Лилия Баимбетова - Круг Осени

• Название: Круг Осени
• Автор: Лилия Баимбетова
• Жанр: Фэнтези

---

Баимбетова Лилия Рифовна Круг Осени

1. Осень.

Она сидит на краю обрыва, и внизу шумят осенние леса, переливаясь под порывами ветра, и ало-золотые клены колыхаются над ее головой. Она расчесывает волосы. Ветер треплет длинные золотистые кудри, черепахо-вый гребень мелькает в них, сжимаемый тонкими пальцами.

А в двадцати метрах от нее, прислонившись к тонкому кленовому стволу, стоит он и смотрит на нее усталым, обреченным взглядом. Он — ее верная тень. Он — ее муж. Он — Король эльфов.

Он следит за ней постоянно, и она знает об этом. Она знает, что он стоит там, в кленовых зарослях, и смотрит на нее, не знает только, какая тяжесть у него на душе. Отчего он следит за ней? Оттого, что она смерт-ная, оттого, что она тоскует по родным, оттого, что она любит другого.

Пять лет назад Король эльфов увез ее из родительского дома, украл, как крадут скотину лихие парни; пять лет она живет в Волшебной стране, пять лет она танцует на тропинках в бескрайних лесах, как одна из Них, но она не эльф, и ей холодно и одиноко в волшебных владениях мужа.

Это случилось летом, когда она плясала на поляне в ромашковом цвету, тонкая, в белоснежных одеждах, объятая золотом волос. Она услы-шала топот копыт и метнулась в заросли, но, запутавшись в плетях ежеви-ки, упала. Всадник выехал на поляну, их глаза встретились, и ее страх вдруг ушел — как не было. Всадник был совсем молодой, почти мальчик, стройный как деревце, темноволосый, с ясными зелеными глазами.

И вот уже пришла осень, и холода сковали землю лесных тропинок и позолотили листву, а они все продолжают встречаться, и только сейчас ее муж узнал об этом. И вот он стоит и смотрит на нее, и сердце его сжимает смертельная тоска. Он ждет того, кто украл любовь его жены, и когда они сойдутся здесь, все трое, кому-то из них придется умереть — ей или ее лю-бимому.

Но время идет, сгущаются сумерки, ветер крепчает, а он все не едет. Король эльфов стоит, прислонившись лбом к шершавой коре, и вечерняя роса равно ложится и на тонкий ствол, и на темные волосы эльфа.

Он не пришел. Ночью, поднявшись с цветочного ложа, она уходит украдкой и идет в деревню. И там, заглянув в освещенное окно, она видит своего любимого с другой женщиной. Она видит, как они обнимаются и смеются, как он целует ее в губы, и сердце жены Короля Эльфов бьется глухо и с перебоями.

Она снова идет к обрыву, туда, где она ждала его, своего возлюблен-ного. Она не плачет и не сетует на судьбу; так же сидя на краю обрыва, она ждет рассвета. Воздух постепенно светлеет, солнце всходит из-за дальних гор, и в тот момент, когда первые солнечные лучи вспыхивают в ее воло-сах, она бросается вниз — навстречу осенним лесам.

С глухим криком ее муж кидается к обрыву, но поздно — ее уже нет. И если бы он мог, он бы умер, потому что сердце его исходит болью, но, бессмертному, ему недоступно это утешение.

А в золотой листве путается ветер, и солнце освещает осенний мир, и все идет по-прежнему.

24 сентября 2000 г.

2. У фонтана.

По каменным плитам внутреннего дворика прохаживался командир авесты, дежурившей во дворце в этом месяце. Была осень, кусты, окру-жавшие дворик, пожелтели, и в пересохшей чаше фонтана лежали сухие листья.

Легионер был высок и сухощав, с одного плеча спускался алый плащ, перехваченный перевязью на груди. Ноги в запыленных сапогах не-устанно мерили расстояние от фонтана до ступеней лестницы, ведущей в галерею. Наконец, послышались легкие торопливые шаги, и смуглое ху-дое лицо командира авесты озарила улыбка. Он обернулся. По галерее к нему шла высокая молодая женщина в кружевных одеяниях.

Командир авесты кинулся к ней. Сладкие мягкие губы встретились с сухими потресканными губами воина. Они были одного роста, и ему почти не пришлось наклоняться.

Они не разговаривали. Он целовал ее мягкие губы, завитки чудесных темных волос, нежную шею. Пальцы, унизанные перстнями, гладили его короткие волосы. Они не впервые встречались здесь — в те часы, когда ее муж был занят государственными делами. За эти встречи ему полагалась смерть, ведь она была женой его сюзерена, божественного Идрая, но ко-мандир авесты не думал об этом, полоненный прелестью губ, глаз, всего ее бесконечно прекрасного тела.

…Они не слышали шагов, впрочем, Страж Идрая умела ходить со-вершенно бесшумно. Но, услышав сухой звук аплодисментов, влюбленные отпрянули друг от друга. Женщина коротко вскрикнула и закрыла лицо руками, легионер побледнел, но взгляда не отвел.

На ступенях стояла невысокая тоненькая девушка в синей тунике. Она была совсем еще ребенком, с худеньким, не сформировавшимся те-лом, темноволосая, коротко подстриженная, в легких сандалиях. На поясе ее висел короткий меч в потертых ножнах, и командир авесты знал, что никто, включая его, не может противостоять этой девушке в бою. Это была Годри, Страж Идрая, личный телохранитель божественного повелителя. Ее тренировали с самого рождения, и в свои пятнадцать лет она была лучшим воином в северных пределах и носила на безымянном пальце перстень Юпитера. И уж она-то имела право покарать неверную жену своего пове-лителя…

Командир авесты сделал два шага и, опустившись на колени, скло-нил перед Стражем голову, подставляя шею под удар.

— Это моя вина, — сказал он спокойно.

Годри положила руку на рукоять меча, но медлила. Женщина, не из-дав ни звука, вдруг бросилась прочь. Годри проводила ее взглядом и скри-вила губы. Убрав руку с меча, она взяла легионера за подбородок и вздер-нула кверху, разглядывая его лицо.

Это было лицо далеко не соблазнителя. Худое, загорелое до черноты, с впалыми щеками, со шрамом на лбу. Серые глаза смотрели с легкой ус-талостью. Чем-то он напоминал Годри ее первого наставника. Сердце ее чуть сжалось.

Годри отвела взгляд.

— Она не стоит тебя, — сказала Годри наконец, — Если бы она любила тебя, она вступилась бы за тебя, ведь ее вина больше, чем твоя. Найди себе другую… Завтра тебя переведут на границу. И береги себя там, она вовсе не стоит того, чтобы из-за нее умирать.

— Что… — голос его сорвался, — Что с ней будет?

— Ничего.

— Спасибо, Страж.

Годри слегка усмехнулась и ушла. А командир авесты долго стоял так на коленях, с опущенной головой, полностью опустошенный.

24 сентября 2000 г.

3. Заказное убийство.

Шорох дождя в лесу нельзя спутать ни с чем. Тихий звук ударов ты-сяч капель о тысячи листьев… Ястреб любил дождь. Он любил нежные холодные прикосновения дождевых капель, запахи влажной земли и ли-стьев. И этот тихий шорох… Дожди приносили холод, промокшая одежда уже не согревала, дороги раскисали, превращаясь в грязное месиво, но че-ловеческая душа не может руководствоваться только практическими инте-ресами, и Ястреб любил дожди — просто любил.

Ночью ударили заморозки, но к утру погода переменилась, и пошел дождь. Ястреб проснулся под неумолчный шорох капель, и несколько ми-нут он еще лежал, подставляя лицо дождю. Пахло прелью и мокрой зем-лей, грибами и — более тонко, почти неощутимо — напитавшимися влагой листьями и корой деревьев; запах этот, слегка пряный, напоминал запах испитого чая. На многие лиги вокруг не слышно было ничего, кроме шума дождя, — ни птичьего свиста, ни звериного топота. В воздухе висела сы-рость. В миг своего пробуждения Ястреб не думал и не помнил о том, что ждало его впереди; он был словно вне времени, — почти не чувствуя своего закоченевшего, промокшего тела, он вместе с тем ощущал все вокруг так ясно и четко, как недоступно обычному восприятию. Каждую крупинку земли, каждый опавший листок чувствовал он, слышал падение каждой капли, различал каждый запах. Такое с ним бывало, правда, не часто, но все же бывало: восприятие его вдруг обострялось тысячекратно, и он слов-но растворялся в окружающем мире.

Но потом он вернулся к реальности. Сел, провел рукой по спутан-ным мокрым волосам, поскреб многодневную щетину. Пришла пора идти дальше.

После блужданий по распаханным полям Ястреб выбрался на доро-гу: две наезженные колеи не оставляли сомнений в ее существовании. Яст-реб страшно измучился: запинаясь о борозды, он непрерывно падал. Сей-час, выбравшись на дорогу, он озирался, машинально отирая покрытое грязью лицо и уже не соображая, куда ему идти и что делать. Послышался шум едущей телеги, он приближался, и Ястреб, сгорбившись, охрипшим голосом затянул:

— Люди-и… Помогите-е…Люди-и…

— Эй, что с тобой? — откликнулся грубый голос.

Иззябшими руками Ястреб нащупал мокрый борт телеги.

— Я слепой, потерялся, третий день блуждаю, доведите до жилья, не бросайте, Бога ради, — забормотал Ястреб, привычно горбясь, втягивая го-лову в плечи и стараясь принять вид по возможности более жалкий, не сознавая того, что и так он был и жалок, и страшен сверх всякой меры и что, любой, увидевший его, скорее побрезговал бы ему помогать.