Дмитрий Лысков - Три революции

• Название: Три революции
• Автор: Дмитрий Лысков
• Жанр: История

Эта книга - своеобразное продолжение "Краткого курса истории Русской революции", своеобразное потому, что в ней я сосредоточился на достаточно кратком отрезке нашей истории - событиях 1905-1917 годов. В отличие от "Краткого курса", где на большом историческом интервале были рассмотрены тенденции, ведущие к революционному взрыву, в "Трех революциях" я подробно рассмотрел небольшой по времени отрезок, который, однако, был чрезвычайно насыщен событиями. И, одновременно, представление о котором было сильно искажено как в советское, так и в постсоветское время.

Тема революции необъятна. Я надеюсь, что мне удалось дать ответ на вопрос о ее непосредственных экономических причинах, осветить дискуссионные по сей день вопросы нехватки продовольствия в царской России, введения карточной системы при царе и Временным правительством, появления продразверстки, вооруженных продотрядов и т.д. Важно, на мой взгляд, понимать, какие проблемы были инициированы самими большевиками, а какие достались им по наследству. Так же и с путями их разрешения - что было изобретено Советом народных комиссаров, а что существовало задолго до него?

Надеюсь, мне удалось подробно осветить, как менялась идеология революционеров. В какой обстановке и в каких спорах принимались важнейшие решения, чем они были обусловлены. Как формировалась и как действовала оппозиция большевикам, и как появлялась оппозиция внутри самих большевиков.

Что такое теория перманентной революции, и планировал ли Троцкий сжечь Россию в костре мировой революции? Это принципиально важная для понимания событий 1905-1917 гг. тема, дающая, в конечном итоге, и представление о том, из чего гораздо позже выросли сталинские репрессии.

В общем, надеюсь, мне удалсь рассказать об этом периоде.

---

Да здравствует демократическая республика! Да здравствует революционный рабочий класс! Да здравствует революционный народ и восставшая армия!

Центральный Комитет РСДРП» [4].

Отметим, что на момент публикации манифеста еще не существовало сформированного из членов IV Думы Временного правительства, а речь в тексте воззвания Русского бюро идет скорее о Советах, нежели о реальном сложившемся в России Временном правительстве.

Возможно, чисто интуитивно, а может быть и в результате глубокого осмысления партийных документов и сложившегося положения, созданное Шляпниковым Русское бюро ЦК уже в первые дни революции обозначило партийный курс, который станет общепризнанным лишь несколько месяцев спустя - революционное правительство, состоящее из избранных на заводах, фабриках и в воинских частях депутатов, берущее власть в свои руки для проведения как программы буржуазных реформ (требования программы-минимум о 8-часовом рабочем дне, избирательном праве и т.д.) и их защиты от контрреволюции, так и интернациональной политики по прекращению войны. А так как правительство по факту складывалось бы рабоче-крестьянским, в перспективе создавались все условия для перерастания буржуазной революции в социалистическую.

И все же ленинская концепция, исходящая из реального положения вещей и "подгоняющая" под него теорию, была сложна для понимания. То, что буржуазную революцию делает пролетариат в союзе с крестьянством и он же должен установить буржуазную республику и провести - первоначально - буржуазные преобразования, не укладывалось в головах марксистов и даже многих большевиков. Особенно в свете того, что в России из Временного комитета Госдумы формировалось внешне вполне аутентичное буржуазное правительство. Крайне велик был соблазн поверить, что страна идет по классическому западному пути, буржуазная революция произошла, сложившийся порядок надолго, и нужно идти на сотрудничество с буржуазией с целью отстаивать экономические права рабочих и крестьян.

По такому пути пошли "соглашатели" - меньшевики и эсеры. Шляпников в своих мемуарах вспоминал: «До обсуждения вопроса о власти среди членов Исполнительного Комитета (Петроградского Совета - Д.Л.) в предварительных беседах уже наметились три основные линии: первая - социалисты не могут взять власть в эпоху буржуазной революции, вторая - поддерживаемая оборонцами - социалисты должны войти в соглашение с буржуазией и принять участие в правительстве, и, наконец, третья - позиция тогдашних с.-д. большевиков, предлагавших взять дело управления страной в руки революционной демократии путем выделения Временного революционного правительства из состава большинства Совета.

Выступал с видом государственного человека, свободного от партийной «узости», Н. Суханов, предупреждая Исполнительный Комитет и особенно кивая в нашу сторону, что наша агитация может отпугнуть буржуазию, и она не согласится взять власть. Из этого он делал вывод: не обострять отношений с Комитетом Государственной Думы, не вести «левой» (то есть нашей) антидумской и антивоенной агитации, иначе дело революции погибнет» [5].

Шляпников уверенно проводил ленинский курс - в первых семи номерах воссозданной «Правды» осуждалось существовавшее Временное правительство как «правительство капиталистов и помещиков», и высказывалась мысль о том, что именно Советы должны создать демократическую республику. По вопросу о войне 10 марта 1917 года была опубликована резолюция Русского бюро, призывавшая к превращению империалистической войны в гражданскую в целях освобождения народов от угнетения правящих классов.

Однако уже наметились и противоречия. Петербургский комитет партии, перешедший после Февральской революции на легальное положение и даже увеличивший число своих членов, склонялся к "западнической" трактовке революционных событий, к поддержке Временного правительства. В случае с ПК сложились вместе все причины - и желание немедленно поучаствовать в политике, и ортодоксальный марксистский подход, и влияние на мнение молодых большевиков авторитетных политических лидеров из числа меньшевиков и эсеров.

2 марта на заседании Совета рабочих и солдатских депутатов решался вопрос о власти – обсуждалось соглашение с Комитетом думы о составе Временного правительства. «После прений, - пишет Шляпников, - были поставлены на голосование все предложения Исполнительного Комитета и, как идущее против этих предложений по существу вопроса о власти, наше предложение о создании власти Советом».

«Из всех присутствовавших в обеих комнатах, вероятно человек до 400, за наше предложение голосовали всего 19 человек, - продолжает он. - Многие из членов нашей партии, члены Совета, поддались тому враждебному настроению, которое было создано речами противников против нас, и не только не голосовали за наше предложение… но даже голосовали против нас… В нашей фракции в те дни было уже человек сорок. Если допустить, что некоторые не могли попасть на это собрание, то и тогда число политически «убоявшихся» было значительно» [6].

«Мы боялись лишь одного, - говорит лидер Русского бюро, - дезорганизации наших собственных рядов вследствие чрезвычайно тяжелой атмосферы, которая создавалась против нас» [7].

Вскоре сбылись самые худшие опасения. Когда 5 марта 1917 года Молотов в качестве делегата Русского бюро вынес на рассмотрение Петербургского комитета резолюцию о власти, осуждающую Временное правительство, как неспособное «осуществить основные революционные требования народа» и стремящееся «свести настоящую демократическую революцию к замене одной правящей клики другой кликой», большинством голосов резолюция была провалена.

Шляпников вспоминал: «Собрание Петербургского Комитета было многочисленное, с представителями от районов и членами агитационной коллегии... Прения приняли весьма оживленный характер. Работники Петербургского Комитета… заметно качнулись вправо. Очевидно, та победа социал-демократов меньшевиков и социалистов-революционеров на последнем пленуме по вопросу о власти и послужила этим психологическим толчком для Петербургского Комитета, двинувшим его направо. В результате обсуждения Петербургский Комитет разделился на две части. Меньшинство стояло на позиции Бюро Центрального Комитета… и большинство, предложившее другую резолюцию» [8].

В итоге ПК принял программу, предусматривавшую поддержку Временного правительства, «поскольку его действия соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа».

В партии большевиков возникло "двоевластие". Понятно, что возвращения из ссылки партийных руководителей ждали как избавления. 13 марта 1917 года в Петроград прибыли Каменев, Сталин и Муранов. Но ожидаемого наведения порядка не произошло.

«Приезд подкреплений радовал нас, но после короткого свидания с приехавшими эта радость сменилась некоторым разочарованием. Все прибывшие товарищи были настроены критически и отрицательно к нашей работе, к позиции, занятой Бюро ЦК и даже Петерб. Комитетом. Это обстоятельство нас крайне взволновало. Мы были твердо убеждены, что проводим непоколебимо общепризнанную партией политику, применяя ее к революционным условиям момента. До приезда этих товарищей из Сибири мы не верили в рассказы меньшевиков о том, что тт. Муранов, Каменев и Сталин стоят на иной позиции, чем наша «Правда» и московский «Социал-демократ». После беседы с прибывшими членами у Бюро ЦК появились сомнения относительно их политической линии». [9]

Примечания:

[1] В.И.Ленин. «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Цит. по эл. версии http://lenin.my1.ru/11-17/11-1.htm

[2] там же

[3] там же

[4] цит. по эл. версии http://his95.narod.ru/03.htm

[5] А.Г.Шляпников. «Канун семнадцатого года». «Семнадцатый год». Москва, Издательство «Республика», 1992 г. стр. 193-194

[6] там же, стр. 216

[7] там же

[8] там же, стр. 228-229

[9] там же, стр. 444-445

15. Меньшевистский дрейф Каменева, Сталина, Муранова

Известные большевики немедленно взялись за работу. Сталин - член ЦК партии с 1912 года, сменил Шляпникова на должности руководителя Русского бюро. Каменев еще по решению конференции 1912 года являлся редактором центрального печатного органа партии. Однако, памятуя его позицию на суде, к руководству "Правдой" его не допустили, запретив также печататься в партийной прессе - до выяснения всех мотивов поступка 1915 года [1]. Муранов - депутат IV Думы, взял на себя руководство газетой, Сталин вошел в редколлегию. Также в редколлегию, несмотря на подозрения, был включен и Каменев.

Однако вместо четкой партийной линии, которую так ждали от вновь прибывших, они совершили идеологический переворот, произвели смену редакционной политики газеты, что привело к еще большему брожению умов.