Сергей Лексутов - Полночный путь

• Название: Полночный путь
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман: Фантастика. Исторический роман

---

Не унывающий Звяга воскликнул:

— Ты глянь, Шарап! Вон сеновал, а напротив него лаз на чердак — перестрел получается; двор, будто на ладони…

— Перестрел… Перестрел… — ворчал Шарап, прищуря глаз вертя головой, и что-то прикидывая. — Вот лезь, и прикинь, што за перестрел получается…

Звяга сговорчиво полез на сеновал, весело крикнул, стоя в проеме:

— Здорово! Надо будет только их всех на двор заманить…

— Чем манить то будешь? Кошелем помашешь? — все еще недовольно ворчал Шарап.

На крыльцо вышла мать Батуты, спросила:

— Детей одевать?

Батута вопросительно поглядел на Шарапа, тот сдвинул шлем на ухо, задумчиво поскреб висок под бармицей, обронил нехотя:

— Погодьте пока… Ладно, Звяга, будь по-твоему; так и так хорошо, коли через тын полезут — все одно в перестрел попадут, а в ворота въедут — еще лучше, всех стрелами положим. Батута с Ярцом — крыльцо держат, да раньше моего свиста не высовывайтесь! Пацаны с самострелами, один — на сеновал, другой — на чердак. Кто заманивать будет?

— А кого не жалко? — весело скалясь, воскликнул Звяга.

— Прибытка не жалко… — пробормотал хмуро Батута.

Прибыток возопил:

— Скажешь тоже, дядя Батута! Я б и сам вызвался!

Батута ухмыльнулся, проворчал:

— Ладно, пошутил я…

Звяга поглядел на поднимающееся из-за деревьев солнце, красное, будто напитавшееся кровью, проговорил, став вдруг серьезным:

— Кабы мы выехали вовремя — щас как раз бы уже четыре версты проехали, кони после отдыха бегут резво. Скоро соглядатая ждать нужно…

Шарап оглядел Батуту с Ярцем, резко выговорил:

— Берем оружие, и по местам! А ты, Прибыток, самострел припрячь, да напусти на себя сонную одурь; мол, в санях прикорнул, дневка у нас, поели, да снова спать завалились…

На крыльцо вышел хозяин, Шарап погрозил ему кулаком, грозно рявкнул:

— Высунешься до времени — первую стрелу и схлопочешь! Ты днем ворота закрытыми держишь, аль открытыми?

— Открытыми… Спокойно тут… — и добавил после паузы: — Было…

— Гляди, коли соврал…

Взобравшись на чердак, Шарап с любопытством огляделся. На Киеве у большинства простых людей в избах чердаков не было, да и сам Шарап детство прожил в бедной избе без потолка, под соломенной крышей. Это уж когда ушел из дружинников, да женился, пару раз сходил со Звягой да отцом Серика в поля половецкие, уж тогда обзавелся крепким теремом, с тесовым потолком, да обширным чердаком. Здесь особо любопытного ничего не было, примерно то же самое что и на чердаке терема, сожженного в Киеве: банные веники, заготовки для топорищ и рогатин, несколько еловых чурбаков, без единого сучка — явно для стрел, понимает толк, ель для стрелы много лучше, чем сосна. А ведь лук хозяин на виду не держит. Темный мужичок… Надо было бы предупредить Батуту, чтоб оглядывался почаще…

Прибыток внизу потоптался у ворот, и не нашел ничего лучше, как присыпать самострел снегом у тына, где он не был утоптан. После чего прошел к ближайшим саням и улегся на сено в них так, чтобы видеть ворота. Шарапу с чердака открывался вид на берег и кусок заснеженной реки. Звяге были видны подходы со стороны леса, однако оба они прокараулили появление Выдры. Тот возник в воротах, будто лешак, оглядел двор, увидел Прибытка в санях, долго вглядывался, колеблясь между разными какими-то побуждениями. Но тут Прибыток пошевелился, широко зевнул. Выдра сразу встрепенулся, не приближаясь к саням, спросил:

— А чего не уехали?

Прибыток протянул лениво:

— А кони притомились, решили дневку устроить. Да и малые намерзлись в дороге… А ты чего вернулся, дядя Выдра? — равнодушно спросил Прибыток, и, прикрыв лицо воротником тулупа, повернулся на бок, делая вид, будто решил продолжать спать.

Шарап порадовался; знатно притворяется пацан! Звяга из глубины проема, радостно скалясь, казал Шарапу большой палец. Выдра еще раз оглядел двор, и исчез. Опытный тать, отметил про себя Шарап. Он стал прикидывать, откуда могут появиться тати? Получалось, лишь с того краю, что заслоняет от Звяги крыша избы. Опытный тать всегда избегает зияющих проемов всяких сеновалов и чердаков; там, в полутьме может скрываться невидимый доглядчик. Сначала Шарапу показалось, что это у него кровь в ушах звенит, но тут Звяга высунулся с сеновала, и, выворачивая шею, попытался заглянуть куда-то за драночную кровлю. И тут Шарап увидел, вынырнувшую на открытое пространство реки вереницу саней, звон колокольцев сразу стал звонче и слышней. В санях — по двое-трое, поклажи не видно. Машинально пересчитав путников, Шарап пробормотал под нос:

— Можа не они?.. Пятнадцать их, о шести санях…

Будто услышав его, Звяга вдруг энергично закивал головой, и повелительно приказал своему сыну накручивать ворот самострела. Ни мига не колеблясь, Шарап кивнул своему пацану:

— Снаряжай самострел… — а сам приготовил лук, проверил, как выходит меч из ножен. А то бывали случаи зимой; в тепле меч отпотеет, а потом выйдешь на мороз, а он к ножнам примерзнет. Но нет, опытный воин, он еще с вечера протер лезвие тряпочкой с жиром.

Передние сани без задержки въехали в ворота, возница осадил коня лишь рядом с крыльцом. Остальные сани влетели следом, во дворе сразу стало тесно, но люди не орали, требуя хозяина, а цепко и воровато оглядывались по сторонам. Особо задерживая взгляды на хрупающих сено лошадях. Шарап, держа лук наготове, осторожно выглядывал из-за косяка, он все еще не решался пускать первую стрелу. А ну как мирные путники приехали? Хотя, мирные путники с обоих концов лишь к вечеру могут появиться… И тут путники сами проявили себя; откуда ни возьмись, у них в руках появились мечи и топоры. Натягивая тетиву, Шарап залихватски, по-разбойничьи засвистал. Звяга встал в проеме двери, широко расставив ноги, и принялся посылать вниз стрелу за стрелой. Меж ног его высунулся сын, и пустил вниз стрелу из самострела. Шарапов пацан тоже пустил стрелу, и пошла потеха. На крыльцо выскочил Батута, и с маху срубил уже взбежавшего наверх татя. Следом вывалился Ярец, взметнул вверх молот, и с маху проломил навес над головой. Лезущий на крыльцо тать, от страха вдруг кувыркнулся назад, Батута ринулся вниз.

— Ку-уда ты!? — взревел Шарап. — Стой на верху!

Но было поздно, Батута уже сцепился с двумя татями. Те действовали ловко, и ему никак не удавалось подловить одного и другого. А тем временем третий тать осторожно заходил со спины. Медлительный Ярец еще топал на середине крыльца. Батута заслонял от Шарапа зашедшего со спины татя, и Шарап уже заходился от ужаса, что Батуту сейчас срубят, и что они со Звягой будут потом говорить Серику?.. Однако Звяга был начеку; стрела попала татю в глаз, благо личины у него не было. Переведя дух, Шарап пустил веером по двору пяток стрел, и слегка замедлил стрельбу, чтоб пересчитать татей. К его удивлению, в живых их осталось всего шестеро, и они уже поняли, что нарвались на тех еще беженцев. Попрыгав в сани, они пытались вырваться со двора, но прижавшийся к воротному столбу Прибыток, уже ловил на наконечник стрелы цель, однако лошадь мчалась на него, заслоняя седока. Тогда Прибыток пустил стрелу в грудь лошади. Бедная лошадка грянулась так, будто у нее ноги подломились. Шарап горестно вздохнул, мимоходом пожалев лошадку. Прибыток накручивал ворот самострела, а разъяренный тать, взметнув топор обеими руками над головой, несся на него. Шарап пустил стрелу, и увидел, как его стрела попала татю под правую лопатку, а стрела Звяги — под левую. Переведя дух, Прибыток перезарядил самострел. Тати, увидя, что ворота заслоняет упавшая лошадь, соскочили с саней и ринулись к воротам пеши. С перекошенным ртом Прибыток пустил стрелу, и кинулся за ворота, тут же вильнув вбок, вдоль тына.

До ворот добежали только двое татей. Все стрелки так торопились пустить в них стрелы, что в их спинах уже торчало по две стрелы, и пока они не упали, добавилось еще по одной. Даже Огарок выскочил из конюшни, где скрывался, стреляя из-за приоткрытых ворот, и пустил стрелу из самострела. Шарап спустил тетиву лука и не торопясь полез вниз по лестнице. Звяга не стал утруждать свои ноги перебиранием ступенек лестницы — сиганул вниз, не устоял на ногах, ловко перекатился, вскочил на ноги. Шарап проворчал:

— Свернешь ты когда-нибудь шею…

Батута, тяжело отдуваясь, обтирал меч льняной тряпочкой. Ярец, задрав голову, рассматривал дыру в навесе, пробитую им в запарке боя. Сконфуженно помотал головой, сказал:

— Взыщет с меня хозяин…

Скаля зубы, Звяга воскликнул:

— Это он нам должен — от такой тяготы его избавили…

Идущий через двор Шарап, мимоходом осматривал трупы, вдруг он воскликнул:

— Ба, а тут живой…

Не сгоняя веселой улыбки с лица, Звяга бросил:

— А добей его! Нешто нам возиться с ним?..

Шарап проворчал:

— Я стрелу выдерну, а там, как его Бог даст — помрет, дак помрет, не помрет — его счастье… — наклонившись, он выдернул стрелу. Бедный тать взвыл благим матом, и откинулся на снег.