Сергей Лексутов - Полночный путь

• Название: Полночный путь
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Научная Фантастика

Роман: Фантастика. Исторический роман

---

— Вы, двое, по сторонам встаньте. Стрелять начинайте шагов с двухсот…

И все молча стали смотреть на вытягивающуюся на поляну погоню. Дружинники видать, знали, с кем имеют дело; в драку кидаться пока не спешили. Наконец, один отделился от плотной кучки, поехал шагом к рощице, размахивая белой тряпкой. Ни Шарап, ни Звяга не шелохнулись; стояли, прислонясь плечами к одной иве, рядом, по-хозяйски были прислонены короткие копья. Длинное в санях везти трудновато, но таким воякам и коротким копьем ничего не стоит остановить всадника. Рюриков дружинник, наконец, подъехал, оглядел компанию, сказал презрительно:

— Сдавайтесь, тогда живы будете. Если не сдадитесь — потом и жен, и детей ваших побьем…

Шарап выговорил спокойно:

— А давайте разойдемся, а? Князю скажете, что побили нас, потому как мы не сдавались.

— Не пойдет, Шарап. Князь потребует свою долю добычи…

— Ну, как знаете… — Шарап равнодушно плюнул в снег, под ноги коню, и стал смотреть в сторону.

Посол не уходил, оглядывал всех задумчивым взглядом, наконец, проговорил:

— Батута, ты ж мастер знатный! Помилует тебя князь, коли повинишься…

Батута хмуро вымолвил:

— Мне его милость без надобности, мне своих рук хватает, чтобы на безбедную жизнь заработать… А в Киеве спокойной жизни уже не будет. Мне это надо? Мечи ковать, кольчуги плести, а потом чужим дядям задаром отдавать? Нет уж, в Северских землях спокойнее… — и он задумчиво осмотрел свой могучий самострел, огладил ладонью связку толстых запасных тетив на поясе.

Посол потянул узду, конь недовольно фыркнул, разворачиваясь на месте. На сей раз посол погнал галопом, щит его, как бы невзначай, висел на спине. Звяга задумчиво сказал:

— Может, ссадить его, пока не ускакал далеко?..

— А ссади!.. — махнул рукой Шарап.

Самострел Звяги оказался почему-то натянутым, а с двадцати шагов и неумеха попадет. Стрела вонзилась над самым краем щита, угодив под край шлема. Дружинник рухнул в снег, даже не охнув.

Батута воскликнул:

— Што вы наделали?! Они ж теперь разъярятся!..

— А нам того и надо… — проворчал Шарап. — Ты, Батута, стрелец паршивый, да мечник хороший; доставай меч, мечником будешь стоять, а мы на копья будем принимать. Ты, Ярец, в пекло не суйся; добивай молотом тех, кто прорвется…

Дружинники на миг замерли, увидев, что стало с их послом, но тут же вразнобой заорали, пришпорили коней, и неровной лавой помчались через прогалину. Шарап со Звягой ссадили по парочке, когда вступили в дело пацаны. Тогда Шарап и Звяга взялись за луки. Ослепленные яростью и снежной пылью, дружинники не видели, какой урон им наносят стрельцы, с воплями неслись к рощице уже не больше десятка, а доскакали всего восемь. Отбросив луки, Шарап и Звяга взялись за копья. Звяга изловчился, и, пропустив коня мимо себя, вогнал копье под нижний край щита. Шарапу же пришлось принять на копье коня, скатившегося с седла всадника, добил Ярец. Оставшись без копий, Шарап и Звяга выхватили мечи. Но шестеро, и для них двоих не были страшны, тем более что они не понимали, что произошло, до них еще не дошло, что все их товарищи лежат в поле, не доскакав и до рощицы. Они даже не сообразили слезть с коней; среди тесно стоявших деревьев на коне не развернешься. Отбив глубокий выпад Шарапа, дружинник тут же получил могучий удар молота с другого боку. Двое, все же сообразили, соскочили с лошадей, и набросились на Батуту, посчитав его слабым звеном, но Батута шутя разделался с ними обоими, и метался вокруг побоища, выбирая, на кого бы наскочить, но Шарап со Звягой уже добивали остальных, а пацаны ссадили с коня единственного вырвавшегося из побоища.

Шарап кинулся к саням, заорал:

— Девки, пацаны! А ну живо ловить коней!

Звяга уже бежал в поле, Шарап кинулся вдогонку.

Батута растерянно орал:

— Вы куда?!

— Добычу собрать… — бросил через плечо Шарап.

— Какая добыча?! Побойтесь Бога, нехристи!..

Шарап аж остановился от изумления, воскликнул:

— При чем тут Бог?! Какой дурак доспехи и оружие на поле боя оставляет?..

Батута плюнул, и побрел к саням. Его жена не поддалась общему порыву только потому, что побоялась оставить младенца. Жена Ярца азартно гонялась за лошадьми, оставив своего ребенка в санях. Закутанный в шубу малыш, радостно гукал, завидя Батуту. Сев на сани, Батута принялся смотреть, как в поле мельтешили дети, ловя коней, а Шарап и Звяга, со сноровкой опытных татей снимали доспехи с убитых. Подошел Ярец. Топтался рядом, шумно вздыхая, зачем-то перекидывая молот из руки в руку. Батута хмуро выговорил:

— А ты чего татьбой не промышляешь? Тебе ж тоже нужно будет серебро на обустройство на новом месте?

Ярец засопел еще громче, положил молот в свои сани, и пошел в поле, помогать Шарапу и Звяге. Мать вылезла из саней, прошла на опушку, постояла там, глядя в поле, вернулась, села рядом с Батутой, сказала:

— Неужто Серик тем же самым уже третий год промышляет?

Батута неопределенно мотнул головой. Она посидела, повздыхала, подвинулась в передок саней, взяла внука на руки и задумчиво уставилась в заснеженный простор Днепра.

Наконец явились Шарап со Звягой, веселые, довольные. Шарап весело рявкнул:

— Поехали! А то вдруг еще кого князь направил в погоню, зная наш нрав…

Батута взял коня под уздцы, и пошел к опушке, тяжело скрипя снегом. У опушки беспокойно топтался табунок лошадей, вокруг крутились дети, трогали навьюченное оружие, громко обсуждали побоище. Только старшие сыновья Шарапа и Звяги стояли в сторонке. Видно было, что они крепятся изо всех сил, но обоим было худо. Несмотря на мороз, лица бледные, с синевой. Шарап весело рявкнул:

— Да вы поблюйте! Легче станет…

Батута мрачно выговорил:

— Што, волчат загодя к сырому мясу приучаете?..

Шарап и Звяга привязали к каждым саням по паре лошадей убитых дружинников, навьюченных доспехами, и обоз тронулся. Батута ехал головным, стараясь не оглядываться, только мрачно сопел; не по нраву ему были привычки старых татей. До темна успели только к устью Десны. Свернули от берега в густой ельник, кое-как продрались сквозь него, и оказались в тени могучих сосен. Шарап огляделся, сказал:

— Для ночлега — лучше не придумаешь… — повернувшись к пацанам и подмастерьям, добавил: — Пацаны, сходите-ка к колее, и след заметите, сразу от поворота. И особо поворот заметите, — и про себя уже добавил: — Авось не поймут, куда мы свернули…

Старшие пацаны с подмастерьями ушли за ельник, по пути срубив по елочке, а Шарап принялся рубить сухостойную сосну, задушенную более удачливыми сородичами. Непривычный к зимним ночевкам в лесу Батута, без дела топтался меж санями. Звяга раздраженно крикнул:

— Да помоги хоть коней распрячь!..

Обретя цель жизни, Батута кинулся к ближайшей упряжке. Прекратив рубить сосну, Шарап изумленно вскричал:

— Звяга, ты очумел, коней распрягать?! Разнуздайте, накройте попонами и задайте овса…

Звяга растерянно потоптался, раздраженно плюнул в снег, выругался, сказал:

— Тут с вами последний разум потеряешь… — и принялся расставлять сани в круг, задками внутрь.

Кони артачились, храпели, видать здорово устали и проголодались. Закутанные женщины и дети жались испуганной стайкой в сторонке. Стряпуха жалобно всхлипывала и причитала, пока мать Батуты не цыкнула на нее. Пока Звяга расставлял сани, с треском упала сосна, пока он задавал лошадям корм, да накрывал попонами влажные спины, Шарап успел раскряжевать сосну, и вскоре в кругу саней запылал костер. Увидев огонь, женщины встрепенулись, привычно захлопотали; вешали котел над костром, доставали припасы, всеми ловко распоряжалась мать Батуты. Шарап устало присел на задок саней, и тут только почувствовал, как леденеет мокрая от пота подкольчужная рубаха. Он дотянулся до шубы, накинул ее на плечи, заметил, как ежится Батута, хмуро пробурчал:

— Накройся шубой, нето остудишься…

Расторопный Звяга уже кутался в шубу. В большом котле булькало густое, наваристое варево, быстро темнело. Явились пацаны. Огарок весело вскричал:

— Замели!.. Будто мы в небо взлетели…

Шарап хмуро проворчал:

— Пока кулеш варится, дров нарубите на завтра…

Неутомимые пацаны полезли в окружающую костер темноту рубить дрова. Вскоре натащили целую кучу, и тоже примостились к огню; сушиться и греться. А тем временем и кулеш поспел. Не пришлось по-воински хлебать в очередь прямо из котла, мисок хватило на всех. Дети начали валиться в сон, еще не дохлебав кулеш. Рассовав младших по саням, старшие снова расселись к огню. Батута сосредоточенно наблюдал за струей меда, льющегося в вымытый котел. Шарап сказал:

— Стражу первым будет стоять Батута, а там — как привыкли; Звяга и я…

Батута дернул плечом:

— Пускай стражу стоят подмастерья…