Анатолий Гончар - Судьба. На острие меча

• Название: Судьба. На острие меча
• Автор: Анатолий Гончар
• Жанр: Фэнтези

Что делать хрупкой девушке, если государство, столь любимое ею, находится на грани страшной войны? Рыдать и прятаться за чужие спины? Ну уж нет, это не про нас! Храбрая воительница Ее величества Амель Амертон, считая, что лучшая защита — это нападение, отправляется в чужую страну, чтобы предотвратить войну. Ей предстоит сразиться с самыми разнообразными противниками: жестокими каргаритами и ватаганами, кровожадными обруками и скворхами, беспощадными шлотами и жаберами… Героиня поймет, что такое предательство и дружба, ненависть и настоящая любовь. Но сможет ли она совершить предначертанное судьбой?

---

Повернув в сторону потайного лаза, я уже нисколько не сомневалась, что буду делать дальше. Она сама не оставила мне выбора. Он не желал мне боли, предпочтя ей смерть, я же не хочу ему ни того, не другого… Я не хочу, чтобы он умер.

— Авель, снова ты? — главный тюремщик уже давно напряжённо всматривался в полутьму коридора, но только сейчас он разглядел в моей руке обнажённый клинок. Лицо его вытянулось в изумлении, а рука потянулась к лежавшему на лавке мечу.

— Не вздумай, — его оружие оказалось в моих руках так быстро, что никто из стражников не успел среагировать, — мечи и ножи на стол, — я хмуро посмотрела на застывших в напряжении стражников, — живо.

— Как бы тебе не пожалеть, — пробормотал один из тюремщиков и тут же получил рукояткой меча в зубы. Зажимая ладонью рот, он с воем отскочил в сторону.

— Не знаю как я, а ты уже жалеешь, — прошипела я и, чтобы окончательно его унизить, пнула ногой под зад. — Падаль. Ключи на стол. А сами вон в ту камеру и пошевелитесь.

— Авель, зачем тебе это? Всё дело в том узнике? Ты могла бы сказать, и я бы тут же освободил его, — Дестактион выглядел ошарашенным и говорил с сочувствием в голосе, но я прочла в его глазах свой смертный приговор и поняла, если ему представится возможность, он убьет меня, не задумываясь.

— Без санкции королевы? — я усмехнулась.

— Под твою ответственность, — он слегка скис, но продолжал хитрить.

— В камеру, — я не собиралась с ним дискутировать. И, чтобы они поторопились, ткнула ближайшего ко мне стражника остриём меча. Дестактион посчитал, что я, подавшись слишком далеко вперёд, допустила ошибку и прыгнул. Зря. Я даже не стала отводить руку для замаха. Просто полоснула остриём по его шее… Остальные тюремщики наперегонки бросились выполнять моё приказание… Начальник тюрьмы некоторое время тщетно пытался зажать рану ладонями, затем обессилено повалился на пол и испустил дух. Мне же было его совершенно не жаль. Я брезгливо вытерла о лежавшую на столе тряпку своё оружие и, подхватив ключи, поспешила в глубину тюремных коридоров. Выбегающих навстречу стражников, я рубила без всякого сожаления. После того, что я видела в дальней пещере, во мне не осталось для них ни капли жалости. Кроме того, после побега пленников смерть — это лучшее, что могло их ждать.

Замок с грохотом шлепнулся на камни пола, дверь, заскрипев ещё пронзительнее, чем в прошлый раз от толчка моей ноги буквально врезалась в стену. Выхватив факел, я, не обращая внимания на трещавшие под ногами кости, поспешила к своей цели. Поворот направо я смогла бы найти даже с завязанными глазами.

Ржавые дужки замка никак не хотели поддаваться, пришлось вдарить по нему рукоятью, чтобы он отвалился вниз. Проснувшийся от звука удара Тёрм со стоном приподнялся на одном локте и поднял на меня глаза, тут же наполнившиеся ужасом:

— Что ты делаешь?

— Устраиваю тебе побег, — сказала я сквозь зубы.

Терм непонимающе посмотрел на меня:

— А как же…

Я наконец-таки подобрала ключ ко второму замку. Дверь отворилась. Я подала ему руку.

— Ты не понял. Я ухожу вместе с тобой.

Я достала из ножен и подала Тёрму узкий кинжал.

— Держи, — он протянул руку с трудом поднимаясь на ноги. Я напряжённо вслушивалась в доносившиеся из коридора звуки.

— Но зачем ты так… - он говорил с трудом, из рассечённых, потрескавшихся губ снова потекла кровь.

— Молчи, потом объясню, — он повиновался, но всё еще никак не мог встать, его шатало, я порывалась помочь ему, но прежде надо было сделать нечто другое, — я сейчас.

Оставив ему факел, я нырнула в темноту коридора. Мои глаза, уже привыкшие к его неяркому свечению, смогли различить дверь ближайшей камеры.

— Камерлинцы? — негромко спросила я, надеясь на положительный ответ. Мне повезло с первого раза.

— Ну и что дальше? — в свою очередь спросил недовольный голос.

— Я хочу помочь вам бежать.

— Каким образом? Перегрызёшь прутья? — за решёткой сдержанно засмеялись.

— Вот ключи, — смех сразу же прекратился.

— Ничего не выйдет, нас тут же переловят снова.

— Не переловят, если вы откроете как можно больше камер.

— Слушай, Креф, а девчонка дело говорит, среди тысяч освободившихся узников нам будет затеряться гораздо легче.

— В коридорах много убитых стражников, можете взять их одежду, и вот ещё что, — я вспомнила о сидящих в соседнем коридоре каннибалах, я боялась выпустить наружу этих «человеков», ставших уже нелюдями, — не открывайте двери соседнего коридора.

— Мы знаем, — ответил мне всё тот же голос.

— А почему ты сама не хочешь открыть двери и выпустить узников?

— У меня другие планы, — я начала понимать, что теряю здесь слишком много драгоценного времени.

— Артын, а если она врёт? Если она специально подослана, чтобы заманить нас в ловуш… — кажется говоривший и сам начал понимать, что морозит глупость, но его безжалостно прервали ещё раньше.

— Заткнись, Креф! О чём ты говоришь? Мы лучше выйдем и погибнем сражаясь, чем будем каждый день терпеть новые пытки, постепенно гнить и, мучительно умирая, жаждать дня казни.

— Держите, — я бросила связку ключей в глубину камеры. И поспешила к Тёрму. Нам надо было выбраться из города, пока ещё не началась основная заварушка. Только в этом случае у нас еще оставался шанс уйти из столицы живыми. Что бы не начало твориться в городе, искать в первую очередь кинуться нас — меня и Тёрма. Нам надо было торопиться, ибо я не знала, подняли тревогу оставшиеся охранники или нет.

Мы быстро, насколько позволяло истерзанное тело Тёрма, добрались до главного коридора. Неподалеку от дверей на каменном полу по-прежнему лежал оглушенный мной охранник.

— Одевай, — скомандовала я, стаскивая с тюремщика доспехи и отдавая их Тёрму. Тот повиновался и начал одевать на себя тяжёлую боевую амуницию. В свете тусклого освещения факелов я видела, как исказилось его лицо от боли, но он не издал ни звука. Доспехи ударами тяжёлых камней ложились на израненное тело…

Мы осторожно двигались по коридору, а за нашими спинами постепенно разрастался шум, издаваемый освобождавшимися узниками. Я, закусывая губу от злости на саму себя, нещадно торопила и без того тяжело дышавшего Тёрма.

— Быстрее, Тёрм, быстрее, — он не отвечал, но я почти слышала как расползается короста на многочисленных ранах и ссадинах, как из открывшихся ран не останавливаясь течёт по его телу кровь. Но всё же мы двигались медленно, слишком медленно, чтобы успеть вовремя покинуть взбунтовавшуюся по моей милости темницу.

Топот ног и грохот плохо подогнанных кольчуг я услышала, когда мы только начали подниматься по лестнице, ведущей с нижнего тюремного уровня. Видимо кто-то из тюремщиков обнаружил трупы и поднял тревогу.

— Обопрись на моё плечо.

— Что? — переспросил Тёрм, не сразу сообразив, что именно от него требуется.

— Обопрись, спрячь лицо, — объяснять и рассусоливать, что к чему у меня не было времени.

Тёрм, наконец-то поняв, что от него требуется, обхватил меня за плечи и, опустив лицо вниз, тут же повис на мне всем своим весом. Я даже подумала, что он потерял сознание, но нет он нашёл в себе силы подниматься дальше.

— За нами гонятся, внизу бунт, преступники сбивают замки, нам едва удалось спастись! — выпалила я скороговоркой, решительно протискиваясь сквозь ряды бегущей вниз стражи.

— За мной! — гордо подняв над головой палицу, выкрикнул мчавшийся впереди всех десятник. И не удосужившись даже расспросить, кто я такая, побежал вдоль по коридору. Надеюсь, пленникам удалось освободить достаточно много народа, чтобы этому десятнику не пришлось долго мучиться. В том, что озлобившиеся люди сомнут эту немногочисленную группу, я не сомневалась.

Лестница кончилась, но не успел стихнуть топот ног от первого отряда стражников, когда из широкого верхнего тоннеля прямо на нас вывернула такая же немногочисленная, но уже гораздо лучше вооружённая орава. Командовали ими два дюжих мужика одинаково одетых, с одинаковыми капральскими наклёпками на нагрудных латах.

— Пропустите воительницу с раненым, — скомандовал первый, разглядев одетую на мне форму. Второй оказался сообразительнее. Он наклонился к повисшему на моём плечу Тёрму.

— А ну кось покажи своё лицо? — эти слова стоили ему жизни. Мой клинок войдя в капральский живот чуть ниже брони распорол вздрогнувшее от боли сердце. Крик замер на губах капрала. Рывок вверх, и распарывая брюшину, меч взлетел в направлении стражника, следовавшего за капралом. Незадачливый командир в последних судорогах, хватая ртом воздух, повалился на пол. Рубанув по рукам ближайшего стражника, я шагнула вправо, прижимаясь к стене и оттесняя камерлинца за свою спину. Рассчитывать на обессилевшего Тёрма не приходилось. Мне повезло лишь в одном — привыкшие к вялому сопротивлению пленников и не видевшие шишек даже в учебных боях стражники бросились на меня всем скопом, совершенно не заботясь о собственной защите. Двумя взмахами меча мне удалось уменьшить их силы на треть. Оставшиеся шесть стражей во главе со спрятавшимся за их спины начальником, напуганные участью своих товарищей отступили назад и теперь молча таращились на трупы своих товарищей, не спеша ни отступить, но и не решаясь напасть.