Жеральд Мессадье - Цветок Америки

• Название: Цветок Америки
• Автор: Жеральд Мессадье
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-94145-470-9

«Цветок Америки» — третий (после «Розы и лилии» и «Суда волков») том трилогии. Жанна, ставшая после многих испытаний баронессой при дворе Карла VII, а затем и Людовика XI, на сей раз бежит от парижских интриг в Страсбург. Но и здесь ее ждут невероятные приключения. Она борется за обладание морской картой, указывающей путь в Новый Свет, противостоит проискам венгерских магнатов, исследует только что открытую Америку. Женщина на все времена, она вновь обретает любовь, а ее клан становится одним из самых могущественных в Европе.

---

Жанна — и только она — сумела восстановить некоторые детали. Немой, без всякого сомнения, был Жоашен, отец Франца Эккарта.

Об влюбилась, и были все основания полагать, что влюбилась она во Франца Эккарта. Такая девушка, как она, могла отдаться мужчине лишь по страстной любви. Но Жанна была слишком занята спасением дочери, чтобы расспрашивать юношу. Однако она согласилась взять загадочный отвар, переданный им через графиню Гольхейм и оказавшийся очень действенным средством против жара.

Одеяние Об никоим образом не подходило для ночной прогулки. Девушка встала с постели, скорее всего, с целью пойти на свидание. Но почему она забрела к пруду?

И что делал у пруда Жоашен? Какой провидческий инстинкт привел его туда?

Поскольку Об так и не вышла из своего оцепенения, она не могла ответить на эти главные вопросы. Тогда Жанна решила написать Францу Эккарту. Она умоляла его во имя небесного милосердия объяснить, что произошло и по какой причине Об лишилась речи и рассудка. Она поклялась, что никому не раскроет тайну.

Вскоре она получила ответ:

Дорогая Жанна,

Об влюбилась в меня и пришла ко мне как-то ночью, а потом много раз делила со мной постель. Я тоже сильно полюбил ее. Ребенок будет моим.

Однажды, когда я попросил ее ночью не приходить, она все же пришла. Быть может, заподозрила меня в неверности. Мы с Жоашеном, моим отцом, и Дитером Либратором собрались, чтобы вопросить духов. Они явились из леса. Подозреваю, что Об могла увидеть их возле павильона. Наверное, она испугалась, и рассудок ее пошатнулся. Ибо только закаленная душа способна вынести подобную встречу.

Не ведаю, почему она бросилась в пруд. Но знаю, что той ночью Жоашен вдруг написал на листке бумаги: «Чья-то душа страждет». И поспешно выбежал из павильона. Подобного рода предвидения у него часто бывают. Точно так же он оставил Анжер, чтобы повидаться со мной, когда во сне ему явился призрак Софи-Маргерит. Поэтому он успел спасти Об.

Увы, я не обладаю познаниями, чтобы вывести Об из ее состояния. Не знаю снадобья, которое могло бы помочь. Боюсь, она испытает слишком сильное потрясение, если увидит меня. Когда я подходил к ее изголовью, она начинала стонать. Если Жоашен знает средство исцеления, то сам сообщит тебе об этом. Он добрый человек.

Это письмо лучше сжечь.

Твой верный Франц Эккарт.

Жанна бросила письмо в огонь и стала смотреть, как оно горит, спрашивая себя, не вылетит ли из дыма какой-нибудь призрак. Юноша говорил об общении с духами как о вещи совершенно естественной. В любом случае и он, и его отец сыграли роковую роль в судьбе женщин, с которыми вступили в связь. Нет, она не хотела, чтобы Франц Эккарт или Жоашен снова увидели Об.

Тем не менее, день за днем, час за часом она ждала, что Жоашен принесет ей лекарство, которое поможет Об прийти в себя. Но он так и не появился.

Помолвка с Карлом фон Дитрихштайном была разорвана под предлогом необыкновенной слабости, поразившей невесту. Одно было ясно: Об никогда не вернется в Гольхейм. Жанна и сама испытывала теперь отвращение к замку в Пфальце. Она бы охотно покинула Страсбург и увезла Об в Анжер, если бы не Франсуа. Болезнь сестры привела его в мрачное состояние духа, и говорить с ним сейчас о его холостяцкой жизни было бы сущим безумием.

Ровно за месяц до конца 1493 года, утром 1 марта, Об испустила пронзительный крик. Прибежали Жанна и Фредерика. Об корчилась в кресле. Жанна послала за повитухой и с помощью Фредерики перенесла будущую роженицу в спальню.

Роды продолжались пять часов. Поначалу Об кричала непрерывно, затем постепенно затихла.

В четвертом часу пополудни повитуха извлекла из чрева ребенка, мальчика.

В пятом часу Об умерла.

Никто не известил Франца Эккарта, но он явился на отпевание в Сен-Пьер-ле-Вьё, потом на кладбище. Только Жозеф знал правду от Жанны. Все остальные — Франсуа, Жак Адальберт, Деодат, Феррандо — сочли поведение молодого человека трогательным.

Потрясенные горем Жанна и Жозеф не знали, что думать о Франце Эккарте. Казалось, он сам пережил страшное горе. Конечно, его нельзя было винить в безумии, а затем и смерти Об. Истина заключалась скорее в другом: подобно земным владыкам, он принадлежал к слишком могущественному и полному опасностей миру — нельзя безнаказанно входить в него. Но ему не следовало, думала Жанна, подпускать к себе Об.

Она попыталась представить себе сцену обольщения: да, Об не смогла устоять перед тайной юноши, как некогда Софи-Маргерит — перед тайной его отца.

Потом она заметила в глубине бокового нефа незнакомца, который стоял словно окаменев. Лица почти нельзя было разглядеть. Что он там делал? Озарение наступило, когда она увидела, как незнакомец и Франц Эккарт обменялись взглядами: это был Жоашен, тот самый человек, который вытащил Об из пруда. Бледный подросток былых времен превратился во всклокоченное дерево.

У выхода она шепнула Францу Эккарту:

— Приведи своего отца на ужин. Но не говори никому, кто он такой.

Юноша кивнул.

Одно из мучительных испытаний долгой жизни — это провожать дорогих людей на кладбище и кидать в могилу первый ком земли. Жестокое, невыносимое испытание. Но куда горше пережить собственное дитя, особенно если это юная мать в блеске свежести и красоты. Жанна встревожилась при виде страдальческого лица Жозефа: ее испугала мысль, что вскоре и он окажется на том же кладбище. Она должна поддержать его, это сейчас самое главное.

Поминки вышли необычными.

Отец Штенгель, отслуживший погребальную мессу, был вдохновлен свыше. Благословив трапезу, этот человек с узловатыми руками сумел найти простые слова: ангелы в раю, сказал он, радуются, принимая душу, которая познала только любовь и была создана скорее для небесных празднеств, чем для земных утех. Она теперь у Отца своего и, чтобы утешить тех, кого покинула, оставила им ребенка. Можно ли надеяться на большую милость?

Фредерика, которая, по эльзасскому обычаю, присутствовала на поминках вместе с другими слугами, расплакалась.

Отец Штенгель поднял бокал:

— Выпьем за любовь, дети мои. Ибо нет другой любви, кроме небесной. Все остальное — ничто.

Глаза Жоашена, сидевшего в конце стола, увлажнились. Все стали есть и пить, смеясь, плача и вознося молитвы.

Перед тем как уйти, Жоашен вложил в руку Жанны гладкий камешек зеленого цвета. Глаза его улыбались, хотя сказать он ничего не мог.

— Это малахит, — объяснил Франц Эккарт, — камень долгой жизни.

Кормилица дала грудь безымянному младенцу.

Жанна с трудом держалась на ногах от изнеможения. Долгая жизнь? Она уже прожила три. Сейчас все казалось ей нереальным. Нет, Об не умерла, это просто кошмарный сон.

Когда завершаются подобные дни, люди ложатся в постель с мыслью, что смерть и в самом деле то, что о ней говорят: покой. Раздвинув полог, Жозеф лег рядом с Жанной. Она услышала его тихий плач. Потом он прильнул к ней, как ребенок.

Крестьянин, который смотрит на свое опустошенное бурей поле, участвует в истории мира. Он видит перед собой последствия непонятного Божьего гнева. Медленно обучается обрядам заклинания его. Любой человек, который не хочет стать игрушкой страстей безумного старика, существующего миллионы лет, поневоле превращается в колдуна. Или в колдунью.

Проснувшись на следующий день после похорон своей единственной дочери, Жанна составила список всех пережитых бедствий и утрат. С той безжалостной утренней холодностью, которую не успели смягчить, сгладить, обмануть утешения других людей. Родители. Попытка похитить ее, Жанну. Умерщвление Дени. Матье. Франсуа. Бартелеми. Жак. Софи-Маргерит. И вот теперь выпавшая из гнезда нежная бедная птичка — Об.

Проживи долгую жизнь, сказала она себе, и утратишь веру в Бога.

Изнемогший от горя Жозеф спал крепко, и это ее успокоило. Накануне, на кладбище, ей показалось, что он стоит у врат смерти. Она сходила в отхожее место, выпила большой стакан воды и спустилась на кухню, чтобы вскипятить молоко. Франц Эккарт уже был там, горячее молоко поджидало ее. Кроме них двоих, никто еще не встал.

Они обменялись взглядом людей, потерпевших кораблекрушение.

— Кто известил тебя? — спросила она.

— Жоашен.

— Твой отец?

Франц Эккарт кивнул.

— Как он узнал?

— Разве ты не прочла мое письмо? Когда душа страждет, ему становится известно. Он узнал, что Об умерла, как узнал о смерти моей матери.

Она отпила молоко из кружки. Даже очевидность фактов не могла ее убедить.

— Он написал мне на листке бумаги: «Об умерла».

Она в двадцатый раз повторила себе: никто не извещал Франца Эккарта. Следовательно, он говорил правду, хотя это казалось невероятным.

— Об была первой женщиной, с которой я занимался любовью. А я был первым мужчиной в ее жизни. Ей не хватило веры. Она пришла в ту ночь к павильону. Возможно, ей показалось, что духи упрекают ее или преследуют. Я не знаю. Но, думаю, именно поэтому она, оказавшись во власти своего заблуждения, бросилась в пруд. Духам не в чем было упрекнуть Об. Она была светла, как дождевая вода.