Марк Барроуклифф - Говорящая собака

• Название: Говорящая собака
• Автор: Марк Барроуклифф
• Издательство: ТИД Амфора
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-901582-50-0

После смерти матери жизнь Дейва принимает неожиданный поворот. Для начала в его офисе находят тело совершенно незнакомого человека, после чего в друзья ему начинают навязываться очень, очень серьезные парни. К тому же у его девушки вдруг обнаруживается невиданный доселе темперамент. В общем, куча проблем. А тут еще собака…

Молодой английский писатель Марк Барроуклифф не может пожаловаться ни на отсутствие фантазии, ни на недостаток поклонников по всему земному шару. Читайте Барроуклиффа по-русски!

---

Посреди гостиной меня в самом деле ожидал кирпич. Стекла осыпали ковер, купленный совсем недавно, чтобы прикрыть неприглядную выемку в паркете. Я повертел в руках послание, находившееся в весьма плачевном состоянии – похоже, его кто-то жевал.

Первая часть записки оказалась неудобочитаемой. Однако содержание второй было предельно ясным.

«Сделай или сдохни», – было нацарапано там корявым почерком.

– Ты жевал? – спросил я, протягивая псу записку.

– Не знаю, – ответил пес, тут же прижав уши и понурившись. Вполне возможно, что он говорил правду. Я имею в виду, что он действительно не знал. У собак, как я понял, странная память: одни вещи они запоминают хорошо, о других же забывают начисто. Первое, как правило, относится к приятным воспоминаниям. Вот если бы на месте записки была кость, Пучок бы наверняка все запомнил.

– Ну, даже если и жевал, что тут такого? – проворчал Пучок. – В ваше отсутствие здесь можно подохнуть от скуки.

Тут я обратил внимание на диван: угол его был слегка погрызен.

Я чуть не целую вечность втолковывал ему, что диван – не сосиска.

– Раз есть кожа, под ней должно быть мясо, почему же до него никак не добраться? – настаивал на своем пес.

«Сделай или сдохни». Больше ни слова не разобрать. Чего же от меня добивались?

Впрочем, если подумать, ничего страшного не произошло. Никто не врывался в дом средь бела дня, так что не было причин подозревать, что бандиты появятся здесь ночью. Да и если появятся, я настолько устал от всяких мыслей, что не стану ломать голову над этим. Пусть появляются. Призраки ночи. С тех пор как Пучок дает мне советы за покерным столом, я мысленно готовлюсь к тому, что налеты на мой дом станут обычным делом, укоренившейся практикой. Я уже избавился от всякого старого хлама и даже выбросил диван, на котором спал в годы учебы в колледже и который впервые в жизни разделил с красоткой Паулин Прайстфилд.

Имея в рукаве собачий козырь, я мог позволить себе не дорожить никакими вещами. Я был уверен, что в любой момент могу купить новые. Странно, моя нечаянная удачливость сделала мою жизнь еще менее осмысленной. Я перестал дорожить вещами, даже теми, с которыми меня связывали воспоминания.

Опустив жалюзи, я включил настольную лампу и похлопал по сиденью дивана, приглашая Пучка сесть рядом со мной.

Собака – чудесный инструмент для приведения мыслей в порядок. Почесывая и поглаживая ее, я стал раздумывать, насколько серьезно следует отнестись к последним предупреждениям Тиббса.

Тут я обратил внимание на время. Без четверти восемь. Пора собираться на игру.

Я сменил дневной ошейник Пучка на парадный, купленный специально для светских раутов, прицепил поводок, и мы вышли в сумерки раннего вечера.

На пути через лужайку перед домом я приметил соседа Мартина, он стоял возле дверей своего подъезда и рылся в карманах в поисках ключей.

Я слышал, как он чертыхался, и даже по-военному стриженый затылок его выражал возмущение. Думаю, он раньше служил в ВМС, откуда его поперли за неуставные отношения: сыграл с кем-то злую шутку в душевой, приведшую к травме, или что-то вроде того. Приятный, в общем-то, парень, если соблюдать дистанцию и не перечить ему. Так что, получается, я сам себе противоречу: как можно считать приятным человека, который, стоит не согласиться с его мнением, может оказаться совсем не приятным?

Я сочувственно ругнулся за спиной соседа, давая понять, что я тоже его поля ягода, такой же задушевный и открытый парень, как и симпатяга Мартин.

– Он ходил недавно на случку, – сказал пес, принюхиваясь и облизываясь. – И от него тоже пахнет синим дымом.

Я пропустил этот намек мимо ушей. Если бы это Мартин взялся за кирпич, то одним окном он бы не ограничился.

– Видел подарочек у себя в гостиной? – спросил сосед.

– Да, он как-то сразу бросился в глаза, – честно признался я.

– Интересно, интересно, – заметил пес. – От него за версту разит дракой, от этого типа, железом и потасовкой.

Это также не удивило меня. Мартин по профессии вышибала. И ему, в самом деле, приходится работать в прокуренных помещениях.

– Ну и какие будут предположения?

– Весьма неопределенные, – ответил я.

– Когда выяснишь, только шепни мне, идет?

– Зачем, Мартин? – Я в самом деле не понял, отчего это его так интересует.

Он одобрительно кивнул, мол, хороший вопрос, и сказал:

– Дело в том, что сегодня часа в четыре я обрабатывал свою девочку в спальне, когда высадили стекло в той комнате, что окнами на улицу. – Он недовольно поджал губы и кивнул мне, словно ожидая, что я разделю его гнев по поводу умышленной порчи его имущества. Я тут же поспешил состроить гримасу, которая должна была выразить солидарность. На миг меня озадачила фраза насчет «девочки». Его жена, которую я называл про себя «марионеткой Мартина», была крохотная женщина довольно хрупкого сложения.

– Работа дилетантов, – сказал он, – какой-нибудь шайки маппетов. Если они появятся еще раз, то кирпич уже полетит не в окно, а конкретно им в башку, – сказал он таким тоном, словно объяснял, что лучший способ избавиться от слизней, которые портят салат-латук, – это посадить его на южном склоне. Он криво усмехнулся и изобразил, как он бросает кому-то в голову кирпич, видимо, чтобы до меня лучше дошло, что он собирается сделать с вредителями. Проследив за движением его рук, пес слегка съежился, в точности повторяя мою реакцию. Пучок не одобрял насилия любого рода, я тоже не был от него в восторге, особенно когда оно направлено против тех, кто мне дорог.

– Потом, когда прочитал записку, я, конечно, понял, что посылочка для тебя. А тебя как раз не было дома. Я решил, что письмо срочное, и отправил его тебе тем же способом. Думаю, важно было не только послание, но и способ его доставки. – И Мартин добродушно, по-соседски оскалился.

– Спасибо, – проронил я. – Ты очень заботлив.

– Не за что. Только сохрани кирпич на случай, если этот подонок снова объявится, чтобы было чем написать ответ. Я это для тебя устрою, будь спокоен.

– Да, не стоит уж так… утруждать себя, – смущенно пробормотал я.

– Он так и сделает, – пробормотал пес. – Этот тип не лжет.

Мне можно было этого и не говорить. Мартин наконец разобрался с ключами и открыл дверь.

– Деньги за окно можешь забросить в любое время, – сказал он напоследок.

– Да хоть сейчас. – Я вытащил свернутые в рулон деньги, приготовленные для покера, примерно две тысячи «полтинниками». – Сколько нужно?

– Сотни хватит. – Глаза его вспыхнули при виде наличных.

– Прими двести, за беспокойство. Это всего лишь бумага, – сказал я.

Мартин расцвел, широко ухмыляясь:

– Темная ты лошадка, мальчик Дэви, ох и темная.

Похоже, он ничего не имел против того, что наши «конюшни» рядом.

– Ты не помнишь, о чем там было сказано, в записке? – вскользь поинтересовался я.

– Что-то насчет твоей собаки. Вот уж не думал, что у борцов за права животных есть полувоенные подразделения, – ответил Мартин, исчезая за дверью.

Я посмотрел на Пучка. Он прижал уши, будто на него только что вылили ведро воды.

– И что же они собрались с тобой сделать? – задумчиво пробормотал я.

Покер уже не доставлял особой радости. По совету пса я поднял ставку в четыре раза, но остался равнодушен к этому. Стало быть, у меня нет болезненного пристрастия к игре. Похоже, покер мне просто наскучил.

Мы с Пучком брели по Тьюдор-авеню, усыпанной опавшей листвой, отражаясь в окнах и витринах и вдыхая ароматы уходящего лета. Прогулка снимала напряжение после игры.

Пучок тоже приободрился, его увлекал за собой каждый новый запах.

– Слушай, успокойся, – сказал я, когда он окончательно достал меня этим шнырянием под ногами. – Ты можешь успокоиться?

– Нет, – ответил он.

– Почему?

– Потому что вид только зазывает, а запах подчиняет, – сказал пес, мусоля во рту какую-то обертку.

– Понятно, – сказал я и больше не дергал поводок.

Когда в темноте смутно замаячили окна моего дома, я ощутил, как страхи набросились на меня с новой силой. Вернее, один страх. Да, конечно, это был Тиббс и все, с ним связанное, но было тут что-то еще, удушливым комком застрявшее в горле, от чего никак нельзя было избавиться – ни проглотить, ни выплюнуть.

Я осторожно, затаив дыхание, повернул ключ в замке. В спальне горел свет.

На этот вечер я с головой ушел в покер, пытаясь спрятаться от проблем, забравшись под сцену, на которой разыгрывались события реальности. Однако реальность с характерным привкусом беды, похоже, опять вступала в свои права. У меня дома кто-то был.

17 ПОПЯТНЫЙ ПУТЬ

Сами можете представить, какие чувства испытываешь, когда тебя в спальне в два часа ночи ожидают незваные гости. Меня охватила дрожь. Пес рванул поводок, обнажая клыки.

В голове мелькнула мысль: не сходить ли за Мартином? Но я тут же отбросил ее, решив, что подобное поведение не соответствует имиджу «темной лошадки».