Денис Субботин - Ларец Самозванца

• Название: Ларец Самозванца
• Автор: Денис Субботин
• Жанр: Исторические приключения

---

Больше всего Татьяна боялась опозориться. Эти старухи... они так её разглядывают, будто она вещь! Иногда что-то скажут быстро и по-татарски, что она даже не может разобрать... А меж тем, наверняка обсуждают! Её обсуждают! Её стати! Боже, как ей хотелось сейчас стать уродиной! Жирной, как свинья, или худой, как щепка. И пусть бы проклятый Ворон утонул в её жире или ободрал себе шкуру о рёбра! Так нет, угораздило ж её, чтобы всё было на месте. Единственная надежда её – на выкуп – канула в лету. Возможно, когда-нибудь её и продадут. Но вряд ли мужу и вряд ли – нетронутую. Интерес к ней Ворона Татьяна заметила ещё на дороге, а после безобразной, дикой драки, когда пан Роман бросился её защищать, этот интерес только возрос. Никогда – до скончания дней своих! – Татьяна не забудет отчаяния, унижения и дикого ужаса в глазах пана Романа, её Романа, когда он лежал, распластанный, под гнётом полудюжины врагов, а Ворон на его глазах мял её обнажённую грудь... Синяки от его пальцев нескоро сойдут. Это – не отмоешь! Дальше, впрочем, Ворон не пошёл – тогда. То ли убоялся, что пан Роман в отчаянии окажется способен на большее, то ли постеснялся... хотя нет, это – вряд ли!

Помяни дьявола к ночи... Бесшумно раскрылась низенькая дверь, и внутрь вошёл, низко преклонив голову, сам Ворон. Наклон был так низок, что могло показаться – он склоняет голову перед ней... Но нет. Это – вряд ли.

Ворон был мрачен и зол. Лицо его, перекошенное, словно от боли, было сейчас страшно. Ещё и щека подёргивалась! Впрочем, в остальном он был спокоен и даже дружелюбен. Вошедшие следом за ним слуги внесли два доверху гружённых мисами и горшочками подноса. Старухи немедленно засуетились, расставляя всё это на низеньком, итальянской работы столике... И откуда только он здесь взялся?!

-Ешь! – коротко приказал Ворон, и голос его в другой раз показался бы Татьяне мужественным и красивым. В другой раз – но не сейчас. У насильника не бывает красивого и мужественного голоса.

Однако есть она стала. Поесть не мешало хотя бы потому, что неизвестно – когда ещё и чем Бог пошлёт подкрепить силы. Есть шанс – надо им воспользоваться.

Мясо было нежным и сочным; хлеб только что испекли. Кашу Ворону варили из дорогого сорочинского пшена; запивал он всё это нежным брусничным морсом. Ел, правда, как свинья – чавкал, рыгал, облизывал пальцы, тут же в них сморкался... Пил, обливаясь, залив и запачкав свой роскошный, изумительный кафтан из чёрной парчи...

-Что не ешь? – спросил он равнодушно, когда увидел, что Татьяна остановилась, поклевав будто птичка-невеличка.

-Не хочу больше! – коротко ответила она, не желая даже разговаривать с ним излишне.

В раскосых глазах Ворона мелькнуло понимание. Он усмехнулся.

-Ну, прости, боярыня! – в голосе была издевка. – Мы при царских палатах не бывали, лебедей там не едали... Да и дерьмо они, эти ваши лебеди! Мясо жёсткое, жилистое. Мало его, опять же! Нет... Наша, простонародная утка – куда вкуснее и лучше! Равнять даже нечего... Ешь! До утра больше возможности не будет. Другим будешь занята!

Его ухмылка, вместе с изменившимся, ставшим жёстким тоном окончательно указали Татьяне, чего ей ждать.

-Ну-ка, подойди сюда! – жёстким голосом велел Ворон. – Разуй меня!

-Не дождёшься! – срывая голос, выкрикнула Татьяна, лихорадочно ища хотя бы какое-то оружие. Не защитить себя, так хоть убить...

-Че-го-о? – даже тень улыбки исчезла с лица Ворона. – Ты!!! Последний раз повторяю, иди сюда! Не покоришься, хуже будет! Отдам своим ребятам... Они, поди, боярской плоти ни разу не мяли!

-Пусть! – отчаянно выкрикнула Татьяна. – Лучше пусть так, чем под тебя идти!

Ворон внезапно успокоился.

-Чем же я тебе не люб? – с кривой ухмылкой спросил он её. – А, боярыня? Или урод? Или беден? Может, не ровня тебе? Это ты права – не ровня! Свободный человек рабыне – не ровня николи! Так ты лучше покорись, девка. Не хочу я тебя ногаям продавать... и своим отдавать не хочу! Себе лучше оставлю. Будешь ты меня холить да лелеять, любить... ублажать, как мужа своего, боярина московского ублажала! Пятки там чесать, вшей вычищать... В баньке парить! А я тебе за это и парчу, и аксамит и каменья драгоценные...

Он говорил, неспешно подходил. Татьяна, не сводя с него глаз, отступала. Когда под колени попалось что-то твёрдое, она не сразу поняла что это – топчан. Упала. Окаменевшая от ужаса и осознания необратимости происходящего, как мышь, заворожённая ужом, смотрела на подходящего Ворона.

-Держите её! – хриплым голосом, приказал Ворон.

Вот кого карги услышали сразу же! Вороньей стаей набросившись на неё, они навалились на руки с той силой, которую никак не ожидаешь увидеть в женщине, тем более старой и на вид немощной. Как ни рвалась, как ни билась Татьяна, вырваться ей не удалось. Подошедший Ворон довольно улыбнулся и достал нож...

-Прирезать бы тебя, за твоё непослушание! – промурлыкал он. – Да нет... слишком лёгкое для тебя наказание. Ничего... к утру ты сама поймёшь, КЕМ обласкана!

Он – сумасшедший! – с ужасом подумалось Татьяне, пока радостно улыбающийся вожак шишей резал на ней одежды. Угораздило ж её попасться... лучше уж и правда – на поток!

Меж тем, сорвав с неё обрывки, некогда бывшие дорогой одеждой, как раз и достойной боярыни, Ворон начал раздеваться сам. После пана Романа, да даже после нелюбимого мужа, боярина Ильи, его худосочные телеса не вызывали ничего, кроме ужаса и отвращения. Ужас и отвращение только возросли, когда Ворон, довольно пыхтя, навалился на неё. Всякие попытки сопротивления безжалостно подавлялись старухами... да и сил особых сопротивляться уже не оставалось – ни душевных, ни телесных. Она даже не закричала, когда Ворон наконец напыхтелся вволю, нашарился руками по телу и вошёл в неё – резко и грубо...

А дальше был спасительный грохот где-то снаружи – и замерший внутри её Ворон.

-Если там кто-то перепился и балует... – хрипло сказал он, теряя всякий интерес к лежащей под ним женщине. – Ну, плетьми он не отделается!

Он резко вскочил, натянул порты и почти бегом вышел. Только тогда карги отпустили Татьяну, о чём-то переговариваясь между собой по-татарски... Татьяна даже не пыталась встать или прикрыться. Всё равно. Уже всё равно. Она испоганена, опозорена; она грязнее самой грязной блудницы... Всё кончено и остаётся только головой в омут... И чтобы милый, Роман, поскорее забыл о ней и думать!..

9.

Нет! Всё же самым умелым разбойникам далеко до настоящих воинов. Будь здесь стрельцы или городовые казаки... да даже ратники поместного ополчения... сотне Кирилла пришлось бы несладко. Всё-таки не берут такие крепости без длительной осады и пары дюжин пушек в придачу! Да и войска нужно поболее. С огненным, опять же, боем. Однако у Кирилла была только одна сотня. Неполная. Порох, опять же, подмок. Взяли!

Бегом скатившись вниз по крутой лестнице привратной башни, молодцы Кирилла взяли пятёрку воротной стражи в сабли. Взяли удачно – те не успели схватиться за ручницы, в беспорядке сваленные у стены, а на саблях бой закончился так быстро, что вряд ли кто-нибудь услышал звон стали о сталь. И почти одновременно сверху чуть ли не на головы охотникам Кирилла рухнуло мёртвое тело. Михайла Турчин, выполняя приказ командира, зачищал стенку от стражников...

Бой редко проходит без неожиданностей. И здесь случилась – а как же. Когда уже начали ковыряться с засовом ворот, когда стрельцы Павла Громыхало бегом бросились через дамбу, оскальзываясь и падая, сверху внезапно ударила пушка... Никто не повинен, что один из пушкарей спрятался в тёмном углу. Михайла Турчин торопился, вот и не углядел. Да и не видел он беды, если один-два стражника останутся живы теперь... Оказалось, он ошибался. Ошибка его дорого стоила сотне – пушка оказалась заряжена картечью, и свинцовый горох врезался точно в бегущих по дамбе стрельцов. Кровавая каша, круто заваренная на крови и мясе шести стрельцов и ратников...

-Вперёд!!! – ор полусотника стрелецкого был слышен даже за стенами. – На слом!

И тут он был прав. Бежать обратно, когда преодолено больше двух третей дамбы столь же опасно, столь же смерти подобно, как и продолжать штурм. Даже опаснее... Всё-таки вперёд бежать – шагов пятьдесят, а назад – все сто!

И стрельцы наддали, подгоняя друг друга матом и пинками, хватаясь за гайтаны с крестами да образами... Им повезло – на второй выстрел, не слишком опытному пушкарю просто не дали времени казаки Михайлы Турчина – порубали в мелкое крошево. А ратники Кирилла, встав грудью навстречу набегающим разбойникам, не дали им отшвырнуть себя от ворот. Они продержались до тех пор, пока в распахнутый зев ворот не хлынули стрельцы с бердышами наперевес. Тут уж, как бы тяжко не было в бою, стало полегче. Да к тому же, Михайла Турчин исправился сполна – сумел быстро развернуть одну из «голубиц» внутрь двора, да и шарнул картечью. Может, не слишком умело – всё же не пушкарь, казак, но несколько разбойников были ранены, а остальным дали понять, что выбить нежданного врага из своей крепости им будет не слишком легко и совсем непросто.