Анатолий Гончар - Судьба. На острие меча

• Название: Судьба. На острие меча
• Автор: Анатолий Гончар
• Жанр: Фэнтези

Что делать хрупкой девушке, если государство, столь любимое ею, находится на грани страшной войны? Рыдать и прятаться за чужие спины? Ну уж нет, это не про нас! Храбрая воительница Ее величества Амель Амертон, считая, что лучшая защита — это нападение, отправляется в чужую страну, чтобы предотвратить войну. Ей предстоит сразиться с самыми разнообразными противниками: жестокими каргаритами и ватаганами, кровожадными обруками и скворхами, беспощадными шлотами и жаберами… Героиня поймет, что такое предательство и дружба, ненависть и настоящая любовь. Но сможет ли она совершить предначертанное судьбой?

---

— Киор, — позвала она, мысленно преодолевая разделяющее их пространство.

— Я внимаю тебе, госпожа, — ближайший помощник, даже на огромном разделяющим их расстояния, не мог скрыть своего волнения.

— Вы нашли их?

— Нет, госпожа, — юлить и изворачиваться не было смысла.

— Киор, бросай всё, сообщи всем тайпрамирам, пусть как можно скорее прибывают в нашу обитель.

— Но, госпожа, тогда мы вынуждены будем прекратить поиск, без магов наши войска будут уничтожены шлотами.

— Забудь о них, направь все имеющиеся патрули к городу и его окрестностям.

— Они что идут в столицу? Это же совершеннейшее безумие. Мы схватим их ещё на подходе.

— Не думаю, — угрюмо процедила колдунья, — Киор им невероятно везёт, к тому же девчонка, — Арантранаида хотела сказать «анимаг», но передумала, не к чему ставить кого-либо в известность раньше времени, — невероятно хитра, — ложь получилась не слишком удачной, но Киор предпочёл в неё поверить. — И вот что ещё. Киор, посети герцога, скажи ему, что он свободен в своих желаниях. Уточнять не надо, он знает о чём идет речь, добавь только, что он вправе воспользоваться данным ему ключом.

— А королева? Надо что-либо передать ей?

— Нет, пусть она остаётся в неведении.

— Хорошо, госпожа, я исполню всё в точности.

— Надеюсь, — мрачно буркнула Арантранаида прежде, чем соединяющая их магическая связь исчезла окончательно. Колдунья по-прежнему стояла на вершине скалы, а далеко впереди растилась полыхающая в огне равнина.

Дорога, ведущая к столице, лежала через совершенно голую местность, лишь иногда нам попадались одинокие деревья и небольшие кустарники. Эта сторона государства никогда не отличалась буйством зелени, а за последние три года вообще превратилась в пустыню. Мы планировали подойти к городу уже в сумерках. Практически осуществимого плана прохождения в столицу у нас не было. О том, чтобы пробиться туда силой оружия, можно было и не думать, сидевшие на стенах лучники нас положили бы в ту же минуту. Пока же мы продвигались вперёд и не спешили задумываться, что будет дальше.

Скрип повозки сзади и дробный топот копыт спереди раздались почти одновременно. Пока мы ещё были скрыты от приближающихся людей извивами холмов, но справа и слева от нас расстилалась совершенно открытая местность, бежать и отступать было некуда. Тёрм начал неспешно вытаскивать меч, я тоже потянулась рукой к оружию.

— Доброго здравия вам.

Я обернулась. Вооруженный луком Клась сидел на краю телеги и хитро посматривал в нашу сторону. Правивший лошадьми Лехайн натянул поводья и остановил сноровисто бежавшую тройку.

Лошади были отборные, тяжеловозной новорустанской пароды.

— Тпру, — Лехайн соскочил с повозки и подхватил лошадей под уздцы.

— Тёрм, — позвала я и бросила обеспокоенный взгляд туда, откуда по-прежнему доносился цокот копыт приближающейся конницы.

— Благодарствуем, — Лехайн чуть припустил поводья и низко поклонился.

— Постой, постой, брат, — Клась, от которого не укрылся мой обеспокоенный взгляд вышел из-за спины старшего, — вы чего-то опасаетесь?

Темнить не было смысла, через считанные секунды сюда должны были выехать конные воины.

— Езжайте отсюда и как можно быстрее, вам не к чему быть здесь, — Тёрм вытащил из ножен меч, я наконец-то сняла с плеча лук и потянулась за стрелами.

— Пойдём, брат, — Лехайн попятился в направлении повозки.

— Вдвоём против сотни конников? — Клась, скептически улыбнувшись, помотал головой, — к повозке, мы спрячем вас…

— Клась, ты что? Если их найдут, нас повесят.

— Ты забыл чьей милости обязан своей жизнью и благополучием?

— Действительно, Клась, езжайте, — мы не хотели рисковать их жизнями. Но он упрямо замотал головой.

— Помогайте, — и уже не обращая на брата никакого внимания, принялся раскидывать уложенные в повозку мешки и корзины. Через считанные секунды показалось днище телеги. Клась нагнулся и ухватившись за что-то рукой приоткрыл спрятанную внизу дверку. У телеги оказалось потайное дно. Выбросив оттуда несколько увесистых свёртков, он сделал приглашающий жест рукой. Мы с Тёрмом переглянулись: предложенная помощь вполне могла оказаться ловушкой, но, вздохнув, дружно решили, что лишний десяток уничтоженных вражеских воинов уже ничего не изменит.

— Быстрее, — поторопил нас младший брат, и я увидела, как побледнело лицо старшего.

Клась снова играл в опасную рулетку, но он сам едва ли об этом догадывался.

Только мы улеглись, как сверху посыпались узлы и баулы. Телега тронулась и почти тотчас раздался сердитый окрик.

— Кто такие? Куда прете?

— Ваш благородие, местные мы. Из Старых Куличиков в стольный град с товарами крестьянскими едем. Хлеб каравайный, репу да брюкву продаём…

— Купцы значит? — ехидно уточнил всё тот же голос.

— Что Вы, ваше благородие, какие уж мы купцы? Так с пятого на десятое в своём подворье перебиваемся.

Я бы, конечно, могла бы за него добавить, что ещё и от налогов часть товара утаиваем, но по понятным причинам предпочитала лежать тихонечко и помалкивать.

— Проверить товар, господин сотник? — от слов особо усердного десятника по моей коже побежали мурашки, я почувствовала, как замер и подобрался Тёрм.

— Некогда нам в капусте рыться. Вот что, лапотники, не попадались ли вам на дороге мужчина и девушка? Не местные, на конях или пешком шедшие?

Какое-то время царило молчание, видимо братья старательно мотали головой, так как после всё тот же голос добавил.

— Коль увидите, сразу страже сообщайте, за них хорошие деньги обещаны — десять тысяч фенфинов.

Услышав такую сумму, я едва не присвистнула. Назови сотник её чуть раньше, и я бы не поручилась за наши головы, теперь же, когда братья на заданный вопрос ответили отрицанием, идти на попятную было бы дороже самим себе. Их головы полетели бы вместе с нашими.

— Но, — вожжи засвистели в воздухе, и наша повозка, дернувшись, покатилась вперёд, — но, - и тяжеловозы побежали быстрее, — но, - и за бренчаньем колес, стуком копыт не стало слышно звона брони удаляющегося войска.

Только когда мы удалились на достаточное расстояние, телега замедлила скорость и остановилась. Послышалось кряхтение слазивших с телеги мужиков и шорох снимаемой поклажи.

— Значит вы нынче в розыске?! — Клась гладя на нас откровенно лыбился.

Мы промолчали.

— То-то мне ваши рожи ещё тогда в лесу показались знакомыми. Я ж ваши портреты на стенах городских видел.

— Отстань от людей, Клась, — Лехайн хмурился и озабоченно поглядывал по сторонам.

— Так они же и не против. А как вы тогда ловко свои морды состарить умудрились, любо-дорого. Я и то не сразу вашу маскарацию разглядел. А Лехайн так и вовсе со мной спорил, мол, того не может быть, быть того не может. А я как вас на дороге увидел, так сразу ему и шепнул: "Вот, мол, они наши благодетели. Кланься им в ноженьки, да денежку готовь, должок отдавать". Только не успели мы денежку приготовить, я сразу смекнул, что к чему…

— Да ты, я гляжу, глазастый, — Тёрм сердито посмотрел на младшего, — а смекалистый так уж и чересчур.

— Ага, я всегда умом отличался.

— Молчи уж, балаболка, — довольно беззлобно пробурчал Лехайн и для порядка отвесил ему подзатыльник.

— А за что вас раньше-то сыскивали?

— Раньше, за что искали хочешь узнать, а сейчас, значит, за что ищут, знаешь?

— А как же пишут что двое — мужик да дивчина гарная — шлотов из пещер и клетей заветных на волю выпустили.

— Это где же ты такое вычитал? — я даже опешила от такого обвинения.

— Да почитай на каждом заборе написано, и глашатаи кажный день по деревням скачут. Только портретов больше не вешают, мол, всё одно без толку, говорят вы личины меняете, как одежку старую.

— Это точно, то грязью намажемся, то травой натрёмся, то три дня не емши, вот тебе какая-никакая, а маскарадная маска, — пробубнил себе под нос камерлинец.

— Ага, я тоже так подумал, раз уж про личины враки, так и всё остальное тоже. Я ж потом у бабки Махани всё разузнал, она мне и рассказала, как морду свою люди без магии старят. Травкой остролисткой натерлись, вот тебе и морщины благородные.

— Да ты, я смотрю, Клась не только сметливый, но ещё и не в меру любознательный. Так и голову за свое любопытство потерять не долго.

— А что нам голова? Однова живём.

— Странно ты заговорил, прошлый раз по-другому разговаривал.

— Поумнел, вот и говорить по-другому стал, — в последней фразе не было и намека на шутку.

— Это точно, — подтвердил его слова старший брат, он по-прежнему стоял в сторонке, понуро опустив голову.

— Про шлотов и колдовство злобное я кое-как и сам скумекал, только вы мне вот что подскажите, люди поговаривают, мол, вас сама королева боится? Правда то или врут люди?