Михаил Салтыков-Щедрин - Том четвертый. [Произведения]

• Название: Том четвертый. [Произведения]
• Автор: Михаил Салтыков-Щедрин
• Жанр: Русская классическая проза

Самое полное и прекрасно изданное собрание сочинений Михаила Ефграфовича Салтыкова — Щедрина, гениального художника и мыслителя, блестящего публициста и литературного критика, талантливого журналиста, одного из самых ярких деятелей русского освободительного движения.

Его дар — явление редчайшее. трудно представить себе классическую русскую литературу без Салтыкова — Щедрина.

Настоящее Собрание сочинений и писем Салтыкова — Щедрина, осуществляется с учетом новейших достижений щедриноведения.

Собрание является наиболее полным из всех существующих и включает в себя все известные в настоящее время произведения писателя, как законченные, так и незавершенные.

В четвертый том вошли рассказы: «Жених», "Смерть Пазухина", «Яшенька», «Характеры», "Глупов и глуповцы" и другие.

---

Глубже была переделка глав I и II, особенно начала повести. Выработанная в последней рукописной редакции (третьей) развернутая и обобщенная картина помещичьей усадьбы в печатном тексте была заменена всего одной фразой: «Яков Федорович Агамонов, с которым я намерен познакомить читателя, живет в собственной своей усадьбе Агамоновке, вместе с маменькой своей, Натальей Павловной». По мнению С. А. Макашина, Салтыков исключил описание усадьбы Агамоновки и ее хозяйки Натальи Павловны потому, что в этой картине и в этом портрете слишком прозрачно, для родственников писателя, проступали реальные черты любимого поместья его матери Ермолино, а также фигура самой Ольги Михайловны Салтыковой. Впоследствии ряд штрихов из этого описания текстуально повторился в автобиографической «Пошехонской старине».

Исключенное начало «Яшеньки» представляет самостоятельный интерес и печатается в разделе «Из других редакций».

Некоторые разночтения печатного и рукописного текстов объясняются, по-видимому, причинами или соображениями цензурного характера. Вслед за упомянутой публикацией В. В. Гиппиуса следующие места в настоящем издании печатаются по автографу, а не по тексту «Сборника…»:

Стр. 131, строки 2–3 снизу: вм. «взыскать с него» — «наказать его на конюшне нагайкой».

Стр. 132, строки 10–11 сверху: вм. «люди должны обожать вас» — «подданные должны обожать вас».

Стр. 133, строки 20–24 сверху: после слов «в доме заведется молодая хозяйка» в «Сборнике…» было опущено: «Федька и Павлушка, Машка и Аниска, которые в настоящее время трясутся при одном имени Натальи Павловны, необходимо должны будут раздвоиться в своем трепете».

Стр. 137, строки 12–13 снизу: после слов «житницы исполняются всяким благоволением» — в «Сборнике…» отсутствовало: «самые домочадцы и рабы распложаются во множестве».

Стр. 149: в подстрочном примечании в «Сборнике…» было исключено: «Ямщики ее славились дерзким образом мыслей и скорой ездой».

Стр. 150, строка 2 снизу: вм. «в 1826» — «в коронацию».

Стр. 164, строка 17 сверху: после слов «все, знаете, этак направо и налево» в «Сборнике…» было опущено: «Ну и нагаечка-с».

Время работы над повестью определяется на основании двух эпистолярных свидетельств Салтыкова. В письме к В. П. Безобразову от 1 октября 1858 г. он писал: «В марте < 1858 г.> я отдал в Смирдинский альманах повесть под названием «Яшенька». Повесть очень плоха, и мне крайне хотелось бы выручить ее». Близкая дата названа и в другом письме, от 3 февраля 1859 г. к П. В. Анненкову, в котором читаем: «Год тому назад я отдал в альманах Смирдина повесть под названием «Яшенька». Эти подлецы до сих пор ее не печатают, да и обратно не возвращают. Так как я совсем (то есть нигде) не хотел бы печатать эту вещь, по причине ее совершенной посредственности, то Вы бы весьма обязали <меня>, вырвав ее из рук этого скотопромышленника Генкеля».

Как можно заключить на основании этих сведений, Салтыков, по-видимому, работал над повестью в начале 1858 г., так как не в его привычках было задерживать у себя написанную вещь.

Как и другие произведения, созданные Салтыковым в ближайшее после опубликования «Губернских очерков» время, повесть об умирающем в обстановке дворянско-помещичьей праздности Яшеньке включается в круг идей и тем, которые писатель разрабатывал в начатом, но не завершенном цикле — «Книге об умирающих».

В самой тональности насмешливого, комического повествования, в некоторых сюжетных положениях «Яшеньки» (например, эпизоды любовных объяснений с Мери, неудачного сватовства и т. п.) легко угадывается связь с литературной манерой Гоголя — автора «Ивана Федоровича Шпоньки» и «Женитьбы». Вместе с тем в «Яшеньке» уже встречаются тонкие социально-психологические характеристики и наблюдения, которые служат как бы эскизными набросками сатирических портретов героев более поздних произведений Салтыкова — Миши Нагорнова («Господа ташкентцы»), Сенечки Воловитинова (очерк «Как кому угодно», затеи «Благонамеренные речи»). Изнурительная сыновняя почтительность Яшеньки предвосхищает въедливое благонравье Иудушки. Образ Натальи Павловны — один из первоначальных набросков типа властной, крутой на руку матери-хозяйки — Арины Петровны из «головлевской» хроники и Анны Павловны из хроники «пошехонской».

Стр. 143…даже выйти не может из комнаты, не сказавши наперед мне. — После этих строк в автографе было: «У меня, говорит, маменька, без вашего позволения даже природа не может действовать».

Стр. 150. Шастанный овес — очищенный, просеянный.

Стр. 167…гогенцоллерн-гехингенского посланника. — До 1849 г. действительно существовало Гогенцоллерн-Гехингенское княжество, вошедшее затем в состав Пруссии.

Стр. 171…бестелесные их начала… — См. прим. к стр. 51.

ДВА ОТРЫВКА ИЗ «КНИГИ ОБ УМИРАЮЩИХ»

Впервые — в журнале «Русский вестник», т. 14, 1858, март, кн. 2, стр. 198–217 (ценз. разр. — 10 апреля). Подпись: Н. Щедрин.

В сопровождавшем публикацию «Двух отрывков…» примечании, в сноске, Салтыков впервые сообщил в печати о своей работе над новым циклом — «Книгой об умирающих» — и раскрыл его содержание (подробнее см. т. 3 наст. изд., стр. 554–556, 583).

Сохранившийся черновой автограф первого «отрывка» отличается от журнальной публикации лишь незначительными стилистическими разночтениями. Рукопись носит следы работы над композицией «Книги об умирающих». Вместо зачеркнутого в автографе названия «Смерть Живновского» в заголовке поставлена римская цифра II, обозначавшая, несомненно, место очерка в «Книге об умирающих».

Частично сохранилась правленная автором писарская копия четырех очерков «Книги об умирающих» с первоначальным названием этого цикла «Отходящие» и с тем же эпиграфом, который предпослан «Двум отрывкам». От «Смерти Живновского», помещенной здесь также под цифрой II (без заглавия), сохранился только первый абзац и недоконченная первая фраза второго абзаца с небольшими отличиями от чернового автографа и журнального текста. Лишь пять строк остались и от второго отрывка, обозначенного здесь цифрой IV. Под цифрой I в копии помещен очерк «Ге-гемониев», под цифрой III — «Зубатов» (см. т. 3 наст. изд.). В отличие от первых трех очерков, только пронумерованных в рукописи, четвертый озаглавлен в ней. Первоначально он назывался «Отрывок из неизданной переписки». Затем слово «Отрывок» было вычеркнуто и заменено незаконченным «Выд.» (вероятно, «Выдержки»), в свою очередь также зачеркнутым.

Оба «отрывка» были написаны, по-видимому, в конце 1857 г. Это явствует из письма Салтыкова к И. С. Аксакову от 17 декабря 1857 г., в котором он сообщал своему корреспонденту: «… я кончаю теперь ряд очерков для одного альманаха…» Из контекста письма ясно, что речь тут идет об очерках из «Книги об умирающих», в том числе о «Смерти Живновского» и «Из неизданной переписки».

Семнадцатого марта сатирик читал «Два отрывка» Л. Н. Толстому перед отъездом его в Москву. По поводу второго из прослушанных очерков Толстой оставил в дневнике краткую запись: «Идеалист хорош» — и тут же дал общую оценку творчества Салтыкова: «Он здоровый талант».[209] По просьбе автора Толстой передал очерки в «Русский вестник», где они и были опубликованы в запоздавшей второй мартовской книжке.

В настоящем издании печатается по тексту «Русского вестника» с проверкой по рукописям.

Первый «отрывок» <«Смерть Живновского»> непосредственно связан с «Губернскими очерками», на страницах которых впервые появился Живновский (см. рассказ «Обманутый подпоручик» и сцену «Просители» — т. 2 наст. изд.), введенный сатириком также а комедию «Смерть Пазухина».

В соответствии с общим замыслом «Книги об умирающих» Салтыков, по сравнению с «Губернскими очерками», углубил характеристику Живновского, как одного из «ветхих людей», ставших «в разлад с общим строем воззрений и убеждений». В изображении последних минут отставного подпоручика вся жизнь этого «старого забулдыги» предстала под пером сатирика как беспощадное обличение «прошлых времен», породивших эту чудовищную смесь наглости, безрассудства, любострастия и цинизма.

В «отрывок» о Живновском Салтыков впервые включил четыре пословицы из составленного им в конце 50-х годов по статье Ф. И. Буслаева списка пословичных изречений: 1) «Зовут да покличут, а потом и в нос потычут», 2) «И комар лошадь повалит, коли медведь подсобит», 3) «Взял боженьку за ноженьку, да и об пол» и 4) «Жил семь лет, нажил семь реп, да и тех нет». Ю. М. Соколов, опубликовавший названный список, ошибочно полагал, что Салтыков использовал его впервые в сцене «Утро у Хрептюгина» (Ю. Соколов. Из фольклорных материалов Щедрина. — «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 499).

В 1878 г. Салтыков еще раз вернулся к образу Живновского и вывел его в качестве «благонамеренного добровольца» в очерке «День прошел — и слава богу!» (цикл «В среде умеренности и аккуратности», т. 12 наст. изд.).