Николай Басов - Поиск неожиданного

• Название: Поиск неожиданного
• Автор: Николай Басов
• Издательство: «Издательство АЛЬФА-КНИГА», АРМАДА
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0447-6

Три воина, призванные исполнить приказ, три рыцаря, верные однажды данному слову, идут трудными дорогами своего мира. Ни жар пустыни, ни блеск золота, ни холод стали обнаженных клинков, ни зловещие звуки шаманских камланий — ничто не способно сбить с пути человека Франа Термиса по прозвищу Соль, эльфа-полукровку Оле-Леха Покрова, орка Сухрома од-Фасх Переима. Им обязательно нужно отыскать тех, кто поможет их Госпоже Джарсин возродить к жизни волшебный Камень, без которого нарушится привычное равновесие, исчезнут с лица земли маги, а может, вообще погибнет все живое. А времени остается все меньше…

1. Магия неведомого.

2. Поиск неожиданного.

---

И вот когда этот самый Луад шел куда-то к носу кораблика, пытаясь тихонько протиснуться мимо, Крепа его прихватила, всего-то вытянув руку. А тому и деться было некуда, потому что тесноват был кораблик, как бы и что бы о нем ни думали эти самые птицоиды из команды… Прихватила, и легко, даже легче, чем перышко или снежинку ловила, подтянула и второй рукой, одним пальцем отпустила ему щелбанчик… Хотела по лбу, но уж куда получилось — туда и получилось.

А получилось — по затылку, и этот самый шкипер отлетел от всего-то одного щелбана к сетке или веревочкам, которыми баллон удерживался над кораблем. И упал. Крепа на него посмотрела, перевернулась на другой бок и сделала вид, что спит. Но сама все же прислушивалась, что с тархом происходит.

А тот выключился, правда, ненадолго, потом поднялся, нетвердыми шагами пошел к корме, добрался до люка, куда удалились перед тем рыцарь с Датыром, и скатился по лестнице во тьму. Шум поднимался медленно, но неукротимо. Застучали по палубе ножки других членов команды, потом раздался голос рыцаря, Крепа хорошо все услышала, лежа-то на тонких, как кожа барабана, досочках. Наконец, появился и сам рыцарь, за ним Датыр волок фонарь, потому что темновато уже стало.

— Крепа по прозвищу Скала, ты спишь? — строго спросил Сухром, хотя большой злобы в его голосе не звучало.

Она повернулась к ним, перекатилась на боку. Кораблик этот треклятый заскрипел и накренился на другой борт. Циклопа открыла глаз.

— Сэр рыцарь, она… — У Луада текли слезы, нет, он не хотел плакать, но у него само так выходило. — Она меня убить хотела! Она опасна, ее нужно веревками связать.

— Как ты его хотела убить? — вполне равнодушно поинтересовался Сухром.

— Щелбаном не убивают, если только совсем уж дураков… — отозвалась Крепа. А потом вдруг, в свою очередь, почти пожаловалась: — А нечего про меня гадости болтать.

— Та-ак, — удовлетворенно кивнул рыцарь, повернулся к Луаду.

Вот только получилось, что и ко всей команде, потому что все уже поднялись, и даже капитан Виль этот, что стоял на румпеле кораблика, бросил его на время, подошел поближе, посмотреть в свете единственного фонаря, что у него на палубе происходит.

— Ты что-то сказал ей, Луад?

— Клянусь всеми Пресветлыми Богами, сэр, ни сном ни духом… — И вдруг прикусил язык. Вспомнил он, и даже слезы у него высохли, опустил головку свою, покрытую перьями какими-то мелкими или — как заметила вдруг Крепа с отвращением — чуть ли не птичьим пухом.

— Ага, — кивнул снова рыцарь Сухром, — значит, говорил. Вот и получил, шкипер, нечего болтать о ком-либо за спиной.

— Луад, — добавил тогда и Датыр, — у циклопов, знаешь, слух острее, чем у волков или у летучих змей… Они писк комара за милю слышат, а уж в твоей многодумной башке даже мысли громко звучат для Крепы нашей, как из бочки доносятся… Ты же у нас остроумным пробуешь казаться, верно?

— И в следующий раз не божись, когда врешь, — посоветовал рыцарь, уже уходя с палубы, — накажут посильнее, чем Крепа.

Циклопа полежала еще на неудобном боку, перевернулась и тогда расслышала прозвучавший под тонкими досками хохот рыцаря и оруженосца. Они ничуть не осуждали ее, а еще — они назвали ее «нашей», и это простенькое, короткое слово грело ее всю ночь куда лучше, чем два дохлых одеяла, что выдали тархи.

Впрочем, под утро, когда они поднялись выше и стало действительно холодно, Луад с перевязанной головой вдруг принес ей довольно плотный и большой кусок ткани, вероятно, это была та самая штука, из которой шили крылья «Раската» или чинили баллон, в общем, что-то большое такое делали. И хотя штука эта тоже не грела, не то что нормальное одеяльце, сшитое, допустим, из полусотни хорошо обработанных овечьих шкурок, но если сложить его в несколько слоев… И тогда на корабле, а еще пуще того — в душе Крепы Скалы, установились мир и спокойствие.

Все действительно складывалось хорошо, кораблик шел себе по небу, иногда помахивая крыльями, Луад к ней почти подлизывался, как и остальные тархи с ней пробовали разговоры заводить, но она их не очень-то слушала, потому что между рыцарем и командой все же заметна была некоторая дистанция, а она была, как сказал оруженосец, из той, из другой части, она была с рыцарем, поэтому разговаривала неохотно.

Зато с интересом смотрела на землю, которая проплывала внизу, научилась, пусть и не сразу, но все же — подползать к борту и смотреть и ничего при этом не ломала… Если покрепче за веревки держаться. И хотя поначалу Крепу мутило, да и непривычной она была к высоте, теперь даже с некоторым удивлением вспоминала, как в Трехгорной крепостишке опасалась с башни сторожевой вниз смотреть, а ведь там высоты почти не было, по сравнению с нынешней-то.

Внизу под ними проплывали горы, реки и леса с многочисленной живностью. Потом неожиданно развернулась степь, хотя Крепа своим циплопьим чутьем сразу догадалась, что это еще не слишком большая, не совсем безмерная степь, которая, как сказывали опытные-то циклопы, простиралась за горами на многие тысячи лиг куда-то совсем уж к северу, где и летом в простой тунике не походишь.

А потом она неожиданно для себя обнаружила, что прислушивается к внутренним ощущениям и настроениям тархов. У тех была очень любопытная, так сказать, природа чувства погоды, чувства ветра и воздуха, чувства высоты и облаков, туч и накапливающегося в них электричества… Это было все равно что слушать неторопливую, небыструю сказку о море, почти что о море, которого, к сожалению, они так и не увидели даже с той высоты, на которой нес их «Раскат». Это Крепу с командой странных и несильных птицоидов несколько примирило, даже с Луадом, который вдруг стал относиться к ней… Ну в общем, она-то замечала это в других своих сослуживцах, но обычно не придавала значения. А он, этот коротышка и щелкнутый ею шкипер, стал к ней понемногу проникаться вниманием, потом все более заметной теплотой.

Что это такое и как с этим теперь следовало поступать, Скала не знала, но не давать же еще один щелбан почти нормальному служивому офицеру за то, что ему нравится на нее, такую грузную и тяжелую циклопу, смотреть? А Луад этим теперь исподтишка занимался и, когда вконец осмелел, даже не скрывался порой. Уставится, дурень, и, вместо того чтобы облака и ветер рассматривать, на нее пялится. В команде, где тархи были между собой откровенней, чем с ней, над ним даже посмеивались, мол, влюбился, за щелбан…

Проникнувшись умением читать этих вот малоросликов, циклопа вдруг с удивлением обнаружила, что рыцарь Сухром тоже о чем-то все время думает.

Ему следовало, как не сразу поняла Крепа, но все же поняла, выбрать направление для корабля, найти что-то впереди. И ведь ясно же было, что направляться нужно было не на север, а куда-то восточнее, где была чуть ярче синь, или облака там поднимались выше, или отражалось высокое небо чуть иначе в лесах и степях, или воздух был гуще… Но рыцарь этого еще не видел, ему для этого следовало немного созреть, вроде как арбузу на бахче.

Но такое и прежде бывало, Скала частенько замечала, что командиры оттого и командуют, что думают все время о чем-то, тем более если не сразу нужное придумывают. Допустим, где у крепости, которую следует штурмовать, слабые стены, которые проще всего разрушить, или где какой гарнизон невыученный стоит, или где засада может быть противником устроена, и этого следует избегать… У командиров, в общем, это бывало, и хотя они порой долго над этим соображали, куда подольше, чем даже она, циплопа, которая никогда себя очень-то умной не считала, как правило, потом они все себе придумывали как следует. Вот и сейчас было что-то такое же, хотя и не про засады, но все равно — похоже.

Она даже решила, что ей следует во время одного из перекусов с рыцарем и оруженосцем, которые теперь к ней за обедом или ужином присоединялись на палубе, намекнуть командиру про правильный путь. Не прямо сказать, командиры не любят, когда им прямо о чем-то говорят, но вот тоненько так, незаметно, мол, видела синь вон там поутру, сэр рыцарь… Туда и плыть хочется, мол, ничего не пойму, но туда так и тянет…

А потом стало ясно, что правильно сделала, что не полезла со своими советами. Сейчас не рыцарь командовал и направление выбирал, а капитан Виль шел, чтобы подобрать еще тархов, потому что им не хватало экипажа, не хватало рук на крыльях, чтобы толково и уверенно вести корабль. Вот они и подходили к границе той области, где этих самых тархов можно было найти в достаточном количестве и завербовать для службы на «Раскате».

На пятый день они и пришли к одному из таких поселков. Или, вернее, к городку. Только его населяли не одни тархи, но об этом Крепа догадалась не сразу… В общем, они оказались где-то на краю холмистой равнины, откуда племена птицоидов и расселялись по всему остальному миру. В глубину этих мест капитану Вилю рыцарь Сухром залетать не разрешил, но и в этом почти городе для вербовки три — пять птицеподобных людишек с крылышками можно было сыскать.