Константин Брендючков - Последний ангел

• Название: Последний ангел
• Автор: Константин Брендючков
• Издательство: Верхне-Волжское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1984

Производственная повесть, написанная с точки зрения критически мыслящего ИТР, с размышлениями на тему «почему нам не дают лучше работать» и осторожной критикой бюрократии. Чтобы обострить проблемный пафос, используется фантастический прием: к герою-инженеру из мест взрыва Тунгусского метеорита попадает артефакт сверхцивилизации — «наблюдатель», похожий на статуэтку ангела. С его помощью герой приобретает особые способности (напоминающие телепатию) и делает для родного завода суперкомпьютер.

А. Мешавкин.

---

— Есть соображения, — ответил Олег Петрович, оттягивая время, чтобы придумать что-нибудь после столь недвусмысленного отказа. — Но позвольте задать один вопрос.

— Пожалуйста.

— Я хотел бы знать, было ли вообще какому-нибудь заводу выделено такое устройство? И ходатайствовали ли об этом?

— Нет, не было. И кроме вас никто еще не просил.

— Вот видите! В этом и заключается одно из моих дополнительных соображений. Привлекать автоматический интеллект к работе заводов неизбежно, это не требует доказательств. Сейчас в нашей стране такие устройства, я знаю, редкостны, ими снабжают лишь науку, но когда их появится больше, заводы окажутся не подготовленными к ним. Поэтому необходимо уже сейчас начать накапливать соответствующий опыт хотя бы на одном заводе. Пусть это будет наш завод: другие не просили же!

— Оригинальный довод! Хотите проломить сопротивление обходным путем? А за какие заслуги предпочесть именно вас?

— За то, что мы не побоялись трудностей, неизбежно связанных с освоением этого дела.

— Разумеется, инициатива чего-то стоит, но не является решающим фактором. А второй довод?

— Он заключается в том, что мы не ограничимся использованием машины, а будем работать над развитием ее системы.

— Ого! А кого я должен понимать под словом «мы», ваше предприятие, заводское бюро, лично вас?

— В первую очередь меня, а затем — руководимое мною бюро.

— Вы лично — ведущий специалист по кибернетике? Ваше бюро работает как раз по этому профилю?

— Я не специалист, а горячий сторонник этой отрасли науки и ее техники. По моей отрасли у меня есть изобретения, удостоенные авторскими свидетельствами.

— Ну, это не деловой разговор. Вы кто такой?

— Главный конструктор завода.

— Вы представляете, что получится, если каждый главный конструктор завода начнет обращаться прямо ко мне! Не могли утрясти такое дело в Управлении? В главке, наконец?

— Обращался. Не раз обращался, ответили, что решить можете только вы.

— Но не в одиночном же порядке! Ждите, не отвлекайте заместителя министра, у него, поверьте, достаточно более важных и неотложных дел. Я занимаюсь не отдельными заводами, а промышленностью. А вам, поскольку уж вы сюда как-то попали, скажу, что не могу удовлетворить ваше ходатайство даже при желании со своей стороны: все компьютеры уже распределены. Попробуйте возбудить ходатайство через Управление на следующую пятилетку, рассмотрим в зависимости от обстоятельств. Я уважаю изобретателей, но сейчас ничем не могу помочь. Извините, я занят.

Олег Петрович не поспешил откланяться, он остался в кресле и попробовал прибегнуть к иному воздействию. Он ничего не сказал вслух, а заместитель министра, уже протянувший руку к папке с бумагами, чтобы продолжить свою работу, задержался, убрал руку и над чем-то задумался.

— Постойте, — сказал он. — В Дубну был отправлен полупроводниковый компьютер совсем новой системы, который вскоре же отказал. Им бы сразу же предъявить претензию фирме, а у них кто-то вздумал поковыряться самодеятельно, нарушил пломбы, и теперь фирма запросила несусветную сумму за ремонт. Дубне отгрузили другой компьютер, а поврежденный можно бы, пожалуй, передать вам. Хотите рискнуть? Наладите?

— Попробуем разобраться, хотя не легко, конечно, будет, поскольку устройство новое.

Заместитель министра достал бланк, написал на нем распоряжение и протянул Олегу Петровичу.

— Передайте Лаптевникову, он оформит. До свидания.

«Смотри ты, сработало!» — обрадовался Олег Петрович и, рассыпав несколько неуклюжих благодарностей, вылетел с драгоценной бумагой из кабинета: «Лаптевников? Знакомая фамилия, — копался он в памяти, шагая по длинным коридорам министерства. — Да это же тот самый чину та, который когда-то хамски ответил на письмо завода об ассортименте металла. Ну, заяц, теперь я тебе покажу!»

Кабинет у Лаптевникова оказался маленьким, насквозь прокуренным; маленьким и суетливым оказался и хозяин, задерганный почти непрерывными звонками трех телефонов. Его лысинку окружали легкие седые волосы, взвихренные, как дым. Большие запорожские усы свисали на подбородок, из-за них, как ствол орудия из башни танка, высовывалась сигарета, неминуемо спалившая бы эти длинные усы, не будь она вставлена в длинный мундштук. Толстые стекла очков в мощной оправе скрывали верхнюю часть лица. Бумагу заместителя министра Лаптевников принял благоговейно и, прочитав, бережно положил в средний ящик стола.

— Сделаем немедленно, — сказал он и, сняв очки, глянул на посетителя маленькими серыми глазами, заслезившимися от дыма. — Говорите адрес вашего предприятия и номер расчетного счета.

Олег Петрович сообщил, а Лаптевников записал что-то в блокноте и заверил:

— Сегодня же и дадим распоряжение в Дубну о немедленной отгрузке. Если задержатся больше недели, звоните вот по этому телефону.

Несмотря на его деловитость, старик выглядел таким беззащитным, что Олегу Петровичу расхотелось сводить с ним счеты, не таким он ему представлялся издали — он только осведомился, почему Лаптевников прошлый раз так категорически осадил завод.

— Припоминаю, было что-то в этом роде. Можно бы поднять документы у секретаря, но, в общем, понятно и без того. Не можем мы, милейший, увязать интересы всех заводов, чтобы никого не обидеть. Вашу цидулю я помню еще и потому, что вы ведь копию ее в газету «Индустрия» послали, а оттуда натравили на нас борзого сотрудника: делов было!

Не могут, вы поймите, не могут нам металлургические и метизные заводы отгружать продукцию в мелкой расфасовке, как сигареты. Они отгружают целыми составами, платформами! Товарные дворы станций тоже не расширишь, и количество перевалочных баз нельзя множить до бесконечности. Вам бы поработать здесь недельку, стало бы все понятно.

— А что остается делать нам?

— Да то же, что и делаете, пока не додумались до лучшего.

— Зачем же тогда было писать нам грозную отповедь?

— Не одергивать тоже нельзя, совсем распояшетесь.

Олег Петрович понял, махнул рукой и ушел, мирно простившись. А заместитель министра, закончив наиболее спешные дела, вспомнил о посетителе и вызвал своего секретаря:

— Чуть не забыл спросить, зачем вы утром пропустили ко мне Голого, я же просил не мешать?

Секретарь рассмеялся:

— Голых не было, что вы!

— Ну этого… Нагого, что ли?

— Прошел тут один, он сослался на вас, сказал, что примете.

— Что за вздор. Значит, вы без моего разрешения заказали ему пропуск?

— Я не заказывал.

— Так не без пропуска же он прошел! Выясните.

Вызванный с пропусками дежурный предъявил всю пачку, и секретарь сразу заметил бумажку, отличавшуюся от других даже по формату.

— Так это же простая записка! — воскликнул он и прочитал вслух:

«Благодарю за любезное содействие. Олег Нагой».

— Это что же такое? — воззрился он на дежурного, только сейчас понявшего, что стряслась беда.

— Оставьте его, пусть вернется на пост, — приказал заместитель министра. — Уж если этот новоявленный Остап Бендер сумел обговорить вас и меня, то чего же с него спрашивать.

— Прикажете затребовать Нагого сюда или сразу передать дело в органы?

Замминистра помедлил, потом поднялся из-за стола, посмотрел в окно, запер сейф и только тогда ответил:

— Собственно говоря, ничего противозаконного Нагой не совершил. Вряд ли можно считать предосудительным способность убедительно отстаивать интересы своего предприятия. Нагой не применял силу, действовал не из корысти, не обманывал и не делал подлога.

— Но — пропуск!

— А он и не назвал свою записку пропуском, он только поблагодарил нас в ней. Он просто нахал, но это мне даже нравится. Люблю рискованных людей. Оставьте без последствий, а сейчас вызовите мне машину к подъезду.

19

На пути из Москвы Олег Петрович был молчаливее обычного, и попытки Афины Павловны расшевелить его не имели успеха.

— Ну и помалкивай в тряпочку, если уж стал такой важный, — обиделась Афина Павловна и достала из сумочки переводный роман.

А Олегу Петровичу, собственно, нечего было и обдумывать по-настоящему, потому что в его распоряжении была только факты, объяснение которых не укладывалось ни в какие рамки. Строго говоря, они вообще были необъяснимы, под них нельзя было подвести никакой теории, оставалось только фантазировать и строить весьма шаткие гипотезы. Но покачивание вагона, удобное кресло и смягченный перестук колес располагали к тому, что Олег Петрович вновь и вновь перекручивал нить своих размышлений.

Не подлежало уже никакому сомнению, что ему, по какой-то неведомой причине, стали присущи таинственные и могущественные способности, ему стало дано не только проникать в сокровенные мысли окружающих, но и влиять на решения и поступки людей по своему желанию. Прежде он за собой этого никогда не замечал, а теперь вот вдруг проявилось, получалось без особого труда, а само проявление этого психологического процесса становилось уже как бы само собой разумеющимся, как зрение, как слух.