Светлана Крушина - Всё могут короли

• Название: Всё могут короли
• Автор: Светлана Крушина
• Жанр: Фэнтези

Трудно ли быть младшим ненаследным принцем? А если ты еще к тому же являешься носителем "дара Гесинды", или, попросту говоря, магиком; а твой старший брат спит и во сне видит, как бы замуровать тебя в башне? Что делать, если ты влюбляешься в прекраснейшую девушку Севера и не можешь на ней жениться?.. Остается только поработать головой и придумать, как обезопасить себя и обеспечить себе будущее…

---

— Я просил твоей руки когда-то, — продолжал он, — но твой отец отказал мне. Он называл меня узурпатором, выскочкой и подлым колдунишкой и заявлял, что ни за что не отдаст свою дочь за такого человека, как я. В чем-то, возможно, он был прав, но все же с его стороны было не слишком разумно оскорблять меня прямо в лицо. Видишь ли, Туве, я очень злопамятен и никогда никому ничего не прощаю. Впрочем, хорошее я тоже помню. Я вообще все помню.

Нет, ну хоть какое-нибудь чувство должно шевельнуться в ее глазах! Это невыносимое ощущение, что ты разговариваешь с фарфоровой куклой, так мучительно похожей на человека.

— Кроме того, — он подался вперед и уперся локтями в колени, — я никогда не меняю своих намерений. А это значит, что я все еще намерен заполучить тебя в жены и сделать тебя повелительницей в моей империи.

Наконец что-то дрогнуло в ее лице, и светлые льдистые глаза медленно повернулись в сторону Эмиля.

— Таким образом ты обретешь трон и власть гораздо большую, чем та, на которую ты могла рассчитывать в королевстве твоего отца. Разве не заманчивое предложение? Ты согласна стать моей женой?

Она молчала, впившись взглядом в его лицо.

— Я не настаиваю на немедленном ответе. Даю тебе время подумать. Но мне хотелось бы, чтобы ты согласилась, и согласилась добровольно. Подумай, это ведь лучший выход для тебя. Даже не лучший — единственный. Если же ты откажешь… — он помолчал, потом сказал, нехорошо усмехаясь: — Я не напрасно ношу свое прозвище. Я обладаю властью, и немалой, и в том числе — властью над людьми. Мне ничего не стоит сломить волю любого человека, — это было преувеличение: об волю иного человека можно было обломать все свои ментальные зубы, но ничего не добиться, — но Туве не обязательно было это знать. — Так что заставить тебя дать согласие мне ничего не стоит. Я не хочу этого делать, но сделаю, если будет нужно. Видишь ли, себя я тоже умею заставлять… а мне нужна королева. Более того — мне нужна императрица.

Больше говорить было не о чем. И так Туве предстоит теперь очень много думать. Эмиль встал, с грохотом отодвинув стул, прошелся по комнате и поднял с пола кинжал. Магический огонь, размазанный по воздуху, медленно угасал, но при его свете еще можно было различить, что навершие рукояти кинжала сделано в виде змеиной головы с распахнутой пастью. Причудливой фантазией обладал мастер, создавший этот клинок… Эмиль повертел его в руках и засунул за пояс.

— Кинжал я заберу, — сказал он. — Не хочется завтра утром найти твое окровавленное тело. Впрочем, я беспокоюсь о глупостях. Такая изобретательная девушка, как ты, наверняка найдет способ покончить с собой, если пожелает. Спокойной ночи, Туве.

Он вышел в коридор, где его ждали Альберт и Вернер. Оба они одновременно повернулись к нему с вопрошающими лицами, но давать им отчет он, конечно, не собирался.

— Среди женщин, которые остались там, — Эмиль неопределенно ткнул рукой, — подберите парочку из тех, кто выглядит попонятливее, и отправьте их к молодой госпоже, пусть прислуживают ей. Между прочим, почему в комнате нет света? И накройте для нее ужин, не годится морить даму голодом. И еще: подберите для нее и ее будущих служанок экипаж. Когда мы двинемся дальше, они отправятся с нами.

Адъютанты так и вытаращили на него глаза, а Альберт осмелился спросить:

— Ваше величество, зачем?!

— Затем, — ответил Эмиль, сощурившись, — что эта дама — мой личный трофей.

Больше они вопросов задавать не стали. Но, когда Эмиль повернулся к ним боком, Вернер вдруг кинулся к нему:

— Ваше величество, что это?! У вас плащ порван… и… кровь!

— Ах, это, — Эмиль скосил глаза. — Я уже и забыл. Это ерунда. Плащ только жаль, новый совсем…

Подумав, он приложил ладонь к плечу и прошептал под нос формулу. А когда отнял ладонь, ткань под ней, хоть и пропитанная кровью, оказалась совершенно целой.

— 3-

Большая круглая зала имела довольно жалкий вид. Со стен ее были самым варварским образом сорваны гобелены и вымпелы, пол был усыпан разнообразным мусором: каменной крошкой, обрывками ткани, битым стеклом. Кроме того, на гладких истертых камнях там и тут виднелись подозрительные бурые пятна. Часть высоких стрельчатых окон лишилась стекол, и теперь по зале беззастенчиво разгуливал сырой осенний ветер.

Несмотря на неприглядность и неудобство обстановки, именно здесь собрались все старшие офицеры. Со всего замка сюда была стащена уцелевшая мебель, на которой они и разместились. В большом камине был разведен огонь, но он не мог разогнать промозглой сырости. Так что большинство офицеров сидели, запахнувшись в серо-черные походные плащи, под которыми не было видно нашивок.

Эмиль, который тоже присутствовал здесь и возглавлял собрание, единственный был без плаща. Он красовался в черном расстегнутом камзоле. Ему было жарко, и лицо его пылало ярче, чем огонь в очаге. Холода он совершенно не чувствовал — как и всегда, когда был возбужден. Недаром офицеры часто поговаривали, что у молодого императора слишком уж горячая кровь.

Собрание носило наполовину официальный характер: все присутствующие, включая самого Эмиля, сидели. Он издавна терпеть не мог разговаривать с людьми, глядя на них снизу вверх. Это было, как минимум, неудобно, и очень затрудняло работу с ментальной магией, если в ней возникала нужда. Поэтому он охотно жертвовал выполнением правил этикета ради элементарного удобства общения.

С несколько рассеянным видом он выслушивал доклады старших офицеров, которые следовали один за другим. Все они были составлены разведчиками и касались обстановки в Скаане, и все это было не то. В первую очередь его интересовало совсем другое, то, из-за чего он и затеял эту безумную игру в империю. Народные волнения по всей Скаане? Крестьяне из деревень бегут в леса, опасаясь бесчинств касотских солдат? Князья и дюки заперлись в своих замках, не желая признавать власть нового правителя? Ерунда, со временем все придет в норму. Крестьяне рано или поздно вернутся на поля, горожане успокоятся — какая им разница, кто сидит на троне и собирает налоги? Аристократы через пару недель сами приползут к нему в Эдес приносить присягу, если не захотят лишиться своих владений… и своих голов.

— Господа! — он встал, не дослушав последнего докладчика. — Благодарю вас за ваши старания. Все это прекрасно… э-э-э… то есть, я хотел сказать, что ситуация мне, в общем, ясна. И о том, как переломить ее в нашу пользу, мы с вами еще поговорим. Но, господа, я не услышал от вас ничего касательно скаанских магиков. Я, по-моему, просил вас уделить этому вопросу пристальное внимание. Что вы на это скажете?

Никто из офицеров не спешил давать разъяснений, и Эмиль нетерпеливо нахмурился.

— Что же, вам нечего сказать? Дюк Энгас, прошу вас, объяснитесь.

Дюк Энгас, главнокомандующий касотской армией, поднялся со своего места. Он был лет на двадцать старше Эмиля, ниже его на полголовы и раза в полтора уже в плечах. Воин он был неважный, но зато как стратег не знал себе равных. Старый король Исса полагался на него во всех военных делах, доверяя ему больше, чем себе, и Эмиль в этом отношении следовал примеру деда, тем более, что дюк Энгас показал себя человеком лояльным.

— Ваше величество, — откашлялся главнокомандующий. С Эмилем он всегда держался подчеркнуто официально и почтительно. — Мы пока не располагаем никакими сведениями насчет магиков. Видите ли, ваше величество, у нас не было времени заниматься этим вопросом.

— Не было времени? — переспросил пораженный Эмиль. — У вас должно было найтись время! Я разве не объяснял вам, какую важную силу представляют собой магики? Не объяснял, что мы должны обратить эту силу себе на пользу как можно скорее, прежде чем кто-нибудь додумается перехватить ее у нас? Дюк, я полагал вас человеком более сообразительным и расторопным.

Дюк Энгас смотрел волком, и все его мысли легко было понять, даже не прибегая к помощи ментальной магии. Дюк Энгас ненавидел и боялся магиков, и считал великим несчастьем и просчетом богов, что на касотский трон взошел король-колдун. Дюк Энгас полагал, что магиков следует сжигать на кострах или, в крайнем случае, заточать в высоких башнях с толстыми стенами — как это и было при предшественниках Эмиля, как это было принято по сей день на всем Западном материке, в Самистре и даже в Истрии. Он, впрочем, держал все эти соображения при себе, зная, как поступает молодой император-колдун с теми, кто пытается идти против его воли. Но сама мысль о том, чтобы перетащить всех магиков, до которых можно будет дотянуться, в Касот, лучше всего — в столицу, и учредить специальную магическую гильдию при храмах Гесинды, — сама эта мысль была для него отвратительна. Он полагал, что воплощение этой задумки императора грозит перевернуть государственные порядки с ног на голову — что, впрочем, и наблюдалось в последние годы. Столичные магики уже вылезли из своих башен и обнаглели до того, что расхаживали по улицам средь бела дня, между честными горожанами, даже не пытаясь скрывать свою принадлежность к «одержимым» Гесиндой. А император, — сам такой же, как они, порченный, — во всем им потакал. И вот, мало ему магиков касотских, он хочет перевезти в Эдес еще и магиков скаанских!..