А. Панин - Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате

• Название: Северная Корея. Эпоха Ким Чен Ира на закате
• Автор: А. Панин
• Издательство: ОЛМА-ПРЕСС Образование
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-94849-533-7

Впервые в отечественной историографии предпринята попытка исследовать становление и деятельность в Северной Корее деспотической власти Ким Ир Сена — Ким Чен Ира, дать правдивую картину жизни северокорейского общества в «эпохудвух Кимов». Рассматривается внутренняя и внешняя политика «великого вождя» Ким Ир Сена и его сына «великого полководца» Ким Чен Ира, анализируются политическая система и политические институты современной КНДР. Основу исследования составили собранные авторами уникальные материалы о Ким Чен Ире, его отце Ким Ир Сене и их деятельности.

Книга предназначена для тех, кто интересуется международными проблемами.

---

В Пхеньяне хорошо понимают эти замыслы и стараются просчитать последствия тех или иных шагов в отношениях с Югом. Пока северокорейская сторона действует безошибочно, не допускает серьезных просчетов. Ей удается довольно успешно «продавать» свои уступки Сеулу, в том числе в гуманитарной области, получая взамен крупные материальные выгоды, которые позволяют режиму (наряду с «поступлениями» от международных организаций и различных государств мира) выживать.

Третье. «Солнечная политика», на первых порах в основном поддержанная южнокорейским обществом, затем, по мере проявления ею неэффективности (отсутствие адекватных шагов со стороны Северной Кореи), потеряла поддержку населения РК, чем воспользовалась оппозиция, выиграв в 2002 году выборы в местные органы власти (оппозиционная Партия великой страны получила абсолютное преимущество по всей стране; правящая Партия нового тысячелетия — партия Ким Дэ Чжуна — проиграла также дополнительные выборы в парламент: из 13 депутатских мест она получила только 2).

Внес свою лепту в негативное отношение южнокорейского населения к «солнечной политике» и президент США Джордж Буш, который фактически дезавуировал корейскую политику своего предшественника Б. Клинтона и возобновил политическое давление на Пхеньян.

Четвертое. Идя на диалог, в том числе на высшем уровне, Север и Юг преследовали совершенно противоположные цели. Пхеньян хотел добиться материальных выгод, отвести от страны угрозу голода, выиграть время в надежде добиться улучшения экономической ситуации. Сеул намеревался завязать диалог с Севером, который на первом этапе привел бы к снижению уровня военно-политической конфронтации на Корейском полуострове, а в перспективе к постепенному разложению северокорейской политической системы. Иначе говоря, обе корейские стороны, пошли на очередной диалог в надежде «переиграть» друг друга.

Важно иметь в виду и то, что стартовые позиции сторон были неодинаковыми. Если Сеул шел на переговоры «гарцуя на коне» (Южная Корея практически преодолела экономический кризис), то Пхеньян сделал это вынужденно, понимая, что только «братья» с Юга могут помочь выбраться из трясины голода. Надо признать, что в этой сложной игре между КНДР и РК Ким Чен Ир получил немало. Только в 2001 году РК поставила на Север на безвозмездной основе 200 тыс. т химических удобрений, 100 тыс. т продовольствия. Стоимость всего гуманитарного содействия КНДР со стороны Южной Кореи в 2001 году составила более 140 млн долларов, в том числе по правительственной линии — 78,6 млндолл., по линии частных организаций — 64,9 млн долларов. Кроме того, Пхеньян получил гуманитарную помощь от международного сообщества на сумму 278 млн долларов. Таким образом, «солнечная политика», которая подвергается в северокорейских СМИ уничтожающей критике, принесла немалые дивиденды кимченировскому режиму, способствовала продлению сроков его существования.

2. «Великий полководец» и «великий диссидент». Саммит в Пхеньяне

О «величии» Ким Чен Ира мы уже сказали немало. Добавить хотелось бы следующее. Ряд российских и южнокорейских исследователей считают, что Ким — действительно незаурядная личность, но система, созданная его отцом, расставленные покойным «вождем» вокруг него кадры не позволяют «полководцу» проявить свое подлинное величие. На Юге также бытует точка зрения, что Ким Чен Ир — «стратегически мыслящая личность», «генератор гениальных идей», которых, к большому сожалению, не видно. Некоторые эксперты полагают, что Ким уже не раз давал сигнал Западу, особенно американцам, что готов «открыться», провести так желаемые ими реформы, но те, мол, не понимают «полководца», строят различные козни и вынуждают его разыгрывать «ядерную и ракетную карты». Где здесь истина, а где блеф? Уверены, что «намеки» Кима на готовность к реформам — абсолютный блеф. Такой режим не способен к реформированию. «Определенная модернизация» северокорейской власти, политической и экономической системы возможна. Но цель такой модернизации — вытащить режим из пропасти, спасти властвующую элиту и не позволить народу умирать с голоду. Иначе говоря, возвратиться к «лучшим» временам эпохи Ким Ир Сена, когда люди не голодали, а жизнь в Северной Корее называлась местной пропагандой «социалистическим раем». Вот такой «рай» хотел бы возвратить Ким Чен Ир своему населению.

Особенно старается придать Киму образ «величия» некий Ким Мен Чер, проживающий в Японии кореец — рупор северокорейской пропаганды за рубежом. И кем только не называет северокорейского лидера Ким Мен Чер. Он — «главнейший выразитель духа первородства корейской нации». По его словам, в Корее (на Севере и Юге) нет человека, который мог бы превзойти Ким Чен Ира по «философскому, историческому и политическому пониманию Кореи, по практическим действиям».[123] По крайней мере, странно слышать такие пассажи, претендующие на то, чтобы «открыть» глаза иностранному читателю на образ «великого северокорейского полководца». Они явно из арсенала грубой и тупой пхеньянской пропаганды. Неужели Ким Мен Чер рассчитывает на то, что такие пропагандистские приемы способны оболванить не только северных корейцев, но и зарубежного читателя?

Своим содержанием опус Ким Мен Чера направлен на то, чтобы улучшить имидж Ким Чен Ира и его режима, а заодно и попугать соседей КНДР, если они попытаются не согласиться с северокорейскими реалиями и внешней политикой «великого руководителя могущественной державы».

На фоне супервеличия Ким Чен Ира политическая фигура Ким Дэ Чжуна выглядит весьма скромной. Человек, отдавший всего себя борьбе за демократию, против военных диктатур, правивших Южной Кореей несколько десятков лет, несомненно, выдающаяся личность. Ким Дэ Чжун был политиком, который совершал поистине мужественные и героические поступки и проявлял человеческие слабости, совершал жизненные и политические ошибки.

Ким Дэ Чжун войдет в историю не только как крупный политический деятель, протянувший руку дружбы северокорейцам и много сделавший, чтобы начать процесс межкорейского примирения. Он уже вошел в историю как «великий диссидент», последовательно боровшийся за установление демократических порядков в стране. Но, став президентом, он не сумел осуществить все свои мечты и планы по демократизации страны, борьбе с коррупцией. Более того, в конце президентской карьеры Ким Дэ Чжуна постигла личная трагедия — два его сына оказались в тюрьме за коррупционные дела. Историкам и биографам предстоит еще дать объективную характеристику периода пятилетнего правления президента Ким Дэ Чжуна и определить его место в политической истории Кореи. Однако заслуги Ким Дэ Чжуна в деле национального примирения корейцев Юга и Севера несомненны. Он по праву получил Нобелевскую премию как последовательный борец за мирное решение корейского вопроса.

«Солнечная политика» Ким Дэ Чжуна стала реальной формулой поиска путей нормализации обстановки на Корейском полуострове. Но каждая корейская сторона хотела видеть этот путь таким, по которому она могла бы идти, не спотыкаясь, сохраняя собственные представления и собственное видение итогов этого процесса.

Администрация Ким Дэ Чжуна провозгласила отход от конфронтации с КНДР и переход к диалогу и сотрудничеству. Этот тезис, хотя и критиковавшийся в Северной Корее, тем не менее привлек ее внимание. Пхеньян согласился на диалог, венцом которого стала пхеньянская встреча Ким Чен Ира и Ким Дэ Чжуна и подписанная ими Совместная декларация.

Внимательный анализ документа показывает, что корейские стороны инкорпорировали в него не только прежние договоренности, зафиксированные в Заявлении Севера и Юга 1972 года и Соглашении о примирении, ненападении, сотрудничестве и обменах 1991 года, но и заметно продвинулись вперед. Во-первых, лидеры двух корейских государств вновь подчеркнули, что решение проблемы объединения Кореи — это прерогатива самих корейцев («корейская нация является хозяином вопроса объединения»). Во-вторых, Ким Чен Ир и Ким Дэ Чжун заявили, что объединение Кореи должно осуществиться мирными средствами. Эти два принципа, как известно, были зафиксированы еще в 1972 году в первом совместном документе. В-третьих, лидеры КНДР и РК признали схожесть идей объединения, заложенных в северокорейских предложениях о создании конфедерации Севера и Юга и в сеульской инициативе о формировании корейского сообщества. Это был наиболее трудный пункт декларации, потребовавший личного участия руководителей двух стран в его обсуждении. Однако здесь нужно признать, что каждая корейская сторона толкует этот тезис по-своему. Южные корейцы рассматривают корейское сообщество как этап к полному единству Кореи. Северокорейцы утверждают, что конфедерация Коре — это единое государство, но с двумя самостоятельными правительствами, двумя различными политическими системами. В отличие от прошлых лет Пхеньян в своей пропаганде конфедерации сейчас делает больший акцент на необходимость «взаимного признания и уважения идей, идеалов, сосуществования систем, независимо от классовых интересов, ликвидации угрозы нападения или поглощения».[124] В-четвертых, северокорейцы декларируют свое согласие с наличием различных форм собственности в едином государстве, инакомыслия в обществе (трудно, правда, представить, как это можно осуществить на практике, ибо в КНДР действует строгое правило — «не знать никаких других идей, кроме идей чучхе»).