Внутренний СССР - Сравнительное Богословие Книга 3

• Название: Сравнительное Богословие Книга 3
• Автор: Внутренний СССР
• Жанр: Религиоведение

---

Одним из крупнейших шагов на пути к самостоятельности РПЦ стала канонизация большого числа (39) местных русских «святых» при митрополите Макарии на соборах 1547 и 1549 гг. К этому времени митрополиты уже сделали своей резиденцией Москву. По указанию Макария был составлен огромный свод религиозных произведений, которые, по мнению «русских богословов», входили в Священное Предание. В 1551 году был созван так называемый «Стоглавый» собор, где официально были закреплены обрядовые отличия РПЦ от остальных православных церквей, в том числе и требование креститься двумя сложенными пальцами (двоеперстие). Этим «Стоглавом» церковь и “элита” стремились окончательно отделиться от других церквей.

Решениями собора, записанными в особую книгу, разделённую на 100 глав и получившее от этого название «Стоглав», устанавливался церковный суд для духовных лиц, церковное имущество объявлялось неприкосновенным, подтверждались решения предыдущих соборов о канонизации русских «святых». Не хватало лишь собственного патриарха. Первым русским патриархом стал ростовский архиепископ Иов, избранный в 1589 году с благословления Константинопольского патриарха Иеремии.

В условиях «польской смуты» (середина XVI — начало XVII вв.) РПЦ поддержала и отчасти возглавила освободительное движение от польских “иноверцев”. По выходу из смуты Россия, которую возглавили Романовы, обрела православное единство. Народ сплотился вокруг новой династии и церкви, испытав на себе угрозу со стороны иноземного “иноверного” врага с Запада. Как никогда в начала XVII века православие усилило свои позиции как в духовной, так и в светской сфере. Михаил Романов, первый российский государь из новой династии был той фигурой, которая сплотила народ, светскую и духовную власти. Но недолго длилось всевластие церкви.

Западные эмиссары, естественно, не могли мириться с автокефальностью (от греческого kephale — голова[387] — административная самостоятельность) РПЦ. Им мало было «самобытного» замыкания России лишь на библейский «Дух»: нужно было подчинить власть патриарха и царей себе структурно. Для этого был придуман манёвр с «обменом опытом». Некоторые иерархи РПЦ (церковная периферия «закулисы») стали искать союзников и единоверцев за рубежом. Закончилось это реформой патриарха Никона в 1652–1653 гг. Московский патриарх “вдруг” запросил совета у Иерусалимского и Антиохийского патриархов по поводу исправления русских «богослужебных» книг по греческому образцу. Сближение с иноземными православными церквями, и изменение некоторых обрядов по образцу Греческой церкви, затеянное Никоном и его сторонниками, вызвало волнения в среде верующих и духовенства. Был введён ряд новшеств (крещение тремя перстами, четырёхконечный крест вместо восьмиконечного и пр.).

Никон, следуя замыслу «мировой закулисы», вдалбливал верующим, что РПЦ уклонилась от истинного православия и должна согласовывать свои действия с другими поместными церквями. Сам Никон, возможно, и был благонамеренным, однако он внёс в единую (к тому времени) церковную среду серьёзный раскол, ослабив автокефальность РПЦ. К тому же Никон был властолюбив и желал подмять под себя сначала все православные церкви, затем стать своего рода «папой Восточной церкви», опираясь на власть российского царя. Это властолюбие Никона и употребила «мировая закулиса»[388], нанеся единству РПЦ такой удар, от которого она уже не оправилась. Второй удар по власти РПЦ нанёс Пётр I.

Царь Алексей Михайлович опасался усиления патриарха, а главы многих поместных церквей России не поддерживали Никона. В 1658 году Никон был отрешён от патриаршества и сослан в Ново-Иерусалимский монастырь. На поместном соборе 1666–1667 гг. его лишили патриаршеского сана и приговорили к ссылке в Ферапонтов монастырь. Но это не остановило раскола. Церковный собор, руководимый патриархами Александрийской и Антиохийской православных церквей утвердил решения Никона (в 1667 г.) и отменил почти все постановления Стоглава. Началась волна протестов, верующие разделились на «старообрядцев» и «никонианцев». Старообрядцы угрожали светской власти и последняя ответила репрессиями, встав по сути дела на сторону никонианцев и реформ и этим — присягнув заморскому сценарию. Началось длительное преследование старообрядцев (длилось до начала XX века) — казни и репрессии. Старообрядческая церковь ушла в “подполье”, а РПЦ приняла никонианские греческие поправки.

Так через полсотни лет после установления в России власти церкви в согласии с светской властью сама же «мировая закулиса», вмешавшись в доморощенный библейский порядок разрушила библейское единство на Руси. И это — правильно. Одно зло (никейское “христианство”) схлестнулось в другим злом (старообрядческим библейским “христианством”) и они месили друг друга вплоть до революции. С этого момента библейского единства в России больше практически не было. В Европе начиналась эпоха капитализма с его непременной атрибутикой — масонством. Первым царём, усвоившим масонские обряды и поставившим РПЦ ниже светской власти стал Пётр I. С него начинается эпоха отката церковного единства в России и медленное замещение его масонским влиянием — в его светском исполнении. «Мировая закулиса» определилась к началу XVIII века, что через “христианство” уже власть над миром не удержать.

После ослабления церковным расколом в начале XVIII века царь Пётр Алексеевич решил окончательно подчинить церковь государству. Пётр отменил патриаршество с 1700 года[389]. А с 1721 года РПЦ вместо патриарха возглавил постоянно действующий Собор — Святейший правительствующий Синод. Во главе Синода находился Президент[390], деятельность которого контролировалось назначаемым императором обер-прокурором. Так при Петре I государство стало управлять РПЦ. А поскольку государство попало под контроль масонов, то и РПЦ — тоже попало под управление масонов (новейшего изобретения «мировой закулисы»). Так церковь, не обретя полновластия в России, поплатилась за весь духовный разврат, который она чинила все семь веков с момента крещения.

Наследники Петра I, подчиняясь масонской европейской дисциплине (верхушки подавляющего большинства российских режимов после Петра I были под контролем «закулисы» через масонов и иудеев, курировавших действия властей), продолжали ту же политику — церковь контролировалась самым жёстким образом со стороны светской власти[391]. В 1763 году по указу императрицы Екатерины II ликвидировалось церковное землевладение. А русское духовенство приравнивалось к государственным чиновникам.

В конце XIX века, как считается, в России началась эпоха «религиозного возрождения», возлавляемого не церковниками, а больше светскими философами — Соловьёвым, Леонтьевым, Розановым, Бердяевым и пр. Но это была лишь малоинтересная и не опасная для «закулисы» агония библейского православия накануне реванша светского масонствующего революционного движения.

23 января 1918 года, после революции, Совет народных комиссаров СССР издал декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Так церковь обрела полную «самостоятельность» от государства, которой её начал лишать Пётр I. Но после этого масонствующая власть начала гонения на церковь: «закулиса», получившая власть в СССР через масонов и иудеев, занявших государственные посты в результате революции, считала её «отработавшим своё идеологическим материалом». Политику прикрывали марксизмом-ленинизмом и атеизмом.

Гонения на церковь продолжались до начала Великой Отечественной войны, пока И.В.Сталин не обрёл достаточной власти над масонами. Гонения — дело рук масонов и троцкистов, а не И.В.Сталина.

Сталин, поднявшись как над библейским “христианством”, так и над историческим исламом, был по умалчиваемому статусу чем-то вроде патриарха для православных и имама для мусульман, являясь одновременно и секретарём ЦК (вождём) для атеистов: ему не было смысла воевать как с самими верующими, настраивая несознательных граждан против себя, так и ополчать против себя крупнейшие эгрегоры (библейского христианства и исторического ислама). Сталин, будучи стратегом, старался не воевать с вышеперечисленными системами и людьми, их представляющими, а вписывать их с перспективой преображения в человечность. Одновременно с вершины светской власти он проводил политику, провозглашавшую определённую свободу наций «на самоопределение» — но при главенстве общей линии государства, которую он мудро и определял. Это обеспечивало максимально возможную ненапряжённость всей советской системы идейно-религиозных отношений (от религиозных — до светских) в тех сложных исторических условиях. Если бы Сталин продолжил политику троцкистов на гонение церкви, то напряжённость от этого бы возросла, что ни в коей мере ни пошло бы на пользу единению народов СССР под объемлющим все религиозные системы русским эгрегором, который Сталин достаточно умело возглавил.