Веда Талагаева - Нереально

• Название: Нереально
• Автор: Веда Талагаева
• Издательство: СИ, http://zhurnal.lib.ru/t/talagaewa_w_g/
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2010

Цикл из пяти рассказов в жанре ужасов (наверное?). В целом задумывался как пародия, но получился отчасти серьезным…

---

Ее слова удивили маму, она даже не пыталась это скрыть.

— Сергей Васильевич, кто он тебе? — спросила она.

— Он, — Маша растеряно повела взглядом по полу, опять уткнулась подбородком в колени, зажмурилась и заплакала.

— Что вы пристали к ребенку? — баба Зоя под шумок освободилась от кляпа, и ее голос был хриплым и злым, — Хотите, чтобы она вам сказала, что у нее отец волк?

Маша завсхлипывала еще горше.

— Он всех укусил, — сказала она, словно жалуясь, — Игоря, своего брата. Когда он еще маленький был. И маму. Она все для него делает. Она…

Маша не договорила, подавившись слезами.

— А ты пока нет, — скорее подтвердила, чем спросила мама.

Маша мотнула головой.

— Он хочет, чтобы и я тоже…Я вам помогу забрать пуговицу, только не отдавайте меня ему и маме!

— Она же вроде любит тебя, — с недоверием заметила я, вспомнив первую встречу у бара.

— Ага, днем любит! — пискнула Маша, — А ночью запирает, чтобы не сожрать. Они…звери. А я не хочу. А Игорь говорит, что так надо, потому что с волками жить — по-волчьи выть. Говорит, это семейное дело.

Хорошо, что она смотрела только на маму и не видела лица Симы. Такое понимание, такая боль в глазах! У меня волосы зашевелились на голове. Неужели и Сима относится к нам точно также, также о нас думает?

— Хорошо, — проговорила мама, — Но ты понимаешь, о чем просишь? Ты останешься без родителей.

— Я останусь с бабой Зоей, — умоляюще проговорила Маша, придвинулась к маме и обняла ее колени, — Не отдавайте меня!

— Мы не отдадим, — твердо сказала Сима.

Мама подняла на нее взгляд, такой сердитый, что я решила не встревать.

— Баба Зоя, — после нескольких минут обмена взглядами и молчания сказала мама, — Вы знаете телефон Риты? Дайте мне номер.

Я подошла к бабке и развязала ее. Та трясущимися руками начала перелистывать толстую записную книжку, лежавшую на столе. Мама повернулась к нам.

— Отсюда нужно уходить. Они заявятся сразу, как поймут, что Маша у нас. Пойдем к машине. Я повезу девочку, а вы сделаете для меня кое-что.

Мы вышил к машине, стараясь перемещаться с предосторожностями, чтобы нас не заметили не только вервольфы, но и просто знакомые жильцы. Мы с Симой сели в нашу «Волгу», мама подвела Машу к своей машине, черному «джипу». На ходу она позвонила Рите.

— Позови Волкова, — коротко, без предисловий сказала мама и отдала сотку Маше.

Маша оказалась куда сообразительнее и хладнокровнее, чем можно было ожидать.

— Я у них. Им нужна пуговица, — так же лаконично и уверенно, как наша мама, сказала она и вернула телефон.

Прислонясь к капоту своей машины, мама несколько минут разговаривала с оборотнем. Потом убрала телефон в карман.

— Он не обрадовался моему звонку, — холодно усмехнулась мама, — Но, кому сейчас легко?

— Он согласился вывести своих из города? — спросила я.

— Ерепенился, как мог, — мама пожала плечами, — Я тоже. Остановились на промежуточном варианте. Встретимся на кладбище, на могиле князя Чернолесского. И не лес, и не город.

— А это нас устраивает? — засомневалась я.

Мама пожала плечами.

— Сойдет. План не меняется. Действуем.

Она усадила Машу на переднее сиденье рядом с собой, захлопнула дверцу и уехала. Мы сели в «Волгу».

Кладбище было, видать, старинное. Покойничков из Князева и окрестных деревень сюда свозили еще до революции. Замшелые каменные надгробия, покрытые резьбой, здесь и там выглядывали из зарослей крапивы, куда их сволокли, чтобы освободить места для свежих захоронений. Возле одного такого стоящего вертикально серого обелиска мы притаились с Симой, прячась за кустами бузины. "Под сим камнем покоится прах младенцев Маршевых", — сообщала надпись с «ятями». Далее следовал список из шести мужских и женских имен. Что, интересно, могло унести в могилу столько детворы скопом? Эпидемия, голод?

— По-твоему, мы поступаем правильно? — спросила я Симу, стараясь говорить как можно тише.

Шорох ветра в листве кладбищенских рябин заглушал наши слова, но у вервольфов хороший слух.

— Конечно, — убежденно ответила Сима и прилипла глазами к армейскому биноклю, вглядываясь в просветы между листьями кустов.

— Мы нарушили инструкции, — недовольно заметила я, в глубине души зная, что сама же пошла у нее на поводу.

— Почему? — искренне удивилась Сима, — Мы совершили то уголовно наказуемое деяние, которое от нас требовалось. Вломились в бар Риты и перевернули его вверх дном. Пуговицы там нет, значит, Серый забрал ее с собой. А теперь, когда мы это выяснили, можем действовать как хотим во благо операции. Так?

— Так, — скрепя сердце согласилась я, — Ладно, уговорила. К пуговицам претензий нет. Что там видно?

Сима глядела в бинокль на место предстоящего обмена. Это был овраг между двумя частями кладбища — новой, выходящей на поле вдоль дороги на Князев, и старой, прилегающей к шоссе. Там, в низине, поросшей бузиной и орешником, тоже было много могил, в том числе и старинных. Надгробие, увиденное Симой с подачи медиума Миши Королева, находилось на самом дне оврага на достаточно чистом пространстве. Кусты и крапива произрастали в отдалении от черного мраморного куба, обточенного в виде крышки гроба. Его верхняя грань торчала из травы, тускло блестя, почти не тронутая временем.

— Мама и Маша идут, — одними губами проговорила Сима, подавшись вперед, — И он…они все пришли.

Я забрала у нее бинокль. Строго говоря, наше укрытие было расположено на склоне оврага, прямо над могилой князя Чернолесского, и увидеть ее можно было и без помощи оптики, но бинокль помогал различать подробности. Пуговицы, к примеру. Я увидела внизу маму. Она шла, держа в одной руке обрез, другой вела за руку Машу. Красный плащик девочки был очень хорошо виден среди листвы и надгробий. С противоположной стороны оврага шли Машины родичи. Возглавлял их тот, кого Волкодав назвал Волковым, а Маша Серым. Позади, держа руки за спиной, шли Рита и брат Серого Игорь. Мама придержала Машу, обхватив ее за плечи и притянув к себе. Девочка показалась мне спокойной, не смотря на то, что мама приставила к ее голове дуло обреза. Серый и его спутники увидели маму и остановились, не дойдя до памятника. Теперь черная плита разделала обе стороны, как пограничный рубеж. Несколько минут было тихо. Мама заговорила первой.

— Принес пуговицу? — слова из нашего укрытия тоже были слышны, их доносил ветер, гулявший по склонам оврага.

Серый ухмыльнулся одними тонкими губами. Глаза, глубоко посаженные, темные не смеялись. Оборотень вынул из кармана правую руку и показал лежащую на ладони большую деревянную пуговицу. Бинокль хорошо приближал, я смогла рассмотреть, что это та самая пуговица с портрета князя Чернолесского. Я жестом показала Симе, чтобы она взяла Серого на мушку. Рябины вокруг нас яростно шелестели под порывами ветра, и меня это здорово напрягало.

— Отпусти ребенка, — низким, как вой полуночной собаки, голосом проговорил Серый.

Мама спокойно покачала головой.

— Сначала пуговица.

— Я ее сожгу к чертовой матери, — пообещал Серый.

— А я из нее решето сделаю, — возразила мама.

Серый сделал шаг вперед, Рита и Игорь вынули руки из-за спины, в них оказались пушки такого же, как пистолет Волкодава, сорок пятого калибра. Маму это не удивило, она не двинулась с места, продолжая целиться Маше в висок.

— Сначала пуговица, — повторила она.

Серый сделал еще шаг и бросил пуговицу на могильную плиту. Резкий шорох, отличавшийся от шума ветра в листве, послышался слишком близко от меня. Сигнал тревоги, прозвучавший в моем сознании, запоздал: в ту же секунду мне в висок ткнулся холодный металл.

— Ну-ка замерли и не квакаем, — женщина, вынырнувшая из кустов у меня за спиной, один пистолет держала у моего виска, второй у затылка Симы.

Где же я видела эту бабу? Блин, да ведь это уборщица из бара. Ее-то мы в расчет не взяли, а она тоже оказалась обращенной.

— Организованно спускаемся вниз, деточки, — сквозь зубы процедила волчица.

Нам пришлось выполнить ее приказ. Скользя ногами по траве, мы выбрались из бузины на край оврага и начали спускаться вниз. Теперь происходящее возле могилы князя было видно и слышно еще лучше. Обнимая Машу одной рукой, мама приблизилась к плите. Рита и Игорь продолжали целиться из своих сорок пятых.

— Отпусти ребенка, — снова низко угрожающе проурчал Серый.

Мама толкнула девочку вперед. Маша отлетела от нее и оказалась рядом с памятником, на полпути между мамой и Волковым. Целя из обреза ей в спину, мама нагнулась к пуговице.

— Все в порядке, — ее слова были адресованы Маше, которая, получив свободу не обрадовалась, а задышала громко и хрипло.

Не разжимая губ, Серый издал смешок, полный издевки.