Сергей Лексутов - Игра в голос по-курайски

• Название: Игра в голос по-курайски
• Автор: Сергей Лексутов
• Жанр: Детективная фантастика

---

Троица совещалась стоя посреди вестибюля, ясно видимая в свете уличных фонарей. Шустрые ребята! Быстрые и хваткие, как волки на охоте. Ага! А на поясах- то у них кобуры висят, и ножны, с чем-то очень-очень острым… Вот они снова бросились в разные стороны. Павел невесомо взлетел на третий этаж. Ночной гость пробежал по душевой, вот он уже в ванном зале, сунулся под тренерскую трибуну, присел на корточки, что-то сделал со своей головой. Ага, маску снял… Но тут же натянул снова, но Павел уловил чуть слышный резиновый скрип, а на фоне белой кафельной стены разглядел какую-то блямбу под подбородком гостя.

— Мать твою-ю… — тихо прошептал Павел. — Он же противогаз надел…

Чуть слышно стукнула крышка люка, послышалось тугое, злобное шипение. Павел успел сделать только три или четыре глубоких вздоха, как явственно ощутил, что начало резать глаза, а в нос будто горячим паром шибануло. Он перекрыл дыхание и бросился вниз. Когда слетал по лестнице, из глаз уже вовсю текли слезы. До тренерской нужно было проскочить лишь метра два-три на фоне темной стены. Однако если гость торчит в вестибюле, запросто может его заметить. Хотя, вряд ли, если он в противогазе. Вот и тренерская. На весь бросок у Павла ушло секунд семь-восемь. Форточка. Простенький шпингалет. Павел головой вперед прыгнул в прохладу и свежесть осенней ночи, извернулся, ловко приземлился на четвереньки, резким выдохом выгнал из легких отраву, которую успел хватануть. Снова задержал дыхание, подтянулся, прикрыл форточку и бесшумно скользнул в кусты сирени. Прислушался. Похоже, что визитеров было всего трое, снаружи они никого не оставили.

Павел бесшумно, прячась за кустами, в тени еще не облетевших деревьев, начал обходить темное, мрачное здание бассейна, превратившееся в душегубку. И почти сразу разглядел в темной аллее машину. Подкравшись ближе, распознал армейский УАЗ. Подумал, что не худо бы разглядеть номера, но ближе подходить поостерегся, а сзади зайти было трудновато, слишком далеко пришлось бы обходить открытое место.

Однако ему пришлось прождать не менее часа, прежде чем с другой стороны здания, со стороны хоздвора, появились три тени. Они как призраки пронеслись к машине, вскочили в нее, заработал мотор, и УАЗ неторопливо покатил по аллее: ни дать, ни взять — милицейский патруль.

Павел еще долго стоял, прислонившись к толстому тополю, руки и ноги противно дрожали: — "Бог ты мой, во что же я влип?…" — зудела в голове паническая мысль.

Уж это явно были не базарные бандиты. Любой другой на месте Павла ни за что бы от них не ускользнул. Да и он-то увернулся чисто случайно, исключительно благодаря тому, что предыдущие посетители заставили его насторожиться. Он еще час потратил на то, чтобы крадучись, нигде не выходя из теней, обследовать сквер, но во всей округе не заметил ни единой живой души. Долго стоял у двери служебного хода, прижавшись спиной к простенку, наконец, решился, легонько потянул ее на себя, стараясь держаться в стороне от двери. Если за ней кто-то притаился, он непременно должен бомбой выскочить наружу. Нет, никто не выскочил. Идти внутрь, было глупо, газ наверняка еще держится. Но не торчать же всю ночь на улице! Он провентилировал легкие, с помощью гипервентиляции на девять вдохов, классического приема ныряльщиков, — вот когда пригодилось увлечение подводным плаваньем! — распахнул дверь пошире, подсунул под нее кирпич, чтоб не захлопнулась под действием пружины, и по-индейски, низко согнувшись, бросился в темноту, прикрыв одной рукой голову. Но за дверью никто его не подстерегал. Пробежав привычным путем в полном мраке вдоль стены, взбежал по невысокой лесенке, выскочил в вестибюль, распахнул дверь и вылетел наружу. Хоть он старательно прищуривал глаза, их немилосердно жгло. Идя по улице к служебному входу, проворчал:

— Чем же они меня угостить пытались, гады?..

Если бы точно знать, смертельная эта штука, или всего лишь обездвиживающая, или вырубающая, а может, просто слезоточивый газ, это многое бы прояснило: ну, хотя бы точно узнал, живым он им нужен, или мертвым?

Внизу, в машинном отделении, на специальной вешалке висело несколько противогазов, но у него не было ни малейшего желания искать их в полнейшей темноте на ощупь. Тем более что уже в пяти шагах от распахнутой двери в нос шибануло резкой, жгучей отравой. Для верности он выждал еще час на улице, укрывшись в густой тени у забора, готовый в случае чего моментально перемахнуть в сквер. Провентилировав легкие, опять на девять вдохов, он отправился в рискованное путешествие к кнопке вентилятора. Мощный мотор послушно загудел, турбина завыла, а Павел вновь вернулся на улицу.

Минут через пятнадцать он вошел в машинное отделение, осторожно потянул носом, но неприятных ощущений больше не возникало, только остался мерзкий химический запашок. Павел на всякий случай повесил на плечо сумку с противогазом, включил дежурное освещение, одну лампочку на двадцать пять ватт над столом, потом обошел все помещения, проверил окна и форточки, запер все двери и сел к столу, достал лист бумаги, авторучку. Как это называется? Карта происшествия? Схема преступления? Черт ее знает, как это называется, но надо как-то вычислять злодеев. Ложиться спать, во-первых, было бессмысленно, все равно не уснуть, а во-вторых, опасно — вдруг визит повторится?

Итак, сначала резать и давить машинами его пытался загадочный «Колян». Все случаи вполне однозначно классифицируются по грубому, топорному почерку. Павел вывел в самом верху листа печатными буквами — «Колян», и обвел жирной рамочкой. Да, убивать его пытались неумело, по-дилетантски, но такие методы без осечки срабатывают против простых граждан, с реакциями и навыками простых, не тренированных людей. Нынешние выглядели истинными профессионалами, и не их вина, что не поймали Павла. Значит, охотятся за ним, по крайней мере, две банды. Мысль насчет милицейского спецназа Павлу даже в голову не приходила. Зачем это интересно милиции с такими сложностями вылавливать его ночью в бассейне? Когда можно, прихватив участкового, прийти средь бела дня. По кругу, начиная от «Коляна», Павел коротко записал все происшествия. Потом внизу листа быстро написал — «Военные». Почему он это написал, он и сам не понимал. Просто, зеленый «уазик», камуфляж, маски и противогазы вызвали у него эту ассоциацию.

Итак, «военные». С кем, с кем, а с военными последние лет пятнадцать он встречался лишь случайно, на улицах города и знакомых у него в этом бомонде не было ни единого. Он таращился на лист бумаги, в тщетных попытках вспомнить, где и при каких обстоятельствах, потерся о крутой военный секрет, но в голову ничего не лезло, кроме идиотской идеи, почерпнутой, скорее всего из какого-нибудь голливудского боевика: какая-то банда сперла атомную бомбу, но каким-то образом ее потеряла, при этом думает, будто Павел ее перехватил, а самый главный генерал, чтобы замять историю, послал чистильщиков, которые должны убрать и банду, и нежелательных свидетелей, то есть его, Павла, ну и, естественно, вернуть бомбу. Павел и сам не верил в такую чепуху, но версия упорно крутилась в голове, и быстро обрастала доводами в свою пользу. А самым главным было то, что больше всех достанется Павлу: незадачливых бандитов просто убьют, а его еще и запытают до смерти, в тщетных попытках узнать, куда он запрятал бомбу.

— Да бред все это! — вскричал он, и помотал головой. — М-да… Придется сыграть в "голос по-курайски"… — пробормотал он.

Жизнь в Курае была не в пример размереннее и сытнее сыпчугурской. Наверное, потому, что стояло это старинное село в местах издавна сельскохозяйственных. С одной стороны села простирались бескрайние поля, изредка прерываемые березовыми околками, зато с другой стороны вздымались гигантские округлые лбы голых сопок. У их подножья протекала крошечная речка под названием Усолка. В незапамятные времена у подножья сопок жители Курая соорудили запруду, с классическими деревянными шлюзами, но водохранилища не получилось, видимо не хватило денег на теодолит, а может, теодолита не нашлось ни за какие деньги. Крошечное озерцо образовалось лишь в непосредственной близости от запруды, а чуть дальше Усолка просто широко разлилась по низине, и огромное пространство теперь шелестело густыми зарослями камыша. Ниже запруды речка прижималась к самому подножию сопки и за долгие годы основательно подрезала ее, образовался высоченный глинистый обрыв, время от времени сбрасывавший в речку пласты рыжей глины.

Однажды Павел, со своим приятелем Генкой Слонкиным, лазили по склону сопки над обрывом, и наткнулись на свежеобразовавшуюся трещину. Скоро-скоро в Усолку должна была сорваться очередная глыба глины. Генка решил не дожидаться этого события, которым вряд ли удастся полюбоваться, так как глыбы обычно срывались в самое неожиданное время. Он принялся долбить каблуком ботинка по краю трещины. Павел с детства отличался осторожностью и очень развитым воображением, а потому отошел подальше, сказал предостерегающе: