Светлана Крушина - Северный пес

• Название: Северный пес
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

---

Он галантно открыл перед девочкой дверь, пропустил вперед. Катрина остановилась на пороге комнаты, сцепив руки за спиной. Вид у нее был несчастный. Грэм зашел вслед за ней, опустил на пол свою дорожную сумку, быстро огляделся. Кажется, в комнате не произошло никаких изменений за долгие годы. Так же чисто, прибрано… и неуютно. И шторы плотно задернуты, отчего в комнате царит сумрак. Грэм разглядел женскую фигуру, полулежащую на кушетке у дальней стены; он был уверен, что она его не видит.

— Мама! — позвала Катрина. — К тебе пришел… человек. Он хочет с тобой поговорить.

— Что за человек? — послышался холодный, тягучий голос Нинели. — Ты же знаешь, Катрина, я не люблю, чтобы меня беспокоили в эти часы… Если это кто-нибудь из арендаторов, пусть подождет.

— Это не арендатор, мама.

— Глупая девчонка. Неважно, кто это. В любом случае, он может подождать.

Катрина с надеждой взглянула на Грэма, ожидая, что он ей поможет. Но он молчал, сжимая и разжимая кулаки, как перед схваткой. Впрочем, именно схватка, хотя и особого рода, его сейчас ожидала. Каждый разговор с сестрой всегда походил на сражение.

— Этот господин… мама, он утверждает, что он — твой брат, — обреченным тоном сказала Катрина в темноту.

Пауза. В полной тишине послышался тихий шелест платья, и Грэм увидел, как темный женский силуэт приподнимается с кушетки.

— Брат? — слово это, судя по всему, далось Нинели с большим трудом. — Какой еще брат? О чем ты говоришь, глупая?

— А ты уже успела забыть о том, что у тебя есть еще и брат? — тихо проговорил Грэм, не двигаясь с места. — Впрочем, неудивительно. Думаю, тебе не пришлось прикладывать усилий для этого.

— Грэм?! — голос Нинели не казался уже ни холодным, ни тягучим, а истеричным. Знакомая интонация, иначе она с ним и не говорила. — Откуда ты взялся?! Ты же обещал, что никогда не вернешься!

— Жестокое разочарование, — усмехнулся он. — Не правда ли, сестрица? Ты только не паникуй. Я сейчас присяду, и мы с тобой спокойно поговорим.

— Мне не о чем разговаривать с тобой, — Нинель удивительно быстро взяла себя в руки. — Если только это действительно ты, а не какой-нибудь проходимец, присвоивший себе чужое имя.

— Ну так подойди и посмотри, убедись. Катрина, беги по своим делам. Мы с твоей мамой хотим поговорить.

Девочка охотно выскользнула за дверь. Тем временем, Нинель поднялась с кушетки, отдернула плотные шторы, впуская в комнату свет неяркого осеннего дня, и подошла к Грэму. Долго-долго рассматривала его. Грэм старался хранить невозмутимое выражение лица.

— Пожалуй, это и впрямь ты, — проговорила Нинель через минуту. — Хотя и несколько изменившийся. Не в лучшую сторону. Вид у тебя дикий.

— Я знаю. Ну так что, присядем, поговорим?

— Не знаю, о чем с тобой можно говорить. Все уже было сказано много лет назад, разве нет? Я предлагаю тебе уйти и забыть, что ты приходил сюда. До истечения десяти лет осталось всего ничего.

Не обращая внимания на постную физиономию сестры, Грэм прошел в комнату и вольготно устроился на кушетке, откуда не так давно поднялась Нинель. Потом вынул из-под одежды пакет с документами и небрежно бросил его на стол.

— Что это? — с подозрением спросила Нинель, подходя.

— Это имеет прямое отношение к тем десяти годам, о которых ты только что упоминала. В самом деле, я обещал, что наследство достанется твоему сыну. Но, видишь ли, обстоятельства изменились. Я официально вступил во владение титулом, землями и прочим состоянием, — Грэм проговорил это даже с некоторым удовольствием. Его забавляла вытянувшаяся физиономия сестры. — Вот здесь — бумаги, подтверждающие это. Я теперь князь Соло, сестрица.

— Нет, — сказала Нинель.

— Да. Посмотри. Все бумаги заверены отцовским поверенным и вступили в силу со вчерашнего дня.

Нинель опустилась в низкое кресло так, словно ее вдруг перестали держать ноги. Взяла со стола стопку бумаг, бегло просмотрела их. Грэм заметил, что руки ее дрожат. Жалости он не испытывал — по крайней мере, к ней. Вот сын у нее симпатичный, конечно, но… пацану хватит и отцовского наследства. Зачем ему старый осыпающийся замок, в котором больше мертвых, чем живых?

— Ты… — выговорила Нинель непослушными губами. — Ты — подонок… негодяй! Ублюдок! Почему тебя не убили до сих пор? Почему Борон не забрал тебя?! Будь ты проклят!

— Спасибо на добром слове, сестрица, — сказал Грэм. — Не представляешь, как приятно, вернувшись в место, которое ты хочешь назвать своим домом, услышать ласковые приветствия. Верни мне бумаги, пожалуйста. Ты в них так вцепилась, что, боюсь, порвешь.

Вместо того, чтобы отдать документы, Нинель действительно сделала такое движение, словно хотела порвать их. Грэм, быстро наклонившись, схватил ее за запястья и вытащил из сжавшихся пальцев бумаги.

— Осторожнее, сестрица. Мне не хотелось бы ехать к уважаемому господину Клайссу за копией. Он и так перенервничал. Вот так. Спокойно. Тебе дать воды?

— Убирайся к Безымянному!

— Что-то не хочется. Да без истерики! Возьми себя в руки. Разве тебе и твоим детям мало оставил твой опочивший супруг? Так выйди замуж второй раз.

— Ты ничего не понимаешь! Этот замок — мой дом. Мой, понятно, а не твой, безродный приблуда! Я не позволю тебе выгнать меня и моих детей отсюда!

Грэм расхохотался, откинувшись на спинку кушетки.

— Да кто говорит о том, чтобы выгонять тебя?! Оставайтесь, мне-то что… Хотя, — он стал серьезным. — У меня есть большой соблазн прогнать тебя на конюшни. Как ты поступила с этим мальчиком…

— С каким мальчиком? — Нинель подозрительно быстро успокоилась. Можно было подумать, что ее истерика — напускная и хорошо продуманная.

— Здесь так много мальчиков на конюшнях? Я говорю о Мэнни. О своем — и о твоем, кстати, тоже — племяннике.

Глаза Нинели прищурились, тонкие изящные губы некрасиво скривились, и Грэм подумал, что сейчас она стала похожа на него самого так, как никогда не походила. Не слишком приятное зрелище.

— Племяннике? Никогда не назову его так! Он — ублюдок, и порождение ублюдка! Гата опозорила себя и меня, и всю нашу семью, прижив ребенка от этого грязного наемника, которого ты притащил с собой! Его следовало удушить в колыбели или отдать крестьянам в деревню, но Гата так вцепилась в него, словно он был величайшим сокровищем.

— Он был ее сыном. Странно, что ты этого не понимаешь, у тебя же самой двое детей, — процедил Грэм сквозь зубы. Он с трудом удерживался, чтобы не ударить сестру, пальцы его сжимались и разжимались; но, несмотря на обычно отрезвляющую боль, он чувствовал, что понемногу теряет контроль над собой. — А если кого-то и следовало удушить в колыбели, так это тебя. Так-то ты чтишь память умершей сестры? Помыкая ее сыном? Будь твоя воля, ты и ее запихнула бы на конюшни, не так ли? Между прочим, как она умерла? Ты подсыпала ей яду в вино?

— Думай, что говоришь, бастард! — вспыхнула Нинель. — О боги! Я… я не желаю больше слушать тебя! Если бы не болезнь матери, я не осталась бы здесь ни секунды долее! — она вскочила и стремительно направилась к двери. — Надеюсь, когда я вернусь, тебя уже не будет здесь. Я имею в виду — в моей спальне. Из дома, боюсь, тебя уже не прогнать.

Нинель вышла, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла. Грэм с полминуты сидел неподвижно, потом медленно сгорбился на кушетке, уткнул лицо в ладони. Мало того, что разговор с Нинелью не принес никакой радости, — а он этого и не ждал, — но не оставил и чувства удовлетворения. Он надеялся насладиться злостью Нинели, ее бешенством, но вместо этого чувствовал какую-то… пустоту, что ли. Так было в первые дни после освобождения из подвалов Северной — полное безразличие и равнодушие…

И зачем мне дом, если в нем нет ни одного человека, которому я был бы нужен? — подумал Грэм. Это не дом, это и впрямь склеп… Да в склепе, пожалуй, будет даже уютнее, ведь там лежит Гата. Для которой я был братом, а не остался незаконнорожденным ублюдком и выскочкой.

Он несколько раз глубоко вздохнул и выпрямился. Нет, не для того он заполучил наследство, чтобы теперь сидеть и киснуть. Есть дом, а чтобы в нем появились любящие люди, это уж его забота. Ведь он стал князем для того, чтобы получить возможность приблизиться к Ванде, значит, о ней и надо думать. А есть еще и Мэнни, которого, конечно же, нельзя оставлять среди слуг. Не хватало еще, чтобы он стал таким же, как его отец.

Грэм встал, взял со стола бумаги и вышел из комнаты, прихватив с пола сумку и прикрыв за собой дверь. Постоял немного в коридоре, раздумывая, куда направиться теперь. Стоило бы поставить в известность о своем появлении старую княгиню, но он не хотел сейчас разговаривать с ней. Кроме того, Нинель обязательно расскажет ей, а значит, нужды торопиться нет. Да и не играет уже старая княгиня никакой роли…