Юрий Бурносов - Лифт

• Название: Лифт
• Автор: Юрий Бурносов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Лифты бывают разные — тесные или просторные, с исцарапанными стенками или с зеркалами и дубовыми панелями. И все лифты доставляют людей на нужный этаж, нажми только кнопку. И Константин нажал обгоревшую кнопку с цифрой 1. Кто мог ожидать, что у этого лифта свой маршрут?

fantlab.ru © elfy

---

Ильницкий шагнул к тетке Марине, наклонился, посмотрел на нее внимательно, зачем-то оттянул веко и поглядел в глаз, после приложил два пальца к шее — туда, где обычно ясно и четко стучит пульс. Потом сделал то же самое с загипсованным Анатолием. Задумался на минутку, а потом сказал мне:

– Костян, давай на выход!

Стоять здесь, в тесной кабине, где становилось все жарче и жарче, мне надоело. Снаружи было страшно, но и внутри вовсе не весело…

– А давай! — согласился я и спросил: — А что, кстати, с теткой Мариной, как думаешь?

– Обморок. Полежит да придет в себя, ничего с ней не станется. Толстая больно, вот кровь ей в голову и ударила. И муж у нее тоже оказался впечатлительный… Но мы не об них, а вот обо что: я с первого раза тут толком ничего не рассмотрел — глянул, вижу пустыня Каракумы и тут же назад. А теперь нужно оглядеться повнимательней, — сказал Ильницкий. На выходе обернулся: — Пацан, ты тут самый надежный… ну вот и вы, Аркадий Борисыч… держите двери и кнопку на всякий случай. Мы далеко отходить не станем, тем более если ничего интересного не увидим, нах. Пока нас нету, прикиньте лучше по карманам, есть ли у нас что-нибудь пожрать. А то одним коньяком сыт не будешь… — На плечи накинь чего, обгоришь. — Это Ильницкий сказал уже мне, и я послушно накинул майку. Сам он, впрочем, ничего надевать не стал.

Помогая друг другу, мы не без труда поднялись наверх по осыпающемуся краю воронки, в центре которой стоял лифт. Я огляделся, и только теперь мне стало по-настоящему жутко. Да, я отказывался верить в то, что лифт попал в некое неизвестное и непонятное место, потому что видел кабину и то, что открывалось из ее дверей. Но в голову лезли разумные, логичные объяснения: террористы с газами, сон, какой-то природный катаклизм, может, и необычный, но тем не менее вполне земной и в конце концов объяснимый… А тут — от края до края желто-коричневая пустыня, легкий горячий ветерок над ней, сухие ползучие травинки, и ничего больше. Самое страшное — ничего. Хотя…

– Вячеслав, — сказал я.

– А? — Ильницкий обернулся, он задумчиво разглядывал что-то у себя под ногами, весь погруженный в какие-то тягостные размышления.

– Смотрите.

Я ткнул рукой в сторону солнца, нависшего над горизонтом. Смотреть против света было трудно, все расплывалось, но какая-то черная штучка вдалеке, среди бесконечного песка, явно присутствовала.

– Что за хрень? — оживился Ильницкий. — Да, торчит что-то… Может, колодец? Ты прикинь, парень, мы ж тут без жратвы и неделю продержимся. А то и больше. А вот без воды…

– Неделю? — глупо переспросил я. Ильницкий вытер ладонью пот с лица и покачал головой:

– От же ж дураки. Ты что, ничего не соображаешь? Никто не знает, где мы. Как отсюда выбраться — я не знаю, и никто не знает. Мы тут надолго, а может, и навсегда. Главное сейчас — не усраться со страху, нах, а пытаться что-то предпринять…

3

Черная штучка практически не приближалась, хотя мы шли уже почти полчаса. Может быть, это такой пустынный оптический эффект, но лично мне казалось, что она даже отдаляется.

– Ты чем промышляешь, Костян? — спросил Ильницкий. Он шагал впереди меня, и я отчетливо видел на его спине рваный шрам, наверное от ножа.

– Я? В газете, спортивный корреспондент. А вы?

– А я специалист, нах. По связям с общественностью.

Ильницкий коротко хохотнул. Соврал, понятное дело.

– Я вот тут думаю, — продолжал он, — чего дальше делать и как оно вообще происходит. Прикинь, Константин: а что если мы все померли?

– То есть? И это — ад?

– Почему сразу ад? Может, рай, нах. Может, чистилище, нах. Всяко может. Лифт этот, скажем, оборвался или сгорел, вот мы тут и очутились.

– А почему мне тогда жарко? И как это я умер и пью коньяк? — возразил я, остановившись на секунду, чтобы вытряхнуть из туфли хоть немного песка. Ильницкий прошел еще немного, потом подождал, пока я догоню, и сказал устало:

– Пошли, Константин. Все равно заняться больше нечем.

– Попить бы…

– Вот там и попьем, если это колодец.

Еще через сорок минут штучка наконец начала приближаться, и Ильницкий с неким даже восхищением в голосе крикнул:

– Твою мать, да это ж лифт!

В самом деле, это была кабина лифта, стоявшая, чуть накренившись, среди песка и утонувшая в нем примерно на четверть. Если наша торчала посреди воронки, то эта, напротив, на небольшом холмике. Мы ускорили шаг и вскоре были уже рядом.

– Мужики! — крикнул Ильницкий, когда мы оказались метрах в двадцати, и сделал мне знак остановиться. — Мужики! Здорово!

Никто из лифта (он был развернут к нам задом) не появлялся.

– Давно, похоже, стоит, вон как песком занесло… — указал я.

– Может, буря была как раз до нас.

И тут я споткнулся и упал лицом вниз. Падать было мягко, все же песок, и я тут же поднялся. Отряхиваясь, услыхал, как Ильницкий цокнул языком и сказал:

– Один есть.

Я думал, это он про меня, но оказалось — про скелет, о который я, собственно, и споткнулся. Скелет лежал, засыпанный песком практически полностью, и сейчас Ильницкий выволок его на свет божий.

– Пошли в лифте посмотрим, — буркнул он.

В лифте мы нашли еще двоих — судя по остаткам одежды, женщину и мужчину. Оба сидели у задней стенки. Это были даже не скелеты, а мумии — тонкая твердая кожа, обтянувшая кости, осыпавшиеся пряди волос… Меня передернуло, когда я подумал, что мы все можем кончить так же.

— Обыскать бы их надо, — сказал Ильницкий.

— Я не могу.

Зато я могу. Посмотри вон тогда в пакете, что там валяется, а я — по карманам.

В пакете я нашел то, чего найти никак не ожидал, — пластиковую полуторалитровую бутыль с минеральной водой «Родник» и радиоприемник «Vitek», который не работал. Вернее, ничего не ловил, хотя индикатор батареек показывал почти полный заряд.

Ильницкий не нашел ничего, только разряженный мобильник «сименс» и документы, которые бросил тут же, не читая. Когда я потянулся к паспорту, он отшвырнул его ногой в сторону.

– Чего лезешь, нах? Не знаем — и не знаем, меньше головной боли. Пусть лежат. Пошли обратно, хоть воды добыли, и то хорошо. Про скелеты ни слова. Пустая кабина была, и все дела.

Помолчал и выдавил из себя:

– И еще, Костян, я не уверен, что вообще потребуется вода. У нас подозрительно быстро образовались два жмура. Если я не ошибся. Но я в таких делах не ошибаюсь.

Машинально передвигая ноги, я следом за Ильницким добрался до нашей кабины. Там было тихо, тетка Марина с супругом пребывали в полном покое. Пацан держал двери, а раввин, закрыв глаза, молился.

4

Как вы долго! — воскликнул пацан. — Мы с Аркадием Борисычем уже думали, не случилось ли что. Телефон не звонил ни разу. Тетка Марина с мужем все еще спят, и Аркадий Борисыч беспокоить их не велел…

– Там еще один лифт, — перебил пацана Ильницкий, обессиленно опускаясь на песок в тени от кабины. — Пустой. Если кто и был, ушел народ.

– Значит, можно же куда-то уйти? — обрадовался мальчишка.

– Мы немного воды нашли, — сказал я, избегая ответа.

– Но как же люди ушли, а воду бросили? — с сомнением спросил раввин.

– Черт их знает! — сердито отрезал Ильницкий. — Пейте по глотку, не больше! Эй, постреленок, покрути приемник, вдруг чего поймаешь.

Пацан попил и стал заниматься радио, но на всех волнах был только «белый шум». Иногда что-то потрескивало, один раз громко запищало… Раввин возился с бутылкой.

– Произведено почти четыре года назад, — заметил он вдруг.

– И что из этого следует? — ехидно поинтересовался Ильницкий.

– Просто констатирую.

Тут Ильницкий удивил меня. Потянувшись, он сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Я тут роман в журнале читал. Летел народ в самолете и прилетел невесть куда. А вот чем кончилось, не помню… Хреново как-то кончилось, по-моему. Там писатель-то французский сочинил, если бы наш, тогда бы спаслись, нах.

– Это вы к чему?! — подозрительно спросил пацан.

– Это я к тому, что неспроста такое придумано. Народ, наверное, давно думал, что будет, если попадешь в какое-то странное и непонятное ни хрена место. Книжки писал.

И тут снова зазвонил мобильник.

– Да, Нохим, это я. Нет, не приду. Сегодня точно не приду. И кто бы мне сказал, приду ли я завтра… — сказал раввин в трубку, не услышал ответа, потряс мобильник, постучал трубкой о стенку кабинки и, осознав, что связь прервалась, дал отбой, после чего устроился в углу кабинки, закрыл глаза и стал сосредоточенно молиться.

Ильницкий поглядел на него внимательно и зло, отвел взгляд.

– Я вспотел от страха. Мы никуда не можем дозвониться, а вот до нас дозванивается кто ни лень. И после звонка… Я внимательно осмотрел раввина: дышит — грудь вздымается, молится — губы шевелятся. Уф, жив.

– Однако не выключить ли мне мобильник — от греха подальше?