Мэрион Брэдли - Уцелевшие

• Название: Уцелевшие
• Автор: Мэрион Брэдли
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Но почему… как же…

— Ты имеешь в виду их поведение? Вот теперь-то ты понимаешь, почему их так тревожат обезьяноподобные? Ящерообразные полагают, что коль у нас нет особых сезонов сексуальности, то мы все время такие, как они сейчас, обалдевшие и неспособные ни о чем думать! У них как? Или все, или ничего. Как только мужская особь вдыхает этот запах…

— Да, — сказал Дэйн, — я уже понял.

Райэнна подняла вскрытый конверт и вытащила оттуда искусно расшитый шелковый платок.

— Это… э… секреция особой железы. Когда женская особь впадает в страсть, она обтирается такими вот платками и рассылает их приглашенным.

Дэйн от души рассмеялся:

— И у них хватает наглости прохаживаться насчет обезьяноподобных!

Райэнна кивнула:

— Как я уже говорила, стоит мужской особи вдохнуть этот запах, как ее уже ничто не способно заинтересовать до окончания сезона. Они не едят, не спят довольно значительный промежуток времени. — Она взяла его за руку. Жаль, что как раз сейчас, когда ты принес такую важную новость, Драваш и Аратак выпали из наших рядов по крайней мере дней на десять!

Она уставилась на пруд, где обычно купался Аратак. Внезапно Марш рассмеялся. Теперь они действительно остались в одиночестве, поскольку Джода исчез, очевидно привлеченный запахом готовящегося ужина, и рядом не было укоризненно посматривающих в их сторону ящеров. Он обнял Райэнну и поцеловал.

— Давай-ка поплаваем, — сказал он, — а затем устроим собственную оргию. Я не обещаю тебе продлить ее на десять дней — я всего лишь обезьяноподобный, — но постараюсь.

Она поцеловала его в ответ.

— Я не возражаю.

9

На самом деле прошло одиннадцать дней, и в этот промежуток времени Дэйн и Райэнна лишь охраняли дом и больше ничем не утруждали себя, тем более в порядке вещей считалось, чтобы в подобных случаях телохранители Первых Людей оставались дома. Правда, каждый день Марш отправлялся на рынок, надеясь отыскать господина Ромду и убедить его заглянуть к ним, чтобы за гостевым столом порасспросить о миссии ордена Анкаана, которая заключается в поимке странного Звездного Демона. Он был уверен, что Копьеносец еще в городе; ведь ранее он чуть не каждый день сталкивался с ним. Но сейчас, когда он активно разыскивал его, Ромда превратился в одного из многих сотен жителей города, и Дэйн никак не мог с ним встретиться.

Ничего другого не оставалось, как помогать Райэнне в обучении Джоды и таким образом тоже тренироваться. Он неторопливо обучал Джоду несложным катам. Снова и снова заставлял он повторять парня изящные танцевальные движения, пытаясь подавить нарастающее раздражение от бесконечных жалоб и злобных замечаний маленького нахала. Марш не сомневался, что работа пошла бы быстрее, если бы ему действительно нравился этот малый.

Тем не менее Дэйн относился к поставленной задаче добросовестно, и постепенно стали проглядывать некоторые результаты, и медленное повторение движений уже демонстрировало переход от неуклюжести к грации. Ему уже не раз приходилось видеть на Земле чудо, когда дисциплина медленно через мускулы впитывалась в мозг, создавая гармонию из хаоса и превращая в единое целое тело и ум.

Конечно, занимался он с парнем и фехтованием, но тут возникла другая проблема. Техника владения короткой саблей, которой пользовались аборигены, значительно отличалась от той, которую применял Дэйн при владении двуручным самурайским мечом. И он пожалел, что так и не удосужился изучить технику владения более коротким самурайским мечом ваказаши, но из соревнований, которые он видел на Земле, он запомнил, что эта техника сродни технике владения шашкой.

А когда-то — еще до увлечения японскими боевыми искусствами — он занимался фехтованием на саблях и рапирах и теперь пытался адаптировать свой прошлый опыт к обучению Джоды.

Разумеется, современный «венгерский» стиль фехтования на саблях, основанный на способности бойца движениями пальцев манипулировать клинком, был совершенно неприменим для имеющей определенный вес короткой сабли аборигенов; этот стиль годился для демонстрации и, может быть, спортивных поединков, но в схватке не на жизнь, а на смерть Дэйн бы не стал на него полагаться.

Но Дэйну повезло, и он большую часть года провел под руководством опытного мастера, представителя старой итальянской школы, — маленького человечка, похожего на гнома, чья реакция оставалась молниеносной и после пятидесяти лет увлечения фехтованием. Старик Алессандро обучил его старому стилю с коварными глубокими выпадами, которые учитель называл мулине, оставшимися еще с тех времен, когда кавалерийская сабля была важным видом боевого вооружения.

Итак, каждый день Дэйн и Джода брали деревянные изогнутые сабли и, выйдя во внутренний дворик, начинали колошматить ими друг друга. И раз или два, к огорчению Дэйна, еще только начавшего обретать былую форму, Джода удивил его. Выяснилось, что отец Джоды весьма неплохо обучил сына владению саблей. И парень знал, что с ней делать. Но нетерпеливое и яростное желание отца сделать из него настоящего задиру путем интенсивного обучения лишь добавило Джоде страха и неуверенности, сродни заиканию.

Даже сейчас каждый раз, когда Джода делал неверное движение, он замирал и съеживался, словно ожидая удара от Дэйна, а когда тот лишь спокойно делал ему замечание, парень огрызался и отпускал саркастические замечания. Иногда, приходя в отчаяние, Марш подумывал, уж не провоцирует ли его парень; порой ему казалось, что мысль о взбучке не столь уж и плоха, если надо убедить Джоду в том, что он находится во власти Дэйна. Если уж парень убежден, что уважать надо только сильнейшего, что ж, Марш был готов показать ему, кто тут хозяин положения. И лишь откровенная слабость Джоды удерживала Дэйна от исполнения заветного желания — свернуть маленькому мерзавцу шею…

Но Дэйн понимал и то, что если сорвется, то лишь подтвердит давнюю уверенность Джоды в том, что мир полон жестокости, и потому землянин продолжал оставаться терпеливым и не повышал голоса. Марш со стыдом ощущал, что получил бы удовольствие от избиения этого парня, но если бы дело дошло до взбучки, то это лишь распалило бы в парне уязвленное самолюбие. Потому Дэйн сдерживался и даже не отвечал колкостью на колкость. Пожалуй, это общение было самым тяжелым испытанием за всю жизнь Марша.

Кроме того, выяснилась и положительная сторона общения. Дэйн перенял от Джоды кое-что из бельсарийского стиля ведения боя, и это, вероятно, могло пригодиться.

Вот все, чем им с Райэнной приходилось заниматься в доме, который не нуждался в охране, пока Аратак и Драваш предавались любовным утехам!

И если после всего этого, думал Дэйн, кто-нибудь из них еще хоть раз выскажется по поводу ненадежности обезьяноподобных, он свернет шею, а то и две! Пусть теперь поговорят о том, что надо заниматься делом, не обращая внимания на секс!

А Джода, судя по отдельным его высказываниям и взглядам, начал проявлять признаки нормального уважения к учителю. И неудивительно: как понял Дэйн из обрывков подслушанных разговоров в доме и на рынке, землянин здесь уже заслужил определенную репутацию. Количество убитых им бандитов в той схватке на дороге переросло численность всей банды, а история о его внезапном появлении перед караваном заканчивалась избиением столь же несметного количества рашасов.

Дэйн был изумлен тем, что Джода, ведущий себя вызывающе дома и делающий все, чтобы заслужить острую неприязнь, был весьма доволен тем, что живет рядом с легендарными путешественниками из Райфа, и среди сверстников неустанно расхваливал их храбрость. Жестокая шутка отца обернулась выигрышем: теперь Джода внушал даже некоторое благоговение тем, что обучается боевому искусству у самой госпожи Копьеносицы из Райфа.

По ночам Джода выходил во внутренний дворик посмотреть на звезды — не прячась, как ему приходилось это делать, обитая среди собственного народа, — и иногда вместе с ним выходила и Райэнна. Она брала с собой маленький складной телескоп, который Аратак прихватил на базе Содружества, и обучала парня смотреть в него. На девятую ночь отсутствия Драваша и Аратака она показала Джоде, как управляться с телескопом, как наводить фокус. Впервые в своей жизни парень оказался среди людей, которые не видели ничего постыдного в наблюдении за звездами, а он про себя уже сочинил немало историй о звездах.

— Вот эта, — рассказывал он Райэнне, указывая на огромную бело-голубую звезду, сияющую ярче, чем Венера, — называется у меня Огненная, потому что она насылает молнии в бурю. А ночью после грозы она прячется за тучи, чтобы пополнить запас молний; а когда приходит время грозы, она скидывает с себя покрывало и стряхивает со своих ожерелий молнии.