Ральф Питерс - И летели наземь самураи...

• Название: И летели наземь самураи...
• Автор: Ральф Питерс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13218-Х

К 2020 году мир пережил многое: последнюю ядерную войну, стершую с лица земли Израиль, роковую для американцев интервенцию США в Заир, страшную эпидемию неведомой и беспощадной болезни, обескровившую население всей планеты. Вся земля стала огромной шахматной доской, на которой две оставшиеся сверхдержавы — США и Япония — разыгрывают решающую партию в борьбе за мировое господство. Роль одной из пешек отведена нашей стране, охваченной пламенем гражданской войны, ослабленной хронической нехваткой всего на свете и бездарным руководством. В последней отчаянной попытке выжить и сохранить традиционные ценности западного мира противники — Соединенные Штаты и Россия — объединились для решительного сражения против нашествия с Востока.

---

     Возможно, у него появится женщина. Он теперь понял, что Мира никогда не хотела, чтобы он оставался навсегда одиноким. Он и в этом был к ней несправедлив. Она была слишком доброй, чтобы хотеть этого. Ей бы хотелось, чтобы он опять полюбил, если у него останутся на это силы.

     Всю свою жизнь он совершал неправильные поступки, руководствуясь ложными мотивами. Он надеялся, что еще осталось время все это исправить. Он решил попытаться начать жизнь сначала. И на этот раз действительно ради Миры. Он снова повернулся к свету.

     Хейфец одел шлем, который всегда носил в полевых условиях, чтобы показать пример своим подчиненным.

     — Я выйду по нужде, — сказал он своему экипажу.

     Морозный воздух был необыкновенно чистым, Хейфец снова подумал о Тейлоре. Приятно будет встретиться с ним в конце дня. Тейлор был тем человеком, к которому он испытывал что-то очень похожее на дружбу. Он еще не знал, как объяснить Тейлору, почему он хочет уйти в отставку, но это может подождать. Сейчас Тейлор должен сконцентрироваться на других вещах, и Хейфец был полон решимости помочь ему. Предстояло еще решить очень много проблем, особенно связанных с потерей последнего калибратора орудий в Омске. Но они с Тейлором найдут какоенибудь решение. Хейфец представил себя рядом с Тейлором: они склонятся над картой и будут вершить судьбы людей. И им даже не нужно будет слов, чтобы понимать друг друга.

     Хейфец шел по снегу в сторону чахлых деревьев. Белые стволы и ветки напоминали больных туберкулезом женщин. Его поразила скудость этой местности.

     Он сбился с мысли, увидев молодого капитана, сидящего на корточках в небольшой запорошенной снегом ложбине. Капитан приподнялся, чтобы воспользоваться бумажкой. Под ним лежала дымящаяся куча.

     При виде Хейфеца молодой человек выпрямился, отбросив скомканную бумажку и схватился за спущенный комбинезон.

     Хейфец не мог сдержать улыбки. В конце концов, жизнь продолжается.

     — Вольно, — скомандовал Хейфец. — Продолжайте выполнять свое задание, капитан.

     Молодой офицер пробормотал что-то невнятное, а Хейфец повернулся к слегка покосившемуся дереву, вспомнив, зачем он пришел.

     Он услышал, что кто-то произнес его имя и звание. Никуда нельзя спрятаться, даже на минуту. Хейфец обернулся, посмотрел в сторону "М-100" и увидел одного из своих сержантов без головного убора, направляющегося в сторону маленькой ротцицы. "Придется сказать им, чтобы одевали эти чертовы шлемы, когда выходят на улицу, — подумал Хейфец. — Ну, просто как дети". Хотя после боя было так естественно расслабиться, перестать заботиться о внешнем виде и позволить себе немного небрежности.

     Хейфец энергично отряхнулся, затем запихнул одеревеневшую от мороза часть тела обратно в комбинезон. "Слишком долго ее не использовали по назначению", — весело подумал он.

     С трудом шагая по снегу, сержант торопливо приближался к нему.

     — Подполковник Хейфец, вас вызывает подполковник Рено. Он говорит, что хочет поговорить с вами лично.

     Хейфец кивнул. Затем повернулся к капитану, который быстро и смущенно застегивал свой комбинезон.

     — Вы знаете, в чем главная проблема американской армии? — спросил Хейфец капитана. У того было симпатичное, пышущее здоровьем лицо, которое Хейфец привык ассоциировать с типично американской неуязвимостью для интеллекта. Немного подумав, капитан застегнул матерчатый ремень и нервно произнес:

     — Нет, сэр.

     — Мы слишком много говорим, — сказал Хейфец. По выражению лица капитана он видел, что банальность его замечания разочаровала молодого человека, который, очевидно, ожидал услышать значительно более глубокую мысль.

     — Мы слишком много говорим, — повторил Хейфец. Он мягко улыбнулся и пошел на свой пост.

     Капитан Джек Стерджис не мог этому поверить. Он своими глазами видел, что Счастливчик Дейв Хейфец улыбнулся. Он сомневался, сможет ли он убедить в этом своих товарищей.

     Он начал обдумывать, как именно он преподнесет эту историю, и тотчас же решил не рассказывать о том, что он делал во время их встречи. Затем он передумал и решил сказать, что они оба, как боевые товарищи, мочились у дерева. Что же точно сказал Хейфец? О главной проблеме американской армии? Довольно глупо, на самом деле. Не очень понятно. Стерджис подумал над словами Хейфеца некоторое время, стараясь найти в них какой-то скрытый смысл. "Мы слишком много говорим". Может, он имел в виду, слишком много говорим и недостаточно действуем? Или просто слишком много говорим, и все?

     Да это не важно, черт возьми. Он только что говорил со Счастливчиком Дейвом Хейфецем, с человеком, который, как было всем известно, никогда не улыбался. Это был солдат от рождения и до могилы. И вдруг старый чудак улыбнулся.

     Жаль, что у него не было свидетелей. Затем он вспомнил о подробностях встречи и решил, что, пожалуй, наоборот, ему повезло.

     Возможно, Хейфец просто смеялся над ним.

     Да нет. Старый Счастливчик Дейв, наверное, много раз видел ребят в такой ситуации. И, скорее всего, его улыбка означала, что все было хорошо, что они действительно загнали противника в угол.

     Вот так. Это хорошо вписьюается в историю. Даже старый Счастливчик Дейв был очень рад. Это надо было видеть, ребята. Он улыбался. Счастливчик Дейв Хейфец, гроза всего полка, который, как все знали, никогда в жизни не испытывал ни одного человеческого чувства.

     Стерджис был смущен тем, что в тот момент, когда он оправлялся, кто-то вдруг появился, и этот кто-то был не кто иной, как Счастливчик Дейв. Обдумав все, он решил, что не стоит расстраиваться. Зато у него есть история, которую он расскажет ребятам, и чувство уверенности, которое ему внушило хорошее настроение Хейфеца.

     Они встретились с противником и втоптали его в грязь.

     Конечно, он очень боялся. Он никогда раньше не был в бою, но он читал много книг о войне, видел множество фильмов и слышал от ветеранов, как трудно военное ремесло. Они говорили, что никогда нельзя сказать заранее, кто может сломаться и оказаться трусом.

     Да, теперь он знал, что не был трусом, он доказал это в бою. Когда Джек Стерджис пробирался назад к замаскированной позиции "М-100", он с удовольствием представил себе, что у него будет блестящее военное будущее. И когда-нибудь он, возможно, будет так же знаменит, как сам Старик, полковник Тейлор. А может, даже и больше. Однако он не хотел иметь изуродованное лицо, не хотел быть внешне похожим на Тейлора. Стерджис видел себя в гораздо более романтическом свете, и представление об успехе было неполным без фигуры склонившейся над ним женщины.

     Стерджис глубоко вздохнул. Прекрасно быть солдатом, настоящим командиром.

     И тут капитан Джек Стерджис выпрямился во весь рост, почувствовав такую нестерпимую боль, какую никогда не испытывал раньше.

6 3 ноября 2020года (окончание)

     — Сьерра пять-пять, я Сабля шесть.

     Сьерра пять-пять, я Сабля шесть.

     Услышав голос Рено по командной линии связи, Тейлор мгновенно понял, что случилось что-то очень серьезное. Во время переговоров по любым открытым средствам связи генеральский сынок всегда изо всех сил старался сохранять спокойствие, за исключением тех случаев, когда он в пух и прах разносил своих подчиненных. Или во время боя, когда он пронзительно кричал, как бы требуя медалей, наград или просто благодарностей в приказе. Сейчас голос Рено был напряженным от волнения, он сделал то, чего никогда раньше не делал. Он использовал позывной "Сабля" по линии связи с Тейлором.

     Тейлору было известно, что Рено изменял позывные на внутренней линии связи своей эскадрильи, но он всегда использовал присвоенный ему позывной по полковой линии связи, во-первых, потому, что Тейлор запретил эти неуставные глупости, и, во-вторых, потому, что "Сабля шесть" — это был старый позывной, используемый командирами полков, а не какимито там подполковниками, командирами эскадрилий.

     — Танго пять-пять, я Сьерра пять-пять. Прием.

     — Я Сабля… вернее, я Танго пять-пять. Я не могу связаться с районом сбора "Серебро". Я разговаривал с Один-три и вдруг связь оборвалась. Я пытался вызвать Уиски пять-пять, но ничего не было слышно, совсем ничего. Что там происходит?

     — Танго, я Сьерра. Подождите. Сьерра один-три, — вызвал Тейлор Хейфеца. — Я Сьерра пять-пять. Прием.

     Тейлор ждал. Он чувствовал напряженность Мередита и Паркера и озабоченность оставшихся в живых сержантов. В заполненной людьми кабине воняло потом и засохшей кровью, а в самом ее конце, около скамьи, которую они смастерили для солдата с сотрясением мозга, сидел солдат, до сих пор не оправившийся от шока.