Поль Гольбах - Система природы, или О законах мира физического и мира духовного

• Название: Система природы, или О законах мира физического и мира духовного
• Автор: Поль Гольбах
• Жанр: Религия

---

Глава 7. О ТЕИЗМЕ ИЛИ ДЕИЗМЕ, О СИСТЕМЕ ОПТИМИЗМА И О КОНЕЧНЫХ ПРИЧИНАХ (1).

Весьма немногие люди осмеливаются исследовать сущность бога, существование которого единодушно признается всеми; нет почти ни одного человека, который дерзнул бы сомневаться в этом существовании, никогда не будучи в состоянии установить его; в детстве всякий воспринимает без критического анализа туманное слово бог, внушаемое ему родителями, вместе с собственными смутными идеями о божестве, которые все стремятся сделать привычным для него; однако всякий видоизменяет его на свой лад. Действительно, как мы уже неоднократно указывали, зыбкое понятие о каком-то воображаемом существе не может быть одним и тем же у всех людей; у каждого своя точка зрения на него; каждый создает себе особенного бога в зависимости от присущих ему естественных склонностей, темперамента, более или менее пылкого воображения, индивидуальных обстоятельств жизни, предрассудков и изменчивых свойств. Здоровый и довольный человек не видит бога под тем же углом зрения, что больной и угрюмый; страстный человек, обладающий пылким воображением или же желчным темпераментом, не рисует его себе так, как человек спокойный, с более холодным воображением и флегматическим характером. Мало того, один и тот же человек неодинаково представляет себе бога в различные мгновения своей жизни: на его представлениях о боге отражаются все происходящие в его организме изменения, перемены в его темпераменте, постоянные превратности его судьбы. Идея божества, чье существование считается столь бесспорно доказанным, идея, которую признают врожденной всем людям и о которой утверждают, будто вся природа кишит доказательствами ее правильности, в действительности постоянно изменяется в уме каждого человека и ежеминутно претерпевает различные превращения, переходя от одного человека к другому; нет двух людей, которые признавали бы в точности одинакового бога; нет ни одного человека, который при различных обстоятельствах не представлял бы себе его различно.

Не будем же поражаться слабости доказательств в пользу бытия существа, которое пребывает, собственно говоря, внутри сознания людей; не будем удивляться различию их взглядов на него, их религиозных систем и вероучений, их спорам насчет божества, непоследовательности их воззрений, отсутствию содержательности и связности в их системах, бесконечным противоречиям в их суждениях о божестве, неуверенности их мысли в вопросах, касающихся этого фантастического существа. Естественно, что нельзя избежать споров в рассуждениях о предмете, который при различных обстоятельствах все представляют себе различно и насчет которого ни один человек не придерживается одного и того же мнения постоянно.

У всех людей одинаковые взгляды на вещи, которые доступны опыту; никто не спорит по поводу принципов математики; очевидные и обоснованные истины не меняются в нашем уме; мы никогда не сомневаемся в том, что часть меньше целого, дважды два - четыре, доброта - хорошее качество, а справедливость необходима для общественной жизни. Но теории, имеющие своим предметом божество, отличаются разногласиями, непостоянством и неустойчивостью; в принципах теологии мы не наблюдаем никакой гармонии; бытие божье, на которое нам указывают как на очевидную и доказанную истину, в действительности кажется таковой лишь лицам, не исследовавшим ее доказательств. Эти доказательства часто представляются слабыми или ложными даже тем людям, которые не сомневаются в бытии божьем; выводы, извлекаемые из этой якобы обоснованной истины, не одни и те же у двух народов или даже у двух индивидов. Во все времена и у всех народов мыслители без конца спорили о вопросах религии, о разных теологических гипотезах, об основных истинах, на которые опираются эти гипотезы, об атрибутах и качествах божества, исследованием которого они так тщетно занимались и представление о котором непрерывно изменялось в их собственных головах.

Эти постоянные споры и разногласия должны были бы по крайней мере навести нас на ту мысль, что представления о божестве не обладают приписываемой им очевидностью и достоверностью и поэтому можно сомневаться в реальности существа, которого люди представляют себе так различно, насчет которого у них никогда нет согласия и образ которого так часто меняется. Несмотря на все усилия и ухищрения самых пламенных защитников бытия божьего, это бытие не является чем-то хотя бы вероятным. Но если бы оно даже было вероятным, то разве из какого угодно числа вероятностей можно составить достоверность? Не странно ли, что бытие существа, знания о котором и вера в которое для нас важнее всего, не обладает даже вероятностью, между тем как гораздо менее важные для нас истины доказаны с максимальной степенью очевидности? Не вправе ли мы заключить на основании этого, что ни один человек не уверен в полной мере в бытии существа, представление о котором, как он замечает, так часто колеблется у него самого, не оставаясь тем же даже два дня подряд? Только очевидность может вполне убедить нас. Истина очевидна для нас лишь тогда, когда постоянный опыт и повторное размышление показывают ее нам всегда тождественной самой себе. Постоянство восприятия, обеспечиваемое нормально устроенными органами чувств, влечет за собой очевидность и достоверность, которые одни только и могут дать полноту убеждения. Что же сказать о достоверности существования божества? Разве его противоречивые качества могут существовать в одном и том же субъекте? И может ли считаться вероятным бытие существа, представляющего собой какую-то груду противоречий? Убеждены ли в его существовании даже те, кто на словах признает его? И не должны ли они позволить другим сомневаться в мнимых истинах, объявляемых ими обоснованными и очевидными, в то время как их собственная уверенность в этих истинах так шатка? Бытие божье и божественные атрибуты не могут быть чем-то очевидным и доказанным решительно ни для кого, в то время как его небытие и невозможность существования приписываемых ему теологией несовместимых качеств ясны для всякого, кто понимает, что один и тот же субъект не может соединять в себе взаимно уничтожающие друг друга и совершенно непримиримые качества. Цицерон сказал: ("Несколько противоречащих друг другу вещей не могут быть истинными".) Отсюда ясно, что никакое рассуждение, откровение или чудо не могут сделать ложным то, на что опыт указывает как на очевидную вещь; нужно иметь какую-то устроенную шиворот-навыворот голову, чтобы терпеть противоречия. Знаменитый Вольф пишет в 99 своей "Онтологии": ("Возможно то, что не содержит в себе ничего несовместимого, что лишено противоречия".) Согласно этому определению, бытие божье должно представляться невозможным, так как утверждение, что непротяженный дух может существовать в протяжении или двигать протяженную материю, является противоречием. Св. Фома говорит, что ("сущее есть то, чему не противоречит существование"). Если согласиться с этим, то бог, как его определяют теологи, является лишь воображаемым существом, так как он нигде не может существовать. Согласно Бильфингеру ("De Deo, anima et mundo", V): ("Сущность есть первое конститутивное, или существенное, понятие о вещах, на основании которого можно доказать все остальное, что высказывается о какой-нибудь вещи". Но в таком случае можно спросить у него: кто имеет представление о божественной сущности? Каково то понятие, которое делает бога таким, каков он есть, и из которого вытекает доказательство всего того, что о нем говорят? Спросите у какого-нибудь теолога: может ли бог совершить преступление? Он ответит вам отрицательно, так как преступление несовместимо с присущей богу справедливостью. Но тот же самый теолог не понимает, что если бог - чистый дух, то с его сущностью так же мало совместимо создание или приведение в движение материи, как с его справедливостью совершение преступления.

Но допустим на минуту существование этих несовместимых или совершенно непонятных качеств, приписываемых теологами непостижимому существу, из которого они делают строителя, зодчего вселенной; допустим, что оно обладает разумом и имеет известные планы; что же вытекает из этого для человеческого рода? Может ли универсальный разум, планы которого неизбежно простираются на все существующее, находиться в непосредственных и тесных сношениях с человеком, составляющим лишь ничтожную часть великого целого? Неужели владыка вселенной построил и украсил свое жилище лишь для утехи муравьев и насекомых своего сада? В состоянии ли мы познать его планы, угадать его намерения, оценить его мудрость нашим слабым разумом; в состоянии ли мы судить о его делах с нашей ограниченной точки зрения? Перестанут ли от этого хорошие или дурные, полезные или вредные для нас явления, которые мы считаем плодом его всемогущества и провидения, быть необходимыми следствиями его мудрости и справедливости, его вечных повелений. Можем ли мы предположить, что столь мудрый, справедливый и разумный бог изменит ради нас свои планы? Переменит ли он под влиянием наших молитв и раболепного преклонения свои ненарушимые постановления? Изменит ли он природу вещей и их свойства? Отменит ли он при помощи чудес вечные законы природы, свидетельствующие о его мудрости и благости? Помешает ли он огню обжигать нас при приближении к нему? Помешает ли он лихорадке или подагре мучить нас, когда в нашем организме накопилось достаточно соков, имеющих своим необходимым следствием эти недуги? Помешает ли он обрушивающемуся зданию раздавить нас в своем падении, когда мы пройдем слишком близко от него? Устранят ли наши вопли и жаркие мольбы несчастья нашего отечества, если его станет опустошать честолюбивый завоеватель или им станут управлять жестокие тираны?