Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

• Название: Игра в голос по-курайски
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Детективная фантастика

---

— Ты зарплату-то получил?

— А что, дают?

— Вчера еще давали…

— Здорово… Бухгалтерша пришла?

— Наверху уже…

Павел поднялся в бухгалтерию, на третий этаж, получил свои кровные, которые дают с таким скрипом, будто от родных голодных детишек отрывают. Потом пошел в гараж, расплатился с шофером, он с надеждой спросил:

— Может, возьмем пузырек?..

Судя по запаху, он вчера здорово отметил получение зарплаты.

— А как ты ездить будешь?

— Я сказал директору, что сломался…

— Да нет, не пью я по утрам… Пока, пойду домой…

Однако домой Павел сразу не пошел, а зашел в райотдел. Надо было напускать побольше туману, заставить бандитов шевелиться, суетиться. Войдя в дежурную часть, он послонялся из угла в угол. Только минут через пятнадцать на него обратил внимание дежурный.

Высунулся из двери, спросил:

— Кого-нибудь ждешь?

— Да, меня свидетелем вызывали по ночному взлому…

— Кто вызывал?

— Да я что, помню?.. Капитан какой-то. Сказал, прийти утречком и подождать в вестибюле. Ну, вот я и жду…

— А, ну, жди… — удовлетворенно проговорил дежурный и вернулся за стойку.

Просидев еще минут двадцать. Павел решил, что достаточно и вышел на улицу. Если его продолжают пасти, то пусть подсуетятся, пусть думают, что он всерьез обратился в милицию за защитой. Он пошел прямиком домой, не проверяясь и не путая следы. Позавтракал и лег спать.

Проснувшись, как обычно в три часа, торопливо пообедал, и принялся устанавливать решетки. Еще от покойного тестя у него остался целый ящик двенадцатимиллиметровых шурупов с полиэтиленовыми пробками, ими-то он и решил прикрутить решетки. Былой опыт таких дел пригодился, на каждую решетку у него ушло не более получаса. Пришла Ольга, подергала решетку, спросила:

— Крепко?

— Только трактором можно вырвать, вместе с куском стены… — с гордостью сообщил Павел.

Не поленился, скруглил напильником грани головок шурупов. Теперь только с помощью кувалды и зубила можно проникнуть в квартиру, и то попотеть придется.

Когда пришел с работы Вадя, бывший зэк, Павел пошел к нему, прихватив купленную по дороге домой бутылку водки. Увидев его с бутылкой, Вадим несказанно удивился, спросил:

— Чего случилось-то? Инопланетяне прилетели?..

— Разговор есть…

— Ну, тогда разливай… — он выставил на стол стаканы.

Жил он с матерью, в квартирке имела место идеальная чистота, но обстановка была более чем спартанской.

Павел разлил водку, поднял стакан:

— Ну, за нас с вами и за хрен с ними…

Вадим молча выпил, закусил огурцом. На закуску он выставил лишь одно блюдце с двумя огурцами.

Сказал веско:

— Разливай по второй и рассказывай.

Павел разлил и заговорил медленно:

— Понимаешь, Вадим, на меня крепко наехали, убить хотят, а за что — я даже представления не имею.

Вадим выпил водку, закусил, сказал медленно:

— Та-ак…

— Короче, я на время исчезну, буду этих гадов вычислять, а ты пригляди тут за Ольгой, ладно? — Павел тут же добавил поспешно: — Но если тебе это сильный напряг, ты скажи?..

— Да нет, Паша… Ольга твоя, баба правильная, уважаю… Когда у нее деньги были, никогда не отказывала, когда поправиться требовалось… А кто наехал-то? Из авторитетов?..

— Да нет, какие там авторитеты… Шпана всякая, из молодых… Крутыми себя возомнили…

— А-а… Ну, этих-то — как паршивых щенков, за хвост и об угол… Паша, а ты ну никак не замазался? Ты вспомни?..

— Я свою жизнь до пяти лет уже вспомнил. Никому, даже рубля не задолжал… Вообще не понимаю, что происходит! Я одного боюсь, как бы они Ольгу с Денисом не схватили. Я-то как-нибудь отмахаюсь… Мне бы до главного погонялы добраться…

— Ничего, Паша, справимся. Ты мужик хороший. Уважаю. Вроде и интеллигент, и писатель, а по роже можешь заехать так, что мало не покажется. Прорвемся!

Вернувшись домой, он зашел в кладовку, порылся на вешалке со старыми пальто, пиджаками, чем-то еще, давно забытым. Наконец, нашел, что искал; новенький офицерский бушлат. Когда-то, в весну, перед своей последней экспедицией, Павел купил этот бушлат по дешевке у какого-то ханыги, одежонка показалась подходящей для лесных странствий, да так и не довелось обновить. Надел бушлат, кепочку-афганку, подошел к зеркалу. А ничего… Вполне сойдет за отставного прапорщика.

Ольга ходила по квартире бесшумно и, похоже, бесцельно.

Наконец спросила:

— Узнал хоть что-нибудь?

— Пока ничего, но скоро все прояснится. Похоже, удастся парой слов перекинуться с главным погонялой.

— С ке-ем?!.

— Братки так своих боссов называют…

— А это не опасно?

— Все опасно… — вздохнул Павел с притворным сожалением. — Вот сейчас пойду в туалет, а там доски провалятся… Там глубина в яме два с половиной метра, без водолаза не найдете ведь…

— Шутки у тебя дурацкие!

— Дак я и сам такой… Ладно Оля, я на несколько дней исчезну, если кто спросит, говори, что в Урман уехал, к родителям. Сюда они за мной не придут, если меня тут не будет. Я несколько ночей у знакомых переночую, у разных, чтобы выследить не смогли, а там, глядишь, все и кончится.

— Как кончится?

— Ну, возьму я этого погонялу долбанного за жабры, спрошу, за что наехали, а потом в милицию сдам. Всего и делов…

Смеркалось, когда Павел с большой сумкой на плече, в которой лежал свернутый бушлат и кепка-афганка, вышел из калитки на улицу. Демонстративно потоптался на месте, после чего медленно пошел к остановке. Он прошел оба своих ложных маршрута, но теперь в обратном порядке, потом два сквозных подъезда, и уже в темноте пешком добрался до Люськиного дома, не забыв по дороге купить бутылку водки. Слава богу! Люська была дома, к тому же одна.

— Паша, ты так долго пропадал, что я уже собралась к тебе в бассейн, но забыла по каким дням ты дежуришь.

— В бассейн ко мне нельзя пока, — проговорил Павел. — На меня какие-то бандюги наехали, убить хотят.

— Что-о?.. — она вытаращила глазищи, потом рассмеялась. — Ты врешь, Паша. Ну, за что на тебя наезжать?

— Вот и мне жутко хочется узнать, за что на меня наехали… — и Павел рассказал ей все, что с ним случалось за последние недели, а в заключение добавил: — Так что, за моим домом следят, в бассейне ловят, но отоспаться-то мне, где нибудь надо?

— Конечно, конечно! Я даже рада, что ты поживешь у меня некоторое время… А лучше насовсем, а, Паша?

— Ты мне столько изменяла… А теперь в жены напрашиваешься… — грустно проговорил Павел.

— Я тебе изменяла потому, что ты такая скотина, в жены меня взять не хочешь…

Павла вдруг черт за язык дернул:

— Ладно, так уж и быть — насовсем я к тебе…

Она кинулась к нему и принялась срывать одежду.

Только через два часа они сели за стол. Он разлил водку, себе, как обычно, грамм пятьдесят, ей — полстакана. Павлу говорить ни о чем не хотелось, он напряженно размышлял о том, как бы провести разведку у военных? Люська тоже помалкивала, о чем-то размышляя, будто что-то разглядывала внутри себя. Павел ел неизменный бифштекс из кулинарии с картошкой, заедал крупно нарезанным луком. Подумал, откуда у Люськи берутся деньги на бифштекс? Но мысль додумать не успел: она смотрела куда-то поверх его плеча, и в глазах ее был непомерный, нечеловеческий ужас. Рефлексы сработали молниеносно, Павел кувыркнулся под стол, заслоняясь от окна креслом. Осторожно выглянул из-за кресла, но в окне ничего не было; обыкновенный черный квадрат, как у Малевича. Ничего страшного. Он повернулся к Люське, спросил:

— Ты чего?..

— Там только что крест был… Серебряный… Светился…

Павел поднялся и от души отвесил ей пощечину. Да такую, что треск, наверное, в соседних квартирах слышали. Проговорил, еле сдерживая ярость:

— Я только что тебе рассказал, что за мной идет не шуточная охота, а ты такие шуточки шутишь… Я уж думал, ты снайпера в окне увидела…

Держась за щеку, она жалобно проныла:

— Но ведь, правда, крест в окне был…

— Верю — был, но мне это не интересно. Скажешь, когда снайпера в окне увидишь, или еще что, более-менее реальное…

Он пододвинул кресло к столу и опять принялся за бифштекс. Разлил водку, поднял стакан, поглядел на нее. Она все еще потирала щеку. Взяв стакан, сказала:

— Рученка, как у балерины, а врезал так, что в голове звенит…

— У некоторых от моего удара головы вообще отлетали… — проворчал он хмуро. — Не надо больше такой ужас на лице изображать, не те обстоятельства…

Он опрокинул стакан, доел бифштекс и пошел в ванну. В дверях уже остановился, повернулся и медленно, с нажимом, сказал:

— Не открывай никому. Поняла? Ни-ко-му.

— А если придут ОНИ?

— ОНИ не придут. Я хвост обрубил не хуже подпольщика. А о твоей хате они не знают.

Основательно прогревшись в ванной, он уже собрался вылезать, как явилась совершенно голая Люська и залезла в ванну. Ей почему-то пришло в голову потрахаться в ванной. Она долго изводила его, прилаживаясь и так и эдак, но ничего не получалось. В конце концов, она потащила его на диван, а у Павла уже слипались глаза. Но безопасный ночлег надо было отрабатывать, и он худо-бедно справился с задачей, хоть Люська в этот раз была как-то по-особому ненасытной и неистовой. Уже засыпая, Павел подумал: — "Господи, боже мой, вот угораздило влипнуть, она еще и мазохистка…"