Светлана Крушина - Хроники империи, или История одного императора

• Название: Хроники империи, или История одного императора
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

---

К толпам — особенно глазеющим толпам, — Барден испытывал нелюбовь с юности. Ему часто приходилось бывать на людях и становиться объектом всеобщего внимания, но он так и не научился получать удовольствие от явления себя подданным. Отказавшись от короны и трона, он полагал, что уже не будет возбуждать в людях любопытство к своей персоне, и сможет проводить в уединении столько времени, сколько захочет, и эта мысль весьма его радовала. Он и в самом деле устал.

Но все же он испытывал весьма смешанные чувства, когда думал о том, что отныне каждый жест, каждый взгляд и каждое слово его уже не будут исполнены такого властного значения, как ранее, и что отныне он не сможет распоряжаться людьми, принуждая их к выполнению своей воли. Отказавшись от власти и передав ее в руки сына, Барден ощущал себя так, как будто вырезал из груди и отдал чужим людям половину своего сердца и половину своей души.

И все-таки он ни о чем не жалел.

Такого бала, какой был устроен в эдесском дворце в честь коронации нового императора, столица не видела уже давно. Самые искусные музыканты услаждали слух императорской семьи и множества гостей, среди которых присутствовали самые красивые дамы и самые изысканные кавалеры. Освещенные множеством свечей зеркальные залы дворца были украшены цветами, доставленными из южных королевств по распоряжению сенешаля, — именно он, разумеется, взял на себя все заботы об устройстве дворцовых торжеств.

Марк уже почти не обращал внимания на окружавшее его великолепие, поскольку слишком устал за этот бесконечный, наполненный волнениями день. Длинная утомительная церемония коронации, принятие вассальных присяг и поздравлений от соседей-королей, торжественное застолье и, наконец, необходимость присутствовать на балу — все это утомляло сильнее, чем осада крепости. По глазам новоиспеченной императрицы Эвы видно было, что и она тоже очень устала, но мужественно продолжала улыбаться и принимать поздравления и выражения преданности. Теперь она, обворожительно улыбаясь, беседовала о чем-то с Дэмьеном Кирианом, а он смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Кстати сказать, медейский принц явился в эдесский дворец вместе со своей красавицей супругой, но уделял ей так мало внимания, что это могло показаться оскорбительным пренебрежением. Несравненная же принцесса Лея, словно в отместку ему, не скрываясь, кокетничала со всеми мужчинами, попавшими в поле ее зрения. Выглядело это безобразно, и Марк от души сочувствовал откровенно несчастливому в браке Дэмьену.

Встретившись с Эвой взглядами, Марк улыбнулся ей и прошел дальше. Некоторое время назад у него появилась мысль, которая требовала немедленного обсуждения, ждать он не мог. И вот уже четверть часа он пытался отыскать отца, но безуспешно. До этого Марк видел издалека, как массивная фигура экс-императора в темном строгом камзоле мелькала в зале то тут, то там, и вдруг он исчез. Марк же в течение нескольких последних дней не имел возможности перемолвиться с отцом ни единым словом — тому мешали многочисленные заботы, да и отец как будто нарочно избегал его, — и теперь необходимость разговора с ним переросла в настоящий зуд.

У всех, встречавшихся ему на пути, Марк спрашивал одно и то же: не видел ли милостивый государь милорда Бардена? Милостивые государи сгибались в поклонах и отвечали отрицательно. Наконец, Марку посчастливилось наткнуться на Альберта Третта и задать тот же вопрос ему.

— Милорд в галерее, — ответил тот; но когда Марк рванулся в указанном направлении, Альберт мягко, но решительно удержал его на плечо. — Но лучше бы тебе не тревожить его, — добавил он спокойно, глядя Марку в глаза. — Он с дамой.

— С дамой? — обескуражено переспросил Марк. Экс-императрица, так же как и Барден, присутствовала на приеме. Как же он мог любезничать с дамами и, тем паче, уединяться с ними в галерее, при ней? Никогда прежде не затевал он флирт на ее глазах.

— Да, с дамой, — невозмутимо повторил Альберт; взгляд его серо-стальных глаз оставался холодно-безмятежным. — Имей терпение, Марк, скоро он вернется, надо полагать.

— Нет! — возразил Марк, снимая с плеча его руку. — Я пойду сейчас.

— Как знаете, ваше величество, — с преувеличенным почтением поклонился Альберт.

С глухо бьющимся сердцем Марк вышел в галерею. После ярко освещенной и шумной залы ему показалось в ней темно и тихо. Лишь из больших окон бальной залы падали на мраморный пол тусклые прямоугольники света, просочившиеся через многослойные занавесы из органзы. Тишину нарушали приглушенные отзвуки музыки, пение птиц и журчание фонтанов. Прислушавшись, Марк различил на этом убаюкивающем фоне едва слышный шелест двух голосов и нежное шуршание шелка. Он кашлянул, на секунду голоса стихли, затем раздался низкий и мощный голос Бардена, в котором звучала привычная насмешка:

— Марк? Иди сюда, я здесь.

В подтверждение его слов в дальнем конце галереи начал медленно разгораться бледный колдовской свет, выхвативший из темноты грузную фигуру Бардена и гораздо более стройную — его спутницы. Марк узнал в ней одну из фрейлин Эвы и сдержанно поклонился. Дама низко присела в реверансе и склонила голову.

Ничуть не смущенный Барден наклонился к уху фрейлины и прошептал несколько слов, которые заставили ее покраснеть и рассмеяться. Потом он галантнейшим образом поцеловал ее руку, и дама поспешно ушла. Барден облокотился спиной об окаймлявшие галерею мраморные перила и обратил насмешливый взгляд рыжих глаз на сына. И от этой откровенной насмешки все упреки, которые Марк собирался ему высказать, застряли у него в горле.

— Что ж, — сказал Барден. — Полагаю, ты пришел не просто так.

— Да, — ответил Марк, приближаясь. — Я хотел поговорить, но ты как будто избегаешь меня вот уже несколько дней.

— Отныне тебе придется обходиться без моего участия, — заметил Барден, взглядом указывая на императорский венец, плотно охвативший голову Марка. — Да и не время сейчас для серьезных разговоров. Сегодня твой праздник — веселись. Никогда больше у тебя не будет другого такого же беззаботного дня.

Но Марк, которому уже было не до веселья, покачал головой и спросил:

— Разве ты откажешь мне в совете, отец?

— На то у тебя есть советники. Да ты уже и не мальчик, Марк, чтобы всякий раз спрашивать совета у старших.

Марк покраснел, но не отвел глаз.

— Но что мне делать с магами?

— Есть нужда говорить об этом сейчас? — беззаботно поинтересовался Барден.

— Есть, — настаивал Марк. — Ты не вводил меня в дела гильдии ранее, и теперь я просто не знаю…

— Оставь магиков на Илескара, — прервал его Барден нетерпеливо. — Он лучше тебя управится с ними.

— Но Илескар стар…

— Стар, но крепок, десяток лет он еще протянет. К тому же он назначит преемника.

— Нет, отец, — возразил Марк. — Я не могу позволить гильдии вершить дела по собственному усмотрению и оставить их без должного присмотра.

— Но ты не магик, тебя не допустят к делам гильдии. Да и что ты поймешь в них?

— Вот об этом я и хотел поговорить… Отец, я хотел просить тебя возглавить гильдию, — выговорил Марк на одном дыхании.

Барден рассмеялся.

— Видно, этот вопрос беспокоит тебя так сильно, что ты не можешь забыть о нем даже в день своего триумфа! — воскликнул он. — Нет, Марк, не проси, я не стану гильдмастером.

— Почему?

— С того дня, как сорок лет назад Гесинда предъявила свои права на меня и мою жизнь, я не принадлежал себе, — медленно ответил Барден, странно улыбаясь. — Каждый день, каждый час мысли мои были заняты Богиней или империей. Первая забрала мое сердце, вторая — душу. Теперь я, наконец, вернул себе если не сердце, то душу, и обрел свободу — впервые за сорок лет. А ты хочешь снова навесить на меня цепи ответственности? Нет, Марк, не получится.

Марк смотрел на него во все глаза. Не ожидал он от отца подобных слов!

— Тебе есть на кого опереться помимо меня, — продолжал Барден. — Но, спрашивая совета, Марк, всегда помни: ты — император, и последнее слово должно оставаться за тобой, о чем бы ни шла речь, — о делах светских, военных или храмовых. Никто не должен оказывать на тебя давления. Никто не должен указывать тебе, как поступить. В том числе и я.

— Верно ли я понял, отец: ты полностью устраняешься от управления империей?

— Да, это так, — спокойно подтвердил Барден.

— Мне трудно в это поверить… — прошептал Марк. Ему подумалось: как ни тяжело бывало порой под гнетом отцовской и императорской власти, все же освободиться от этого гнета отнюдь не радостно.

— Но придется. Я не для того отказался от одного ошейника, чтобы сунуть голову в другой. Скажу тебе больше того, Марк: я не намерен даже оставаться в Эдесе, чтобы не искушать тебя… да и себя тоже.

— Дозволено ли будет узнать, какое место ты избрал для себя домом?