Василий Гроссман - Годы войны

• Название: Годы войны
• Автор: Василий Гроссман
• Издательство: Правда
• Жанр: О войне
• Год: 1989

Очерки и заметки из записных книжек большого писателя, прошедшего всю войну с первого дня до последнего. Произведения, вошедшие в золотой фонд советской военной публицистики, вобрали в себя личные впечатления и наблюдения писателя от корреспондентских поездок по фронтам Великой Отечественной войны и стали документальной основой многих очерков Гроссмана, а затем — и сталинградских романов «За правое дело» и «Жизнь и судьба».

---

Страшно то, что непривычно, привыкают ко всему. Но вот к смерти — нет. Вероятно, оттого, что умирают один раз. А с первого раза ведь не привыкнешь.

Терпение на фронте, безропотность к тяжестям невообразимым — это терпение сильных людей. Это терпение войска огромного, в нем и величие души народа.

Война — искусство. В ней дружат элементы расчета, холодного знания и умного опыта с вдохновением, случаем и чем-то совсем иррациональным. (Борьба за Залиман у Песочина.) Дружат, дружат, а иногда и враждуют. Это как музыкальная импровизация, которая немыслима без гениальной техники.

Русский человек очень тяжело трудится и нелегко живет, но в душе своей он не имеет ощущения неизбежности этого тяжелого труда и нелегкой жизни. На войне я наблюдал лишь два чувства по отношению к совершающемуся: либо необычайный оптимизм, либо полную, беспросветную мрачность. Переходы от оптимизма к мраку быстры и резки, легки. Середины нет. Никто не живет мыслью, что война надолго, что лишь тяжкий труд на войне, беспрерывный из месяца в месяц приведет к победе, и даже те, кто говорит об этом таким образом, и те не верят этому. Есть лишь эти два ощущения: враг разбит первое, врага нельзя разбить — второе.

Луна над снежным полем боя.

Острие расистской ненависти направлено против ортодоксальных евреев, которые, по существу, являются фанатиками чистоты еврейской крови, расистами. Два полюса: на одном — расисты, угнетатели мира, на другом евреи-расисты, угнетеннейшие в мире.

Кутузовский миф стратегии 1812 года. Кровавое тело войны обряжают в белоснежные одежды идеологической, стратегической и художественной условности. Те, кто видел отступление, и те, кто обряжал его. Миф — первой и второй Отечественной войны.

Юго-Западный фронт. Танковая бригада Xасина. 1-й батальон 6-й Гвардейской танковой бригады

Богачев Ал. Мих., 1918 г., Ленинград. Работал на Кировском заводе слесарем, на «Русском дизеле». В армии с октября 1939 г. В апреле 1941 г. попал в бат. т. Карпова, гор. Львов. Механиком-водителем.

«Командиром у меня был старший лейтенант Крючкин — хороший к-р, бесстрашный к-р. Крючкин давил пехоту, ПТО, орудия, подбил танк, много сделал. Ему оторвало половину тела, когда он высунулся из люка. Первый раз я был контужен 15 июля в районе Казатина. Бегал в дивизию, просил вывезти подбитую машину. Полмесяца был в походном госпитале. Хотели меня направить в другую часть, я побежал к командиру гор. Золотоноша. В штабе встретил знакомого лейтенанта, тот объяснил, где часть. Знакомый шофер по дороге подвез. Первым увидел меня политрук Мартынов, потом позвал Карпов. Расспрашивал.

Встреча с товарищами — Андреев — старый друг, Дудников механик-водитель; Шишло — Герой Советского Союза, командир машины. Снова стал водителем капитана Карпова.

1 октября под Штеповкой. Поддерживал атаку кавалеристов. Грязь, темно, шел с полуоткрытым люком, подорвался на мине, не мог ходить 15 дней.

Ст. Рубежное, лежал в госпитале. Лежал 2 месяца. Лежать скучно. Не мог писать, все время менялись адреса. 9 декабря вышел из госпиталя. Пошел к нач. пересыльного пункта, стал проситься в 1-ю танковую бригаду. Направили. В штаб заходит Дудников, мл. лейтенант, спрашивает, как здоровье, как себя чувствую. Встретился с Шишлом, Карповым. Командир машины Андреев, еще до войны знали друг друга. Дома мать и две сестры. Здесь живешь как со своей семьей, в другом месте как не в своей тарелке».

Ср. танк.

Командир машины ст. лейт. Крючкин, погибший, заряжающий — к-ц Бобров, радист-стрелок Солей и механик-водитель. Командир стреляет.

Тяж. танк.

Командир танка, к-р орудия, механик-водитель, старший моторист, он же заряжающий, радист, стрелок.

Криворотов Мих. Павл. 22-й год. С 20-го года работал в совхозе комбайнером в Башкирии. Мать получила благодарность от Воен. Совета 21-й армии и от колхоза.

В 1940 г. в декабре пошел в армию. «Я танков сроду не видел, с первого взгляда очень понравились, я их полюбил до невозможности. Вообще танк очень красив. Работал механиком-водителем. Машина, мощная своим огнем, мощная своей силой, золотые танки.

На 3-й скорости (очень хорошая скорость) семь раз ходил под Штеповкой.

У них пушки, минометы, мы овраг переехали, ворвались в деревню. Я кричу: „Пушка с левого фланга!“ Уничтожили пушку, пулеметы. В левый бок ударил снаряд. Танк загорелся. Экипаж выскочил, а я в горящем танке подавил батарею. Немного спину нагрело — все горит. Быстрая машина. Жалко машину было бросать. Очень жалко. Доехал к себе — в верхний люк, через огонь проскочил, все равно как щука проскочил.

В танке горели масло, краска.

Атак очень много, я не считал».

(Огромный парень; синие глаза.)

Командир танка Т-34. Андреев Ник. Род. в 1921 г., Ленинградск. обл., окончил техникум, призвался в 1941 г. в танковую часть.

«Под Гомовом я стоял на дороге, на меня полным ходом 6 машин. Ушел за бугорок, видна одна башня. Дал огонь. Со второго снаряда подбил. Штук 10 танков у меня уже есть. Я попадаю со второго снаряда.

Маневрируешь на месте, чтобы не пристрелялись.

Увидели 5 танков. Крючкин высунулся из люка: „Давай, Андреев, вдвоем их ударим“. „Давай“».

Майор Карпов — розовощекий, тонкий овал лица, рыже-золотистые волосы, золотистые ресницы. Очень синие глаза.

Седов Мих. Степан., с 1917 г.

«Работал на автозаводе в лаборат. и механич. сборочном цехе. Я там всю свою жизнь получил, всю силу. Направили в аэроклуб. На заводе вызвали: „Мы вас освободим“. Но мне авиация была уже дороже завода. Таран не геройство. Геройство, когда побольше собьешь».

Саломатин Ал. Фролович, 21 г., маленький, белый, широкий.

«В чем геройство — спор? Таран геройство, не мог видеть, как полетели на бомбардировщиков. Отбил их, а сам погиб».

«…Шли на задание. Заметили ударную группу истребителей: к линии фронта шли бомбардировщики под прикрытием М. На ударную группу пошли Мартынов и Король. Я сразу в стайку на „мессеров“… Смотрю, наши колупаются, а бомбардировщики подходят к линии фронта.

Когда группа пошла в атаку — пошел и Седов. Седов атаковал „мессера“, который шел на Мартынова. Седову зашло двое в хвост, я пошел на них в атаку. Преследую первого, после двух очередей из пушки и пулемета он задымил.

В это время по мне открыли огонь. Почувствовал по удару в козырек, и мне разбили очки. Я сорвал очки. Смотрю: MC, что дымился, вниз идет; я на него в атаку, очередь дал по нему, он загорелся и упал в лес. Еремин атакует MC, я тоже его атаковал, но мешали слезы, и летели стекла из козырька. Вышел из боя и наверху огляделся.

Капитан Еремин помахал крыльями, я к нему пристроился. Сразу нашел Седова, который прикрывал Скотного, севшего. С Седовым пристроились к общей группе и пошли домой».

Скотной, 1914 г., Василий Яковлевич. Украинец.

«Работал на паровозостроительном заводе электрообмотчиком, был бригадиром комсомольской бригады. Работал с 31-го г. по 36-й г. Аэроклуб был от меня километров пять, после работы ночью возвращался, язык на плечо. В 1937 г. — в тренировочный отряд. Присвоили звание старшины, меня устроили в истребительную авиацию».

Летал на Миге. Сбитых 2.

О бое. «Я шел в воздушном звене, вел капитан Еремин, Запрягаев и я. Вначале был я атакован Ю-88, нажал на всё, всем оружием. Тот закоптился и пошел вниз. Ему поспешал MC на выручку. Пошли мы с ним лоб в лоб. Он мне пробил радиатор, а я его поджег.

Я пошел на выручку Еремину. Один MC меня зажег — масляный бак, трубки бензиновые. Внутри самолет горел и пару много. Пошел на снижение. Седов меня прикрыл. Я-то не обгорел, а сапоги обгорели. Вылез, помахал Седову мол, иди. Самолет мой совсем сгорел».

Ст. сержант Король Дм. Бор. 21-го г. рождения, харьковчанин.

«Закончил 9 классов в 1940 г., пошел в авиацию. С октября в полку. Первый вылет. Я сидел и дежурил. Часто мимо нас Ю летали бомбить район знакомый, школа тут была.

…С Соломатиным взлетели по тревоге и сбили. Очень приятное чувство. Летишь, все прикидываешь, как бы лучше сделать. У меня 20 вылетов, 5 воздушных боев, 5 в группе, 1 мой MC.

Командир мне объясняет, я его понимаю, что он хочет. Договоренность на земле: покачал крыльями — приготовиться к атаке. Бой. Мы шли левыми ведомыми. Он мне покачал. Мне показалось, что вспыхнули разрывы зенитных снарядов, так их много было. Каша. Я сел поудобней: ну, будет дело. Они в три яруса — точно как комары. Я сразу узнал Ю-87, хотя раньше не видел: ноги торчат, нос желтый.

Вижу MC внизу, я сразу по нему. Видно, как трасса кончается в его черных плоскостях. MC — длинный, как щука. Смотрю, метрах в 20 — желтый нос; я дал вираж, но запоздал, вижу: по мне огоньки и синяя трасса. В это время Мартынов как кинется на него, он отвалился. „Чайки“, надо „чаечек“ прикрывать, там все люди хорошие.

Интересно, конечно, увлекаешься здорово».