Энтони Варенберг - Закат Аргоса

• Название: Закат Аргоса
• Автор: Энтони Варенберг
• Издательство: Северо-Запад Пресс, АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008534-6, 5-93698-053-7

Конан-киммериец, мудрый и бесстрашный повелитель Аквилонии, не ведая сомнений, вступает в поединок, чтобы отстоять свое право на трон. Он и не подозревает, что этот вызов — лишь часть коварного и изощренного замысла, чтобы лишить его не только королевства, но и жизни.

---

— Мы лучше просто покажем, — вызвался Химат. — Объяснять долго, — ему, похоже, показалась крайне забавной неловкая ситуация, в котором оказался аквилонец, потому что серые глаза Химата оживились и глядели с усмешкой, впрочем, совсем не злорадной, а скорее, даже сочувственной.

Он, вернее, сказать, они довольно шустро вскочили и приблизились к Ринальду, ловко перебирая тремя ногами, а затем покинули детскую. Лэрду ничего иного не оставалось, как последовать за братьями.

— Нам повезло, что мы родились наследными принцами крови, — по дороге произнес Химат — Будь мы из семьи простолюдинов, нас продали бы бродячему цирку и показывали зевакам за деньги, как поступают со всеми уродами вроде нас.

— По-моему, это в любом случае жестоко, — сказал Ринальд. — Никому в целом свете не позволено издеваться и насмехаться над людьми, если они не похожи иа других. Я ненавижу такие представления и нахожу их безнравственными.

— Зато мы бы объездили и увидели весь Аргос, а может быть, и другие земли тоже, — подал голос второй мальчик, Талгат: слава богам, а то лэрд уже было начал думать, что тот, ко всем прочим несчастиям, еще и лишен дара речи — Посиди-ка здесь, как зверь в клетке. Отец стыдится нас, а слуги ненавидят и боятся, считают порождениями демонов и карой за грехи королевского рода, так что мы не можем никуда выходить, чтобы не привлекать любопытных. Если бы я мог, я бы давно сбежал, и плевать, что мы принцы крови.

Он с такою тоской произнес это, что у Ринальда сердце перевернулось. Что за кошмарная участь, никогда не покидать этот не то склеп, не то лабиринт, такой холодный и мрачный! Он сам здесь за одну ночь едва не поседел, каково же всю жизнь провести в подобном каземате? И за какие прегрешения?

— Это неправильно, — убежденно сказал Ринальд. — Вам непременно следует выходить и не обращать ни на кого внимания. Хотите, я поговорю об этом с вашим отцом, правителем Треворусом?

Ну, и кто тянул лэрда за язык?..

— Ты правда это сделаешь? — с отчаянной надеждой спросил Талгат. — Не обманешь? О нас никто никогда не просит, чтобы лишний раз не расстраивать отца.

— Сделаю, — подтвердил Ринальд. Маленькая ладошка доверчиво и естественно

легла в его руку.

Теперь отступать было, уж точно, поздно, да и некуда, ибо это выражение признательности обожгло душу лэрда столь сильно, что к горлу подступил комок.

Если и существуют на свете клятвы, которые недопустимо преступать даже под страхом смерти, это был раз такой случай.

Дневной свет, показавшимся ему нестерпимо ярким, ударил по глазам.

— Дальше иди один, — сказал Химат. — Вон он, выход-то.

Глава VIII

— Ну и горазд же ты дрыхнуть, парень, — усмехнулся Конан, увидев его. — Что, сильно перебрал вчера? Я сначала не велел тебя поднимать, а потом стал думать, куда ты вообще делся.

В голосе короля Аквилонии, впрочем, не слышалось ни гнева, ни недовольства.

— Я… э-э… не спал, — тем не менее, принялся оправдываться лэрд. — То есть сначала спал, а потом так вышло, что… — он сбился, не зная, как признаться в своей нелепой оплошности.

— Не беда, — отмахнулся Конан, избавив его от необходимости продолжать. — Ты, собственно, ничего не пропустил. Треворус предлагает нам осмотреть Мессантию, и я ничего не имею против. Если хочешь, присоединяйся. Кстати, здесь имеются знатные термы, просто грех пройти мимо. Так что седлай коня, и поторопись.

Еще бы киммериец когда-нибудь проходил мимо чего-то, представляющего собою одну из радостей жизни! Ринальд уже сидел в седле, когда к нему подошла Лю Шен. Она, похоже, дворец покидать не собиралась, однако негромко окликнула лэрда.

— Что? — он натянул поводья, останавливая нетерпеливо перебирающего копытами скакуна.

— Ты не присутствовал во время трапезы нынче утром, — сказала кхитаянка, — вот, возьми, поешь.

Она протянула ему завернутые в платок хлеб и мясо, которые Ринальд, вдруг, ощутив, что действительно голоден, проглотил, те пережевывая.

— Лэрд, — крикнул Копан, — не отставай!

— Благодарю, — только и успел произнести Ринальд, устремляясь вслед за своим королем.

Что бы ни угнетало Треворуса, он старался быть гостеприимным и отдал распоряжение своим приближенным развлекать высочайших аквилонских визитеров со всем возможным тщанием, что и выполнялось неукоснительно. Дворцы и храмы Мессантии, выступления лучших танцовщиков и акробатов — всё было в полном распоряжении Конана и его людей, так что голова шла кругом. За один день они успели побывать во множестве мест, и в другое время лэрд был бы полностью поглощен этим водоворотом развлечений и впечатлений. Однако нынче даже полдюжины юных темнокожих наложниц, которые разминали его тело в тех самых знаменитых термах, о которых говорил Конан, и умащивали всевозможными благовониями, не могли полностью вывести Ринальда из задумчивости. Красавицы, следует отдать им должное, трудились, как пчелки, стараясь угождать ему, чем могли, однако не вызывали у Ринальда никаких чувств. Это и его самого удивляло! Обыкновенно, чтобы воспламенить лэрда, довольно было вовсе ничтожной малости, па что бы другое, а на недостаток страстности он пожаловаться не мог.

Ну да и месяц светит, пока солнца нет! Он только тогда ощутил знакомый прилив желания, когда ярко представил на месте этой стайки красавиц всего лишь одну единственную, Лю Шен. Словно всю свою жизнь Ринальд неутомимо искал женщину, которая бы соответствовала некоему идеальному образу, жившему глубоко в душе его, и наконец обрел, а обретя, утратил снова. Вид почти совершенно обнаженных, если не считать за одежду узкие золотые ленточки на точеных бедрах, девушек и вполовину столь сильно не действовал сейчас на него, как коротенькое воспоминание о запрокинутом лице кхитаянки и ее чуть смущенном: «Вот, возьми, поешь…», произнесенном нынче.

Трудно оказать, преследовал ли образ, королевы Зенобии Конана столь же неотступно, но король аквилонский, насколько мог заметить Ринальд, времени даром не терял и в долгих уговорах не нуждался, готовый к бою постоянно: три, не то четыре девушки ползали по нему одновременно, и он ни одну не обошел вниманием, не оставил неудовлетворенной, набрасываясь на них так, словно год женщин не видел даже близко, а заодно решился значительно увеличивать население Аргоса. Можно себе представить, подумал Ринальд, что же он должен был вытворять, будучи зим хотя бы на двадцать моложе, то есть в его, лэрда, годах?..

При всем том сии развлечения для Конана были так себе, легкой разминкой, ибо он не выказывал никакого утомления, лишь время от времени делая недолгие передышки, чтобы погрузиться в прозрачно-голубую воду бассейна с выложенным мозаикой дном. И диво, что вода в этот момент вокруг него не закипала! Рядом с Конаном никто из его приближенных не выглядел столь же величественно, хотя все они были достаточно крепкими, видными мужчинами. А Ринальд, который за время, прошедшее после недавнего ранения, значительно потерял в весе и силе, уступал, пожалуй, еще более заметно. Он, в конце концов, просто отошел в сторону, ожидая окончания королевских утех; рука его невольно коснулась ужасного багрового шрама, пересекавшего грудь, который не могла скрыть густая поросли темных завитков волос.

— Возвращайся во дворец, — сказал Конан, подходя к лэрду — Дорогу, верно, найдешь. Мы тут, может, и до утра… сам понимаешь… а с тебя вроде довольно. Завтра тоже день будет не из легких, Треворус предлагает выйти в море, на акул поохотиться. Здесь они возле самого побережья шастают, здоровые такие. Так что иди, отдыхай, и, — добавил он, — этого вот — Конан указал на грудь Ринальда, — не стесняйся. У меня, как видишь, у самого шрамов столько — живого места нет.

С этим нельзя было не согласиться. Вся летопись бурной жизни и приключений аквилонского короля была словно впечатана в его тело.

Ринальд, покинув термы, направился в сторону дворца, кстати вспомнив о своем обещании, данном Талгату (он положил для себя намертво запомнить, что тот из мальчиков, который справа — Химат, а слева — Талгат, и никогда не ошибаться, если снова встретится с ними). Сели же и говорить с Треворусом, то сделать это следовало с глазу на глаз, без лишних ушей.

Аргосский правитель и сам редко покидал свою резиденцию, так что на вопрос о нем Ринальду указали, что он найдет Треворуса в оранжерее. Лэрд проследовал туда. Треворус словно не обратил внимания, когда ему доложили об аквилонце. Он стоял среди многочисленных растений и не сводил глаз с увядающего цветка.

— Проклятье, они снова гибнут, — бормотал Треворус. — Виновата эта гнусная погода. Никакого солнца. Растения привыкли к солнцу и не могут без него, — от огорчения его плечи поникли. — Все, к чему я ни прикасаюсь, гибнет.

— Да, — подтвердил Ринальд, сообразив, что вряд ли дождется, когда аргосский правитель уделит ему минуту своего драгоценного внимания, поглощенного цветами, если он будет стоять и молчать. — Да, не только они нуждаются в солнце. Прискорбно, конечно, наблюдать за увядающей красотой таких чудесных созданий, но куда печальней видеть людей, безвинно томящихся в заключения.