вечер на острове Отдыха и только столик вдруг перенесся в Приземелье, в этот мир, обладающий высокой степенью странности.

— Вот, — сказал Холодовский. — А ты говорил, что он не выйдет в смену.

— Я не учел одного фактора. — сказал Гур, его глаза смеялись. — Иногда ошибаюсь и я, мой придирчивый друг. Этот фактор находится здесь и сидит… Впрочем, этого я не скажу.