Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад

• Название: Бал-маскарад
• Автор: Сэйси Ёкомидзо
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-94145-399-X

Кинозвезду Тиёко Отори преследует рок. Двое мужей Тиёко погибли в результате трагических случайностей. И вот очередной удар: найден труп ее третьего мужа — художника Кёго Отори. За расследование берется частный сыщик Коскэ Киндаити.

Вероятность самоубийства он считает ничтожно малой. Зато его внимание привлекает загадочная головоломка из спичек, найденная возле тела покойника. Именно в ней Коскэ Киндаити видит ключ к разгадке тайны. Его цель — не только раскрыть преступление, но и положить конец череде смертей, связанных с красавицей актрисой.

---

— Думаю, что да, — отозвалась Хироко и быстро добавила: — На всякий случай в больнице я показала эту зажигалку Отори-сан, и она подтвердила, что видела зажигалку у отца, когда они позавчера вечером встречались в отеле.

— Интересно, почему ваш отец не рассказал нам об этом? Во-первых, о том, что он посетил вашу виллу, а во-вторых, что оставил зажигалку на перилах?

— Киндаити-сэнсей, наверное, знает, почему он так поступил. Я ничего не знала до тех пор, пока Уэкия-сан не заметил эту зажигалку и не передал ее мне, равно как не знала и того, что позавчера вечером отец заходил на нашу виллу.

— Иначе говоря, ваш отец подошел к вилле, по какой-то причине не позвал вас, а только оставил на перилах зажигалку и ушел.

— Если это так, то я не могу этого понять. Может, сэнсей понимает?

По тону Хироко можно было предположить, что она бросилась в рукопашную, однако Киндаити никак не отреагировал, он только стеснительно моргал глазами, как бы показывая, что сожалеет о доставленной собеседнику неприятности. Наблюдая за этой схваткой, Хибия уже собирался прийти на помощь Киндаити, но его остановил предупреждающий кашель инспектора Ямасита.

Коскэ Киндаити некоторое время печальными глазами смотрел на Хироко, а затем, глубоко вздохнув, сказал:

— Сакураи-сан, а вы ведь сами виноваты…

— В конце концов, я ведь дочь Тадахиро Асука, и, если возникнет крайняя необходимость, я могу как-нибудь раздобыть пару тонн цианистого калия. Вы это имеете в виду, сэнсей?

— Каждый хочет, чтобы другие сказали за него то, что трудно сказать самому. Так ведь? А что касается глупых предположений, так это моя работа. В этом все дело. — Продолжая печально разглядывать Хироко, Киндаити продолжал: — То, что ваш отец поцеловал Отори-сан, фактически означало предложение руки и сердца, и, ответив на поцелуй, Отори-сан показала, что с радостью его принимает. То есть состоялась помолвка. Ваш отец хотел поделиться своей счастливой новостью прежде всего с вами. Или хотел добиться понимания с вашей стороны. И еще одно. Отец знал, что позавчера вечером вашего мужа в Каруидзаве не было. К тому же было отключено электричество, вокруг царила темень, завывал сильный ветер. Он, должно быть, подумал, что вам очень одиноко, и отправился навестить вас. Это было проявление отцовской любви.

— Проявление отцовской любви!.. Это уж слишком. Я уже не ребенок.

— Да, это так. Вы уже достаточно взрослая, чтобы в отсутствие мужа приглашать к себе в дом другого мужчину.

Свирепый блеск, который почти исчез из глаз Хироко, неожиданно вспыхнул с еще большей силой и пронзил Киндаити. Она вскочила со своего кресла, и казалось, что истинный характер норовистой лошадки проявится со всей силой именно сейчас: ее невозможно было обуздать. Помощник инспектора Хибия тоже вскочил с кресла, а инспекторы Ямасита и Тодороку невозмутимо взирали на собеседников.

Тяжело дыша, Хироко с ненавистью взирала на Киндаити, но при виде грустного и спокойного выражения его лица блеск в ее глазах постепенно начал угасать, и она снова села в кресло.

— Киндаити-сэнсей! — простонала она. — Как я в вас ошибалась!

— Что вы имеете в виду?

— Отец сказал, что он вам очень доверяет, поэтому я думала, что вы более отзывчивый человек.

— Прошу прощения. — Киндаити с готовностью склонил голову. — Вы специально пришли сюда, чтобы обо всем откровенно рассказать, и ваша реакция на мои вопросы приводит меня в недоумение. Вы что, испытываете антипатию к отцу?

— Ничего подобного! — резко возразила Хироко. Но тут ее возбуждение угасло, она уныло опустила плечи. — Я очень его уважаю. Нет, скорее люблю. Таких хороших отцов не так уж много. Поэтому я сержусь на саму себя за то, что доставляю ему страдания.

— И что увидел ваш отец?

— Думаю, что он ничего не увидел, так как в доме было совсем темно. Но он, несомненно, услышал.

— И что же?

— Звуки пианино.

— И кто играл?

— Конечно, Цумура-сан.

— Значит, Цумура-сан, придя к вам, стал играть на пианино?

— Что еще можно было делать? Ведь было совсем темно…

При этих словах, которые Хироко произнесла с серьезным выражением лица, Коскэ Киндаити невольно прыснул от смеха. Оба инспектора не сразу поняли, но в следующее мгновение их губы синхронно растянулись в улыбке. Только молодой помощник инспектора Хибия с подозрением вытаращил глаза за толстыми стеклами своих очков.

— Хироко-сан, — сказал Киндаити и смущенно почесал голову. — Извините, но разрешите называть вас так. Мне захотелось называть вас Хироко-сан. Можно?

— Конечно, называйте. Мне будет очень приятно.

— Спасибо. Вы ведь изменили мужу с Цумура-сан?

Хироко в замешательстве посмотрела на Коскэ Киндаити, ее лицо залил стыдливый румянец.

— Я вам честно расскажу обо всем. Когда в субботу вечером около половины шестого я позвонила в «Хосино-онсэн», у меня было такое намерение. Наверное, потому, что я была очень обижена. В тот день после полудня позвонил Тэцуо и сказал, что у него неотложные дела, он не может приехать. В прошлую субботу я тоже осталась одна, но тогда у него вроде бы действительно была серьезная причина, отец подтвердил и попросил меня не обижаться. Но позавчера его отговорка выглядела очень подозрительной. Простите, но вы, наверное, знаете, какая у него репутация.

— Да, я слышал об этом. Но ведь он, наверное, любит только вас.

— Он влюблен в самого себя… Нет, видимо, сэнсей прав. Я сама во всем виновата. Когда я была в положении, по моей вине произошла авария. У меня случился выкидыш, и врачи сказали, что я не смогу больше забеременеть… После этого он начал мне изменять.

— Значит, вы не можете?.. Не можете забеременеть? — огорченно спросил Коскэ Киндаити, чем вызвал неожиданный смех у Хироко.

— Ой, извините, сэнсей. Я рассмеялась, потому что вы так трогательно расстроились. После аварии я услышала от доктора приговор: у меня практически нет шансов забеременеть. Мой муж тогда совсем отчаялся, а потом начал мне изменять. Но я долго лечилась, и доктор говорит, что теперь шансы — пятьдесят на пятьдесят. Но Тэцуо об этом не знает.

— А почему вы ему не рассказали об этом?

— А что я могу ему сказать? Прекрати мне изменять, потому что все изменилось?.. Но у меня нет уверенности. Прошло полгода после того, как доктор мне это сказал, а результата до сих пор нет. Конечно, я бы хотела ему рассказать — он бы запрыгал от радости, ведь он очень хочет иметь ребенка. Но я не могу.

— А ваш отец это знает? Он знает, что у вас появились шансы?

— Нет. И поэтому очень беспокоится за наш брак.

— Так не пойдет. Вы должны откровенно все рассказать мужу, это подстегнет его любовь.

— Киндаити-сэнсей, расскажите ему вы. Или лучше скажите ему, чтобы он обратился к Ёсимура-сэнсею, заведующему родильным отделением больницы университета N.

— Хорошо. Значит, Ёсимура-сэнсей, заведующий родильным отделением больницы университета N.

Помощник инспектора Хибия с недоумением смотрел, как Коскэ Киндаити записывает это имя в записную книжку, а инспекторы Тодороку и Ямасита озадаченно переглядывались.

— А поскольку возможность забеременеть довольно большая, Хироко-сан не стала бы вступать в связь с другим мужчиной.

— Да, я этого опасаюсь. Но я позвонила в «Хосино-онсэн» с совершенно определенными намерениями. Я сразу чувствую, когда Тэцуо собирается сделать что-то неподобающее: он всегда путается в объяснениях. Так было и в этот раз, в субботу. Тогда я решила: пусть он делает там что хочет, а я буду делать то же самое здесь.

— Простите, но с каких пор вы встречаетесь с Цумура?

— Вчера вечером Тэцуо рассказывал, как осенью прошлого года мы познакомились на художественной выставке и затем пили чай в кафе с его подругой. Не прошло и месяца, как я встретила его в коридоре одного концертного зала, и тогда мы пили чай уже вдвоем. После этого он звонил мне по телефону, я звонила ему, мы встречались в кафе, картинных галереях или универмагах.

— И вы об этом не рассказывали мужу?

— Я не видела в этом ничего предосудительного и не считала нужным сообщать о моих встречах с Цумура-сан. Он был того же мнения и никому не рассказывал о наших встречах.

— Теперь я хотел бы спросить, что произошло позавчера вечером?

— Хорошо, — ответила Хироко, слегка кивнув головой. — Я позвонила ему позавчера, примерно в половине шестого вечера. Сказала, что муж сегодня не приедет, домработница уйдет на танцы О-Бон и не вернется до десяти часов, поэтому мне одной будет скучно, и попросила его прийти. После некоторого колебания он сказал, что придет после концерта, не позже половины девятого. У него был какой-то странный голос, я думаю, он стеснялся окружающих.

— Ну и что дальше?

— У нас был всего один час, с половины девятого до половины десятого. Я решила сделать то, что задумала, за этот час, и психологически готовила себя к этому. В тот момент я действительно была плохой женщиной. «Тэцуо, запомни это, Тэцуо, так тебе и надо!» — кричала моя душа.